Подпольный Алхимик (СИ) - Громов Эл - Страница 33

— Сукин ты сын! — прошипел Близзард тоном совсем не подобающим человеку его титула. — Отвали от Эйвы, либо я тебя урою!

— Куда уроете? Кажется, вы, виконт, непозволительно грубы для вашего высокого титула, — продолжал я улыбаться.

Близзард за секунду подскочил ко мне и вмазал в живот. Я согнулся в три погибели, из горла моего вырвался хрип. Это что, нахрен, было? Разве может человек ударить с такой силой?

Виконт схватил меня и принудительно распрямил.

— А теперь слушай сюда, говна ты кусок! — начал он с ненавистью цедить слова, глядя мне в глаза. — К Эйве больше не подходишь и сидишь тихо в своей выгребной яме! Иначе — я гарантирую тебе долгую и мучительную смерть.

Пока он говорил свою пафосную речь, я скосил глаза на его руки. Они были… стальные! Стальные, чтоб их!

Я напряг все свои ментальные силы. У меня едва не взорвался мозг от напряжения.

— Ты меня, надеюсь, услышал, урод! А это тебе напоследок, чтоб не забывал мой урок.

Близзард отпустил меня и замахнулся, но не успел нанести удар, как завопил, как свинья на убое. Еще миг — и сталь сошла с его рук. Я увидел обыкновенные человеческие руки — обожжённые донельзя.

— Что ты сделал с моими руками, сукин ты сын⁈

Близзард кинулся к унитазу и опустил в него руки. Думаю, это унижение он мне точно не простит.

— Не понимаю, о чем вы, виконт, — отозвался я, делая озабоченное лицо.

Даже адская боль в животе, куда пришёлся удар этого выскочки, не мог отравить это сладкое для меня мгновение.

— Я тебя урою, падла!

— Вы повторяетесь, уважаемый, — невозмутимо ответил я и покинул туалет.

— А этот виконт… Близзард — он ведь маг, верно? — спросил я у графини, вернувшись за столик.

— Один из сильнейших, кого я знаю, — ответила Эйва, допивая кофе. — Боевой маг. Его называют Стальные руки, потому что он умеет в буквальном смысле оборачивать их сталью во время битвы.

Зашибись, раньше ты об этом предупредить меня не могла⁈

— Ого! — деланно удивился я.

— Ага. Но давай уже оставим этого высокомерного говнюка в покое и поговорим о нас. Прежде чем нас прервали, я спрашивала, считаешь ли ты меня своей девушкой. Ты ответил, что да. Ты… уверен?

— Конечно, детка. Только если ты сама хочешь, разумеется.

— Очень. — Эйва взглянула мне в глаза — робко и с тихой радостью.

Я с нежностью сжал ее руку.

Как же ты наивна, девочка. Не хотелось бы мне разбивать твое хрупкое сердце.

Вечером я отправился в клуб на такси.

Бирла снова приготовила кучу вкусных закусок. Они были сложены в несколько объёмных коробок. Как-то не очень удобно, конечно, так возиться с этой едой — надо будет решить этот вопрос тоже.

Перед уходом я вручил Бирле двадцать тысяч крон.

— Это чтой такое? — удивилась она.

— Твоя зарплата. Вернее, ее часть.

— Дак ведь платил ты уже, родимый, забыл, что ли…

— То была зарплата за службу роду. А это — надбавка за твою новую обязанность.

— Да ты с ума-то не сходи, куда ж мне столько…

— Бери! — Я насильно вручил своей излишне сердобольной и мягкой няне деньги и укатил на работу.

Няне Акселя, конечно. Фу ты, не хватало еще себя с ним идентифицировать начать.

Возле книжного магазина уже стояла Илва.

— Ты чего так рано? — спросил я.

На часах было без десяти одиннадцать где-то.

— Боялась опоздать, потому вышла с запасом, — улыбнулась девушка.

Я отворил дверь и пропустил ее внутрь.

— Готова сегодня зажигать на сцене? — спросил, оглядывая ее наряд.

Сегодня он был в разы скромнее.

— Всегда готова, — почти в солдатской манере отозвалась она.

— Можешь пока чайку заварить, я сейчас.

Я ушел в туалет, чтобы перевязать правую руку, бинт на которой ослаб и плохо держался. Делать это при девушке не хотелось — она увидит глубину моих ран.

— Позвольте вам помочь, господин, — увязалась за мной Илва.

— Я справлюсь, спасибо, Илва.

— Но вам неудобно будет одной рукой.

— Ну давай, не снимай целиком повязку, просто затяни потуже, — сдался я, протягивая ей руку.

Илва быстрыми и ловкими движениями привела повязку в порядок, после чего прильнула ко мне всем телом и впилась в мои губы. Меня взяла такая оторопь, что я лишь спустя пару мгновений отстранил ее от себя.

— Ты чего творишь?

— Господин, я просто хотела сделать вам приятное… Позвольте… — Нахалка протянула руку к моей ширинке.

— Илва, — мягко, но твердо начал я, убирая ее руку, — не знаю, на кого ты работала раньше, но со мной таких фортелей выкидывать не нужно, договорились?

— Но…

— Ты свободна, Илва. Прошу, не заставляй меня тебя увольнять.

— Извините… — дрожащими губами пролепетала она и пулей вылетела из туалета.

Да сколько же с бабами сложностей!

Неужто эта тупорылая овца и правда думает, что пределом счастья для каждого мужика является отыметь кого-то в уборной⁈

Скоро пришли Хельми и Виви. Собрав всю свою команду вместе, я торжественно вручил им первую зарплату — точнее, треть от нее. Все трое были довольны и радостны, Илва даже перестала жаться в углу, бросая на меня испуганные взгляды.

Когда клуб открылся, посетители повалили толпой. Их было примерно столько же, сколько и в прошлый раз. Хельми только и успевал мешать коктейли. Я ликовал. Мой план, как я и предполагал, оказался гениальным. Он сработал на сто процентов.

Около часа ночи пришла та, кого я не хотел бы здесь видеть никогда — Кая Нильсон.

— Вход только для избранных, ты не член клуба, прости, детка, — попытался я прогнать ее.

Но не тут-то было, конечно. Иначе это не была бы Кая Нильсон.

— Хочешь скандала? Я его тут устрою, если не впустишь, — очаровательно улыбаясь, заявила змея.

Я нехотя открыл дверь.

— Угощай давай меня своим лучшим коктейлем с чудо-добавкой. Надеюсь, я заслужила это угощение, сладкий мой?

Спустившись вместе с Нильсон вниз, я повел ее к барной стойке.

— Сделай графине лучший коктейль за счёт заведения, — обратился я к Хельми.

Тот с готовностью кивнул и кинулся выполнять повеление.

— А как же добавка? — спросила у меня Нильсон.

— Да там знаешь какой градус? Свалиться под ноги мне хочешь? Жаждешь оказаться в моей власти? — не смог я удержаться от издевательства.

— Так уж и быть, в другой раз попробую. А насчет угощения… Да ты что, сладкий, я ведь пошутила: это мне впору тебе милостыню подавать, а не наоборот. — Кая фальшиво-сочувственно покачала головой.

— Какую милостыню, детка? Не видишь разве, что у меня все в шоколаде?

— Ты, я смотрю, отбросил свою маску и стал фамильярничать со мной? И правильно: мы с тобой оба слеплены из одного теста — нечего нам друг перед другом притворяться.

— Ошибаешься, Кая, — усмехнулся я. — Мы с тобой совершенно не похожи.

— Да брось ты. О, мой коктейльчик. — Графиня приняла стакан, поданный Хельми и отпила глоток. — Мм, вполне ничего. Молодец, Акс, ты не лишён деловой хватки.

— Весьма признателен за констатацию этого факта, графиня. Могу ли я узнать, зачем ты здесь? Только не говори, что захотелось попробовать моего коктейля.

— Ну что ты, я же только что говорила, что против масок и притворства. Я здесь затем, чтобы предложить тебе сделку.

— Вряд ли тебе удастся меня заинтриговать, но все же спрошу — какую?

— Наша семья заплатит тебе, сколько хочешь… — Она замолчала, не договорив.

— А взамен вы хотите, чтобы я ушел с торговли вином?

— Нет. Чтобы ты сказал состав своих добавок.

— Губа не дура у твоего отца, детка, — тихо рассмеялся я. — Мой ответ — нет.

— Речь идет об очень больших деньгах, Акс.

— Мой ответ — нет.

— Послушай, сладкий… — Кая слегка нагнулась ко мне. — С нашими деньгами ты сможешь многое, они откроют тебе путь в новую жизнь. А если откажешься…

— Уже отказался.

— … у тебя будут серьёзные проблемы.