Девятнадцать сорок восемь Том II (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 44

— Какая альтруистичная, — с деловым тоном произнесла подруга.

— Алис…

— Что?

— Ты ревнуешь что-ли? — с улыбкой спросил Фирс.

— Я? С чего это еще? — возмутилась Орлова. — Это твоя жизнь.

— Ла-а-а-а-адно, — протянул Фирс с улыбкой. — Расскажи хоть, как у тебя дела? Чего нового?

Алиса пожала плечами.

— Ну, вроде бы ничего такого, — буркнула она. — Говорят, Шолоховы серьезно прижали Сечко.

— Э-э-э? В смысле «прижали»?

— Ходят слухи, что Сечко очень пошло пошутил на счет Кэтрин Шолоховой. Та обиделась, ушла с вечеринки, а тот бросился ее догонять. Вроде как извиниться хотел, но Кэтрин в позу встала. Тут Сечко и понесло. Вроде как даже руки распустить пытался. А там как раз за ней ее таинственный парень заехал.

— Парень? — округлил глаза Фирс.

— Ну, да. Приезжает за ней, забирает, а она потом домой только под утро возвращается. Сечко своего мордоворота позвал, когда парень его шуганул. Но тот только подошел, поглядел на него и ушел. У нас столько версий, что за парень такой.

— Ужас какой, — растерянно произнес Фирс. Пару секунд подумав он спросил: — А может машина у него была необычная какая?

— Не знаю. Там вроде как темно было. По крайней мере девочки, что у крыльца были ни машины ни парня не увидели.

— Кхэм… — сглотнул Фирс. — А как бы… Что с Сечко этим?

— Точно никто ничего не знает, но глава Сечко с Шолоховым встречался. Что они там решили — не знаю, но ходит слушок, что сыночка своего Сечко старший высек. Причем не морально, а по настоящему. У него весь зад и вся спина кровью залиты были, когда его в дом с заднего двора поместья заносили.

— Жестоко, — хмыкнул Фирс, пытаясь понять, что теперь делать и стоит ли вообще об этом говорить.

— Ну, не знаю. С одной стороны — да, а с другой девочки говорят, что у Кэтрин синяк на предплечье. А это прямое рукоприкладство в отношении члена рода. Такое не спускают. По крайней мере не у нас, аристократов.

— Все у вас не как у людей, — хмыкнул Фирс.

— Слушай, а у тебя как дела? Кофе-то продается? — спросила Алиса.

— Продается, — кивнул Фирс. — Я с тех пор, как с Шолоховыми связался, такие деньги вращаю, что даже представить себе никогда не мог.

— Значит, у тебя есть деньги и ты можешь себе позволить меня куда-нибудь сводить, — утвердительно заявила Орлова.

— Эм-м-м… — растерялся Фирс.

— Ну, Машу же ты водишь в кафе? Она у тебя просто деньги считает и договоры составляет. А меня что, нельзя сводить? — внимательно посмотрела на него Алиса.

— Ну, почему? Можно, конечно. Просто… у меня тут дело одно нарисовалось и мне все деньги туда пришлось вложить. Но тут есть проблема.

— Что за дело?

— Друг кофейню мне продал на Алексеевской. Выкупил ее… но сложность есть.

— Денег не хватает? — спросила девушка.

— Да, но это решаемо. Тут скорее… Проблемы с бандитами. Местными уголовниками.

Алиса нахмурилась.

— Я не знаю зачем им это, но они хотели у друга кафешку забрать. Он им денег должен был. А мне место очень нравится, да и мысли есть, как его поднять и популярным сделать.

— Хм-м-м-м… — протянула девушка. — А как с бандитами поступишь?

— Ну, я думал у твоего отца помощи и покровительства попросить, — произнес Фирс, смутившись. — Вот, не знал как подступиться, да и стоит ли вообще у него просить. Ему-то это никуда не уперлось, да и кафе еще поднять надо, чтобы была прибыль и ему был хоть какой-то интерес.

— Ну, вообще-то покровительство может не только мой отец дать, но и я, — гордо заявила Алиса.

— Прям покровительство рода? — хмыкнул Фирс с сомнением взглянув на подругу.

— Нет. Это официальная процедура. А вот мое личное — мне никто не запрещает. Разместишь герб наш у себя на двери или еще где-то. Всем, кто хоть немного разбирается, сразу станет понятно.

— Думаешь…

— Уголовники не идиоты. Иначе бы уже всех перебили или в тюрьме сгноили бы. Они все прекрасно поймут.

Фирс немного подумал, кивнул своим мыслям и спросил:

— Что я буду тебе должен?

— За это? Не знаю. Деньги меня не интересуют. — Слегка сощурилась девушка. — Но если у тебя будет хороший кофе, я бы могла пить его там бесплатно.

— Ну, это без проблем, — кивнул парень. — А что еще?

— Все, — беспечно пожала плечами девушка. — А, ну еще и ресторан! И ничего не знаю — Машу можно водить, значит и мне можно!

Фирс почесал голову и кивнул.

— Только попозже. Мне серьезно вложиться надо будет в эту кофейню.

Сохатов Андрей Андреич.

Или как его называли в криминальных кругах — Гудвин.

Один из самых неординарных воров, в криминальной среде носил это прозвище не просто так. Первое и самое очевидное — он имел дар. Да, не великих размеров, но пользоваться он им умел.

Насколько это вообще было возможно, если говорить про необученного одаренного.

Он поворачивал кости в нужную ему сторону, делал пометки на картах прямо во время игры, да и приложить мог не слабо.

Нет, магии его никто не обучал. Это был его природный талант, да и обучать бы никогда не стал. Отношение магов к уголовникам всегда было однозначным — никакого обучения.

Однако вы можете спросить, причем тут Гудвин? Почему не Мэрлин?

Все просто.

Был у этого вора пунктик, за который он отмотал пару сроков.

Изумруды.

Да, все любят золото. Да, бриллианты тем более, но вот если Гудвин замечал изумруды — его было не остановить.

Он всеми правдами и неправдами пытался ими завладеть, словно завороженный. Это пару раз сыграло с ним плохую шутку и его брали с поличным.

В тюрьме его талант оценили.

И не только талант в магии, но и другие качества — твердость, принципиальность и, что самое важное для сильных уголовного мира, контроль над эмоциями и холодный расчет.

Когда он вышел на свободу, уже не обычным «фраером», он быстро взялся за дела совершенно другого уровня. При этом, понимая, что ничего со своей слабостью поделать не может, вор постарался избавиться от всех изумрудов вокруг себя, дабы не провоцировать и не влипать в ситуации.

Но прозвище волшебника изумрудного города у него прилипло еще в тюрьме.

Так и остался он Гудвином.

Сейчас же известный в провинциальных краях вор, сидел в небольшом зале с пустыми столами. Он спокойно прихлебывал пиво и жевал орешки, слушая своего подручного.

— Андреич, я за Абакова узнал, — произнес Сеня и поднес ко рту кружку. — Там гашиша было три грамма. Ловко упаковали, да вот только один черт нашли.

— Ну, вот, — хмыкнул мужчина в татуировках. — Что и требовалось доказать. Сиплый поди еще и денег на дурь из общака взял.

— Дело говоришь, — кивнул здоровяк.

— Ты сене маляву накатай, чтобы он пургу то не гнал. А то с него станется, что еще песню запоет, что лагеря не греем, а ментовской беспредел не пресекаем.

— Сделаем, — кивнул Сеня.

— Где там наш лошара? — спросил Гудвин, придвинув к себе тарелку с орешками. — На лыжи то не встал?

— Не, пасли за ним, — мотнул головой помощник. — Чахлого за ним послал. Он его пресовал. Говорит, что обещал все переписать чин по чину. Везут его уже.

В этот момент, дверь в зал заглянула голова мужчины, носившем кличку Чахлый.

— Привез? — спросил Сеня.

— Ага.

— Ну, так веди.

— Ай момент! — с улыбкой произнес Чахлый и скрылся за дверью.

Через пару минут в комнату к двум ворам затолкнули Васька.

Парень стоял ни жив, ни мертв. Бледный, испуганный, глаза бегают.

— Ну, что? — спросил Гудвин и поднял взгляд от орешков на доставленного лоха. — Как дела у тебя, Вася?

Парень кивнул, затем мотнул головой и проблеял:

— Нормально.

— Да? А чего же тогда нам за тобой ездить надо?

— А я… я к вам собирался, — осторожно ответил тот.

— Какое совпадение, — хмыкнул Сеня.

— Слушай сюда, Вася, — вздохнул Андреич и положил руки на стол, сплетя пальцы так, чтобы было видно перстни наколотые на пальцах. — Мы люди серьезные, а значит за слова свои отвечаем. Так?