E-mail: белая@одинокая - Адамс Джессика - Страница 48

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая

Подъехав к дому, я так торопилась, что вывалилась из такси, широко раскинув ноги, будто женщина в последней стадии родов. Инстинктивно я бросила взгляд наверх, проверить, не видел ли все это Билл из своего окна. А, да ну его. Мне до него больше нет дела. Пусть себе смотрит.

Когда я открыла дверь, Роджер крайне удивился, что я вернулась так рано. Я невольно задумалась, чем он тут занимался. Без сомнения, названивал по телефону в «Хрустальные контакты» — выяснял, усыплю я его или нет.

И вот он, телефон! Хорошо, у меня хватило ума оставить его на виду — прямо на гладильной доске, возле раскаленного утюга, который был включен с восьми утра.

И уже в дверях я услышала это. Мелодия Элвиса Костелло, доносящаяся сверху. На меня она подействовала так же, как пулеметная очередь на ветеранов вьетнамской войны. Иными словами говоря, я сбежала.

На то, чтобы найти такси, ушла целая вечность. Но оно, наконец, появилось, и я рухнула на заднее сиденье. Эти разъезды на такси, конечно, обойдутся в целое состояние, но, с другой стороны, они дают достаточно времени для раздумий. Если вообще можно о чем-нибудь думать, когда в динамиках громыхает голос Джона Лоуза.

Интересно, каково это — быть чьей-то содержанкой? Так, чтобы целыми днями валяться дома на тахте, вылавливать блох из шерсти своей кошечки и наблюдать, как тебе пытаются впарить универсальное чистящее средство для ванны. Как это было чудесно — улизнуть с работы домой. И как жаль, что на работу надо возвращаться.

Эй, погодите! Открытка для Кайли.

— Здесь остановите, пожалуйста.

В пяти минутах ходьбы отсюда, совсем недалеко от работы, был газетный ларек; там продавали обидные и совершенно не смешные открытки с пенисами, а это именно то, что Кайли больше всего любила в нашем необъятном мире.

И знаете что? Следующие полчаса ушли у меня на то, чтобы пересмотреть все открытки, которые там имелись. И на то, чтобы выбрать подарок. В конце концов я купила открытку с микеланджеловским Давидом, у которого на месте гениталий был приклеен настоящий воздушный шарик и шоколадное сердечко в красной фольге, — открытка, наверное, осталась еще со Дня святого Валентина, но это было самое подходящее, что нашлось в пределах десяти долларов.

И только сунув руку в карман пиджака, я поняла, что оставила бумажник в такси. И не только бумажник. Мобильник тоже. Ну, спасибо тебе, Господи. Это мне за то, что я отвергла Грэма, почитающего христианок, да?

Это было довольно неловко — протянуть в кассу открытку с мужчиной, у которого в паху приклеен воздушный шарик, и вдруг сообразить, что не можешь за нее расплатиться.

— Извините, я кошелек в такси оставила. Можно, я попозже приду и заплачу за нее? Это для моей подруги.

Мужчина за прилавком смерил меня взглядом, ясно говорившим о том, что ни одному из этих трех утверждений он не поверил.

И я кинулась на работу — еле держась на ногах и тяжело дыша. Впрочем, сама не понимаю, чего я еще волновалась. Судя по конторским часам, на все приключения у меня ушло лишь два часа.

Когда я, задыхаясь, ввалилась за свою перегородку, выяснилось, что таксист там уже побывал. И с моим бумажником, и с мобильником.

— Такой неприятный тип, — прошипела Кайли. — Все время смотрел на юбку Бобби. Да, она тебя хотела видеть.

— Понятно.

— Она действительно хотела тебя увидеть. А я кое-что скажу о наших сборах. Они тут все скинулись, и получилось двадцать долларов. Раздели это на пятерых и прикинь, кто тут мешок с дерьмом!

— Да, кошмар. Ш-ш.

Кайли от меня отстала. Честно говоря, мне было не до ее проблем — у меня и своих хватало. Еще бы. Бобби же кишки мне выпустит.

Я постучала в дверь. И почему она ее вечно закрывает? Это же только страху нагоняет.

Мобильник лежал у Бобби на столе. В полицейском протоколе он, видимо, будет фигурировать как «преступный мобильник». Судя по виду Бобби, она действительно находила мое поведение преступным.

— Так.

О нет. Система трех предупреждений. Но Бобби перешла прямо к делу. Как шустрая миссис Брейди, которая не тратит времени на пустяки, если кто-нибудь ворует шоколадные пирожные.

— Пропущенные часы наверстаешь в сверхурочное время. И доступ к служебному телефону для тебя теперь закрыт.

— Спасибо!

— Клиент одобрил твое объявление о соревнованиях на школьную обувь.

— Здорово!

— Если мне еще раз придется с тобой побеседовать, Виктория, ты будешь уволена немедленно. Твои вещи сложат в коробку и отправят с курьером к тебе домой.

— Ясно!

— Спасибо.

Когда я приползла обратно, Кайли ходила кругами у остальных перегородок и выпрашивала лишние пять долларов, которые превратили бы заурядный шоколадный торт во что-нибудь более аппетитное.

— Она что, это сделала? — завопила она через всю комнату.

Все головы вскинулись — совсем как пугливые зверушки из пустыни, которых показывают в диснеевских фильмах о дикой природе.

Я помотала головой. Наверное, если бы меня здесь действительно любили, грянуло бы громкое «ура», но оно не грянуло. Им просто требовался их мобильник.

Около часа дня все сбежали на обед. Я осталась на месте. Не только отработаю для Бобби сверхурочные, но и дольше просижу. Хотя, какая, к черту, разница, если она все равно умотала за своей пастой с кальмарами и мое старание не увидит?

В половине второго я уже проголодалась, и в желудке у меня урчало так, будто какие-то злые духи обрели способность разговаривать. По счастью, кто-то оставил в кухонном шкафу суп с лапшой быстрого приготовления. Вообще-то я об этих супах знала уже давно. Кто бы их там ни хранил, он явно считал, что самое безопасное место — за батареей пластмассовых баночек, в глубине шкафчика под мойкой. К несчастью, именно там и я прятала свое шоколадное печенье и поэтому быстро все обнаружила.

Лучше бы это была нормальная лапша, но она оказалась какая-то диетическая, из особого сорта пшеницы, с добавлением японской лапши. Но когда ты на грани голодной смерти, выбирать не приходится. Я вывалила лапшу в кофейную чашку, которую даже не сполоснула — настолько была голодна, — и попросту все это вылакала. Ну, я так и думала — гадость.

Ближе к двум часам самые дисциплинированные начали стекаться обратно, и наконец в двадцать минут третьего явилась Кайли. Она помахивала оранжевым бархатным шарфиком. Как выяснилось, одна из ее сестер сводила ее в японский ресторан, а другая одарила этим самым шарфиком.

— Я хотела купить тебе подарок и как раз тогда обнаружила, что забыла бумажник в такси, — беспомощно сказала я.

— Ничего, пустяки.

Я-то видела, что не пустяки.

— Ой, кстати! — вспомнила Кайли.

— Да?

— «Сухие завтраки» просили твой последний текст. Я не знала, где он, поискала в твоем компьютере на слово «завтраки» и отправила им. Извини. Ведь тебя здесь не было, — многозначительно добавила она.

— Ничего, все в порядке.

Вот только все совсем не было в порядке, потому что полчаса спустя Бобби ворвалась к нам на своих черных кожаных каблуках, тыча мне в лицо факсом. Это от господина Сухие завтраки. Того, жирного. Как там его зовут. Кайли послала ему файл «Сухие завтраки-2», где были перечислены «ПРИЧИНЫ ТРАХАТЬСЯ С ЛАЙМОМ».

У меня не было и пяти минут на то, чтобы примириться с судьбой, как Бобби меня уволила. Да, кстати, это оказалась ее лапша.

Сколько лет не доводилось мне просыпаться безработной? Последний раз такое случилось, когда я закончила университет и получила степень бакалавра гуманитарных наук. Ну, вообще-то мы все в то утро проснулись безработными. Но вот так, по-настоящему, со мной еще не случалось.

Хилари заявила мне по телефону, что я, похоже, превращаюсь в бездельницу, а это затягивает. Не знаю, где она этого набирается. Наверное, украдкой почитывает «Долли» в детской библиотеке.

— Вообще-то, Вик, ты всегда была бездельницей. Просто раньше у тебя была работа, поэтому никто и не знал.

• Предыдущая
• 48/66
• Следующая