Пусть дерутся другие (СИ) - Булаев Вадим - Страница 39

Шут с ними... У полиции свои методы. Тем более, против всех общепризнанных мнений, работать они умеют.

К сожалению, записи Психа мы с Роной не обсуждали. Она знала, что у меня есть доступ к хранилищу, я знал, что у неё тоже есть. Первый номер оказался предусмотрительным парнем и вполне доверял матери, несмотря на все их житейские разногласия.

Скопировала ли она файлы? Вряд ли. Зачем? Сервис солидный, защита от взлома там на уровне, а постороннему адрес ещё надо выяснить. Тогда как взломали?

Догадка, осенившая мою усталую голову, оказалась проста, как молоток. Автоматическое сохранение паролей, вмонтированное в прошивку любой звонилки. Не вставая с места, проверил, нажав выход с пустой страницы.

Так и есть. На экране появился значок сохранения доступа, проигнорированный мной в прошлый раз. Как просто... Я не поленился отказаться, а вот Рона воспользовалась опцией, облегчив жизнь Кано. Больше некому. Информация, скрытая в сети, представляла опасность именно для «Титана», Псих об этом неоднократно упоминал.

Стало нервически смешно от того, что записи друга я так и не посмотрел. Собирался, но позабыл в курортной круговерти. Смешно и стыдно.

Поковыряв песок для внутреннего равновесия (песчинки всегда успокаивают и умиротворяют, особенно если на них чертить узоры или по-детски оставлять следы пятерни), вернулся к «титановцу», мелькнувшему в полицейских разработках.

Каким образом батальонный психолог узнал об их существовании — мне без разницы. Вариантов масса — от проболтавшегося в тюрьме Психа до обычной педантичности, требующей отработать коммуникатор покойной хотя бы потому, что лично с ней более не поговоришь и ничего полезного не узнаешь.

Как следствие — на горизонте остаюсь я. Живой, здоровый, с возможностью хранить копии. Был бы не нужен, в доме Роны никто бы меня не поджидал. А так — не отвяжутся... И правильно, по-своему, сделают. Потому что копии у меня действительно есть. Сделал, пока в этот городишко добирался, вовсю эксплуатируя бесплатный сетевой доступ в поезде. Теперь обязательно посмотрю.

Прямо сейчас. Чего тянуть?

***

Наговорил Псих часа на два, если суммировать все записанные им ролики. В начале каждой записи он неизменно представлялся, обозначал дату, место службы, указывал должность. Грамотно. Бери любой файл, и вот тебе готовое, полноценное свидетельствование против бывших сослуживцев. Точнее, против бригады.

Первый номер вывернул свои признания таким образом, что сразу и не поймёшь, кто виноват. Для начала упоминалось какое-нибудь трагическое событие, связанное с вооружённым нападением или громким убийством, потом следовал список бойцов, отлучавшихся из расположения несколькими днями ранее с обязательным перечнем армейских квалификаций и умений, а изредка и с задействованным в отлучках вооружением.

Не обошёл он стороной и мои подвиги на поприще гранатометателя, однако деликатно ограничился Станом и Минусом, а также незаконной бронёй штурмовиков Федерации.

«Сведения о перемещениях упомянутых мной лиц должны храниться в базе данных охраны правопорядка, отвечающей за безопасность граждан» — так Псих заканчивал каждый ролик, по полной программе макая в дерьмо службу контроля за следящими датчиками, камерами и иными приборами, в изобилии развешенными по улицам.

В целом, все сделанные наставником записи строились по принципу: «Я сказал, вы разбирайтесь». С точки зрения изначальной скандальности — фуфло, смахивающее на фантазии бригадной обиженки. Для журналистского расследования — благодатнейшая почва.

Закончив просмотр, открыл расписание поездов. Пора сваливать. И пошёл тот следователь к такой-то матери. Но на сегодня рейсов больше нет. Их вообще всего два: утром и в обед, поэтому раньше, чем завтра, можно уехать лишь на попутках или арендовать автомобиль.

Расписание поездов, как бы подталкивая в нужном для здоровья и долгой жизни направлении, мигнуло ссылкой на расписание космопорта. Из любопытства посмотрел.

Ближайший челнок стартует через девятнадцать дней, билеты ещё есть. По стоимости — запредельно, но до узловой пересадочной станции моих средств хватит.

Купить, что ли... А Рона? А Псих?

... «В девяноста девяти процентах случаев если что-то может сделать один, то это может сделать и другой. Достаточно лишь захотеть и по-настоящему постараться. Действительно постараться, без всяких отговорок и смягчающих обстоятельств. И действительно захотеть» — не помню, где я это услышал или вычитал, но эта героическая муть отчего-то накрепко засела в моей голове...

Решительно закрыв сайт космопорта, я нашёл список блогеров, кандидатов для шоу на случай отказа Гленноу. На страну проживания не смотрел. Набрал кратенькое сообщение, прикрепил первый попавшийся файл Психа, организовал рассылку и... убрал коммуникатор в карман.

Не стоит горячиться. Если за сутки не придумаю чего поумнее, обнародую записи. А пока — в хостел. Нужно отдохнуть.

***

— Вит! Ви-ит! — тормошил меня администратор хостела, молодой парнишка из местных.

— Что?

В комнате темно, вокруг мирное посапывание соседей, лишь немного света пробивается из коридора, через приоткрытую дверь.

— Вит!

— Да чего тебе? — громко шиплю я, просыпаясь окончательно.

— К тебе пришли.

— Кто?

Парень озирается, а после понижает тон, чтобы случайно не разбудить постояльцев. Угу. Вовремя...

— Из полиции. Хотят с тобой поговорить.

Смотрю на экран коммуникатора. Половина пятого, самый сон. Опять, что ли, у следователя срочные вопросы нарисовались?

— Иду.

Зевнув в качестве последнего «прощай» нагретой постели, встаю, начинаю на ощупь искать брюки. Хочется включить освещение, чтобы по-нормальному обуться и одеться, но негласные правила общежития настоятельно не рекомендуют этого делать. Кому понравится проснуться от внезапного яркого света?

А администратор топчется рядом, переживает. Заодно поторапливает.

— Давай быстрее! Ты что натворил? Начальство узнает, что к нам копы приезжали — весь мозг вынесут. У нас же лицензия...

— Отвянь. Уже почти.

Последней накидываю футболку, звонилку автоматически сую в боковой карман брюк и, стараясь держаться центра комнаты, чтобы не зацепиться за чью-нибудь свешенную с кровати руку, иду за пареньком.

В нормально освещённом коридоре, у стойки, меня ждут двое в гражданском. Крепкие, короткостриженые, с выбритыми досиня рожами и спокойные, как бетонные балки. Одеты почти одинаково: свободные рубахи навыпуск, под которыми удобно прятать оружие, джинсы, кроссовки. Разница лишь в расцветке и незначительных деталях.

Показали служебные значки детективов.

Что-то тут не то… Ещё раз.

Лица у них чистые, без положенной суточной поросли и даже без намёка на неё. Под утро? Ни за что не поверю. Кому придёт в голову бриться на смене, если скоро домой? Ну не ради меня они так прихорашивались... Почему прибыли детективы — «белая кость» полиции? Достаточно было патрульных прислать. Город маленький, мы в центре — им бы даже с маршрута сходить не пришлось. И на срочный вызов данную неувязку не спишешь.

— Здравствуйте, — негромко произносит тот, что поближе. — Вы — Вит?

При первом знакомстве любой полицейский всегда произносит имя так, как оно записано в документах, а не сокращённую, пусть и общепринятую версию. У них с этим строго, иначе могут обвинить в недопустимом панибратстве. Что сложного? Навёл коммуникатор на интересующего субъекта, подтвердил допуск к базе данных, и считывай его ID по буквам.

Каждый коп имеет программу идентификации. Она обязательна, со всеми её преимуществами и недостатками в виде автоматической фиксации всех параметров запроса: от отпечатков служителя закона до его географических координат.

Звонилок в руках у крепышей я вообще не видел. Допустим, они ограничились устным подтверждением...

Откуда этот человек знает, как меня зовут в сокращённом виде? Допустим, от администратора — я ему сам так представился, для удобства. Но зачем повторять за кем-то, когда есть вполне официальный Виталис? Или потому, что так меня называл тот, кто давал задание? Тот, кому известен Вит Самад, чаще представлявшийся Маяком?