Аристократ из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей - Страница 28
- Предыдущая
- 28/81
- Следующая
— Я никому не расскажу, — взглянув мне в глаза, произнесла Оксана.
— Я знаю, — с благодарностью ответил я.
Встав, попрощался кивком, отправляясь в дом, где принял душ и наконец-то сменил одежду.
На первом этаже собрались все те, кто вчера чудом спасся. Желания разговаривать ни у кого не было. Они ещё не спали, устало смотря перед собой.
— Советую отдохнуть, — высказался я. — У Академии будут выходные, но всё равно, не стоит подвергать организм лишним нагрузкам.
Ответом мне послужили полупустые взгляды. Словно говорил я вовсе не с людьми, а с бездушными стенами. Силы улыбнуться нашла в себе лишь Катя, сперва махнув на прощание рукой, а затем догнав меня.
— Можно с тобой? — спросила на выходе Ваймер.
— Можно, — просто ответил я.
Михаил ждал у входа, желания доставать меч в этот день не было. В этот день я прощался со своим родным братом.
Авто вырулило между сгрудившихся машин с логотипами телевизионных компаний и выехало на тракт.
По радио вещали о небывалом по масштабам разломе. Ведущие утреннего шоу были эмоциональны, они постоянно упоминали императора, будто тот был виновен во всех бедах этого мира.
Попросив Мишу прибавить громкости, я прислушался.
— Сегодня у нас в гостях тот, кто, пожалуй, может дать хоть какой-то вменяемый ответ. В то время, когда администрация нашего императора сохраняет молчание, мы пригласили в студию ректора крупнейшей академии в стране. Стародубцев Никита Владимирович лично расскажет нам о событиях, не побоюсь этих слов — кровавой ночи.
— Добрый день, уважаемые радиоведущие, прибыл, как только смог распределить силы и урегулировать взаимодействие спасателей и правоохранителей, — спокойно поприветствовал и начал беседу ректор.
— Никита Владимирович, — начала женщина. — Я приношу семьям погибших и вам искренние соболезнования, знаю, что многие студенты — часть вашей студенческой семьи. Я говорю о тех ребятах, что получили право на обучение и спонсируются лично пресветлым родом Стародубцевых.
— Спасибо, — сухо ответил Старик.
— Сколько сегодняшней ночью потеряла империя? — сокровенно спросил мужчина ведущий, театрально понижая голос.
— Вы хотели спросить, сколько потерял я, родители этих детей и их друзья? Это не оценивается, — резко изменился голос Старика, но я видел, что он попросту бравировал своим сочувствием.
Он это умеет, поставить на место, играть эмоциями, но мне не надо видеть этого человека, чтобы понимать, что ему сейчас всё равно.
В голове свербела какая-то мысль, я пытался её поймать, но мне слабо удавалось. Сказывалось жесточайшее похмелье, истощение резерва и бессонная ночь.
— Извините, — попросил прощения ведущий. — Так сколько же?
— Потери не так велики, как могли бы быть, мы попали на место разлома первыми, спустя двадцать минут, так как находились за пределами академии, — поделился Старик. — Но убитых было бы гораздо меньше, если бы паладины империи успели вовремя.
— Вы говорите о столичной страже? Что подчиняется напрямую императору и хранит спокойствие в городе? — уточнил ведущий.
— Да, именно о них, — твёрдо ответил Старик. — Ни для кого не секрет, что земли академии не автономны, а в особенности студенческий город. Он под покровительством императора, поэтому мы в любом случае были бы бессильны перед угрозой.
— Мне кажется, сегодня вся империя увидела, что подобные законы архаичны и чреваты неоправданными потерями, — заметил ведущий. — Сколько уже длится этот спор об автономности учащихся в академии? Вторую сотню лет, если я не ошибаюсь.
— Я уже отправил прошение об отделении земель, как и родители почти сорока студентов, погибших этой ночью. Не говоря уже о персонале и разрушенных домах, парализующих наш график занятий.
Слушая речи Старика, я всё больше уверялся в том, что что-то тут не так. Слишком избирательные темы и большой акцент на автономности академии, больше чем на людских потерях.
Они ещё несколько раз затронули тему старых законов, но в основном полезного в выступлении ректора было мало. Только укоры в сторону императора. Ведущим и не надо больше, они получили настоящую сенсацию. Уверен, заголовки завтрашних газет будут пестрить провокационными тезисами.
Вопрос, зачем?
— Миша, разворачивайся, надо заехать в центр городка… — попросил я водителя.
Машина тотчас остановилась и поехала в обратном направлении, плавно развернувшись.
Катя посмотрела на меня, скрывая удивление, но ничего не сказала.
— Где был твой дом? — осматривая пепелище, спросил я у Ваймер.
— Вот тут, — показала она на один из особняков, почти сравнявшийся с землёй.
Вокруг сновали люди императора, я заметил также пару преподавателей, что активно помогали гвардии и спасателям. В воздухе пахло гарью, от бывшего пожарища вверх поднимались робкие струйки дыма.
Катя последовала за мной, я вошёл внутрь дома, осматриваясь по сторонам.
Пол разметало, как и лестницу. Пришлось натурально перелезть через порог. Благо дом был невысоким, но я всё равно подал Кате руку, чтобы та не запнулась.
Ваймер посмотрела по сторонам с грустью. Это всё, что было у неё в жизни и сейчас этого не стало.
— Что ты ищешь? — настороженно спросила она.
— Совпадения, судьбу, карму, это называют по-разному, — отмахнулся я и попросил её замолчать, поднося палец к губам.
Рассматривая погром, я перешёл на астральное зрение, наблюдая за тем, как вокруг роятся духи. Но в магическом плане ничего необычного увидеть не удалось.
Поэтому выйдя из транса, провёл пальцами по уцелевшей каменной стене. Когда «материал» был собран, я растёр сажу на пальцах, замечая еле заметные кристаллические крупицы.
— Уходим, — приказываю Ваймер и первым покидаю дом.
Мы быстро садимся в машину, Михаил тут же трогается.
— Что ты увидел? — не отступилась Ваймер.
— Порошок, — честно ответил я. — Это мелкие частицы взорвавшегося накопителя.
— Демонической слезы? — ахнула Ваймер.
— Да, — кивнул я.
— Но у нас не было такого артефакта, я вообще никогда в жизни не видела подобного, говорят их осталось крайне мало.
— Один из таких артефактов взорвался в твоём доме, породив разлом, — прямо сказал я.
— Но, как он туда… — глаза Ваймер загорелись, она связала полученную информацию. — Ты же не думаешь, что во всём виноват ректор?
— А какие ещё есть варианты? — усмехнулся я. — Лучше расскажи мне о законах автономии земли под академией.
Катя прикусила губу.
— Эта тяжба длится слишком долго. Академия хочет получить статус независимого учреждения, а империя не даёт ей этого сделать, — сдув упавшую чёлку, напряжённо ответила старшекурсница.
— Тяжба значит? — задумался я, а руки уже набирали номер Романа.
— Добрый день, Антон Валерьевич, — поприветствовал меня финансист, имеющий хорошее юридическое образование. — Рад вас слышать, у вас всё в порядке?
— Мы же договорились, не выкать, — поморщился я. — Тоже рад тебя слышать. У меня есть вопрос.
— Внимательно слушаю, — тут же встал в стойку Роман.
— Что получит академия, если приобретёт статус независимого от империи учреждения? — задал я вопрос.
— Мне нужно время, чтобы подумать, это не телефонный разговор, — предупредил меня Роман. — К завтрашнему дню я постараюсь дать ответ.
— Спасибо, — я положил трубку.
Катя затихла, бросая на меня задумчивые взгляды.
— Никогда не любил политику, — поделился я, завязывая разговор, чтобы не уснуть.
— Если ты не будешь интересоваться политикой, не факт, что она не будет интересоваться тобой, — философски заметила Ваймер, находясь в лёгком шоке от моего откровения. — И всё-таки я не понимаю, зачем это нужно ректору.
— Мне надо говорить, что всё, что ты услышишь здесь, не стоит рассказывать Старику? — спросил я.
— Да, понимаю, — быстро кивнула Катя. — Куда мы сейчас?
— На похороны, — ответил я. — Или я могу подвезти тебя, куда скажешь.
— Нет, не хочу оставаться одной, — прикрыла глаза Ваймер.
- Предыдущая
- 28/81
- Следующая