Чужак из ниоткуда 2 (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич - Страница 19

Врача в команде у нас нет. Меня отводят на скамейку запасных, аккуратно усаживают.

— Кочетуров, — в ворота, — командует Юра Юрасов, смотрит на меня. — Ты как? Давай, ребята в травму тебя отвезут?

— Всё нормально, — уверяю я. — Просто надо немного прийти в себя. Дай мне минут тридцать-сорок.

Играющий тренер с сомнением смотрит на меня. Я его понимаю, на нём ответственность. Но в травмпункт я не хочу — не вижу смысла. Да и ребро, как я уже понимаю, не сломано. Треснуло, да. Но не сломалось. Заращу.

— Саня, десятому — особое внимание, — говорю я нашему второму вратарю. — Он самый опасный. Юра, это всех касается, — обращаюсь к Юрасову. — Нейтрализуйте «десятку», пусть двое его держат постоянно. И не давайте им играть. Они техничнее, а вы не давайте.

Юрасов только вздыхает. Он видит, что команда и так делает всё, что может, и на большее вряд ли способна.

На перерыв мы уходим, проигрывая ноль-один. «Десятка» всё-таки забивает нам свой мяч, и Сашка Кочетуров ничего не может сделать. Слабоват он всё-таки, Сашка, рано ему на поле выходить в таком матче. Но деваться некуда — вышел.

Вышел, и в начале второго тайма пропустил второй. А потом, сразу, и третий.

— Юра, Король, замена! — крикнул я с кромки, когда судья свистнул и показал на центр поля.

— Ты уверен? — подбежал Король.

— Абсолютно. Могу играть.

— Ох, смотри. Может, ну его? Здоровье дороже.

— Здоровье в порядке. Зуб даю, — я попрыгал на месте, демонстрирую подвижность, сделал несколько резких поворотов туловищем вправо-влево.

— Ладно, — Король повернулся в поле. — Судья! У нас замена! — он покрутил пальцами перед собой.

Судья кивнул.

Я дождался Сашку, хлопнул его по плечу.

— Ничего, — сказал одобряюще. — Ты хорошо держался. В следующий раз будет лучше.

Мы начали с центра поля, но тут же откатились назад, и Валерка Лопатин, чтобы не рисковать, отдал мяч мне.

— Идите вперёд! — крикнул я. — Лёзя, Валерка, — в защите. Остальные — вперёд!

Разбежался по штрафной и сильным ударом выбил мяч на чужую половину поля. Ребро не болело. С момента получения травмы прошло ровно тридцать две минуты. Наверное, можно было зарастить трещину и быстрее, но я и так потратил довольно много сил на это, хотелось оставить ещё и на игру.

Один мяч сквитал Сарпек Джанмухаммедов — наш лучший бомбардир. Получил пас от Короля, красиво, по-бразильски, обвёл двух защитников и пробил точно в угол.

Второй, за пятнадцать минут до конца матча, забил младший из братьев Юрасовых — Женька. В толчее у чужих ворот удачно подставил ногу, и мяч закатился в сетку.

«Кара-Кум» опомнился, прибавил обороты и снова прижал нас к штрафной, желая наказать побольнее. Мы отбивались, как могли, я несколько раз взял мёртвые мячи, но понимал, что выше головы не прыгнешь, — команда проигрывала, и сил даже на то, чтобы сравнять счёт, не было решительно.

— Не пропустить бы ещё, и на этом хорош, — прохрипел мне Король во время очередного углового у наших ворот. — Две минуты до конца. Держись, молодой!

— Переднюю штангу возьми, — сказал я ему.

Вся команда соперника была на нашей половине поля. На другой оставался только их кипер, да и тот вышел далеко из ворот, за штрафную, желая получше разглядеть, что происходит в чужой штрафной.

Подача!

Решение пришло в тот миг, когда я перехватил мяч, поданный с углового. Отдавать было некому, все здесь. И бежать к воротам соперника уже никто не может — сил нет.

Минута до конца.

И несколько шагов до края штрафной.

Я пробежал эти несколько шагов, широко размахнулся, швырнул мяч вперёд, на свободное пространство, и рванул к нему, как на стометровку.

Десять и три десятых секунды, помните?

Но главное — я был свеж, а все остальные устали. Даже соперник.

Я мгновенно оставил за спиной всех игроков, добежал до мяча и погнал его к чужим воротам со всей скоростью, на которую был способен.

Даже не оборачиваясь, чувствовал, что меня уже не догоняет никто. Хотя пытаются.

— Врёшь, не возьмёшь! — пробормотал я полюбившуюся мне фразу из великолепного, ещё довоенного, чёрно-белого советского фильма «Чапаев» и обвёл вратаря соперников, когда тот, наконец, сообразил, что нужно что-то делать и попытался кинуться мне в ноги.

Вот и всё.

Выпендриваться не стал. Метров с восьми, аккуратно, «щёчкой», отправил мяч в сетку, дождался, когда он пересечёт линию ворот и, победно вскинув руки вверх, пробежал обратно.

Трибуны безмолвствовали.

Соперник матерился.

Команда чуть не задушила меня в объятиях.

— Ну ты даёшь, — только и сказал наш играющий тренер. — Охренеть можно. Никогда такого не видел.

— Не расслабляемся, — посоветовал я. — Ещё сорок секунд играть, и судья может прибавить.

Судья прибавил полторы минуты, но мы выдержали, и счёт остался прежним. Три-три. Это была серьёзная заявка на победу в чемпионате.

— Слышь, пацан, — подошёл ко мне после матча «десятка» соперника. — тебя как зовут?

— Серега, — сказал я.

— Классно сыграл, Серёга, поздравляю. Я — Виталий, — он протянул руку.

— Спасибо. Вы тоже, — я протянул руку в ответ. Пожатие было быстрым, крепким.

— Давно играешь?

— С год.

— В школе учишься?

— Ну да.

— Серьёзно футболом не думал заняться? Талант у тебя.

— Нет, спасибо, другие планы после школы.

— Ну смотри. Если что — помогу, у меня связи в «Пахтакоре». Знаешь «Пахтакор»?

— Ага, — сказал я. — Но предпочитаю «Спартак».

Он засмеялся.

— Губа не дура. Найдутся и в «Спартаке», если что.

— Эй, «десятка», — подошёл Король. — А ну харэ наших парней переманивать. Самим нужны. Всё нормально, Серый?

— Всё нормально, капитан. Он не переманивает, просто разговариваем.

— Ну-ну, — сказал Король и отошёл.

— Давай так, — сказал «десятка», — Надумаешь серьёзно играть, приходи в футбольную школу «Пахтакора». Это в Ташкенте. Скажешь — от меня. Байлиев моя фамилия. Виталий Байлиев, мастер спорта. Записать или запомнишь?

— Запомню, — сказал я. — Спасибо.

Ничью мы отпраздновали в знакомом уже ресторане «Гигант». Заодно и пообедали. Взрослые вошли в кураж и принялись отмечать всерьёз, а мне, как непьющему, быстро стало скучно и я решил прогуляться. Благо, до поезда ещё оставалось больше трёх часов времени. Договорился воссоединиться с командой на вокзале и покинул гостеприимный зал ресторана.

— Смотри, не опоздай! — решил сыграть в строгого наставника Юра Юрасов. — Поезд ждать не будет. Мы — тоже.

— Главное — сами не опоздайте, — сказал я. — Пива и водки поменьше, лимонада и чая побольше.

— Иди уже, герой матча, — усмехнулся наш играющий тренер и расслабленно махнул рукой.

А что, героем матча я себя и ощущал. Прекрасное ощущение, доложу я вам. Спасти заведомо проигранный матч — это, знаете ли, не бабушку через дорогу перевести. Хотя, конечно, бабушке помочь тоже приятно и нужно.

Вон, кстати, стоит на обочине и боится. Классический вариант. Длинная мешковатая юбка, какая-то бесформенная неопределённого цвета кофта, платок и клюка в руке. Смотрит на дорогу и явно боится переходить, хотя машин не много. Правильно боится, переход-то дальше. Вот и дело доброе нарисовалось, откуда ни возьмись.

— Бабушка, вам помочь на ту сторону перейти?

— Ох, внучек, бог тебя послал, помоги, родной, — запричитала старушка, вцепившись мне в руку с недюжинной силой. — Ездют, проклятые, того и гляди собьют! А глаза мои уже не те, не вижу, где тут можно дорогу переходить, где нельзя, чтоб ему. Раньше, помню, молодая была — переходила, где хотела и горя не знала. А теперь — старость не радость…

Старушка не умолкала ни на секунду. Пока я переводил её на другую сторону улицы, она успела мне рассказать чуть ли не всю свою жизнь, и добилась бы успеха, не оставь я её решительно возле хлебного, куда ей, по её словам, было нужно.