Шелест 3 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 29

В себя я пришёл через сутки и по обыкновению набросился на еду. Напротив сидели два волколака, не выказывая никакой агрессии и глядя на меня преданными глазами. Выполняя мой приказ они так никуда и не отдалились от стоянки, в ожидании когда я приду в себя. И опять стало как-то совестно, хотя и не так как прежде. Похоже быстро черствею.

Одному из зверей я передал приказ мыслеобразами, чтобы он собрал стаю и привёл её в ту рощу, где его поймали. Сумев передать и запрет на беспокойство людей. Их вообще следовало всячески обходить и даже не появляться им на глаза. Посмотрим, что выйдет из этой затеи.

А вот оставшемуся приказал следовать за нами держась чуть поодаль. Ну и такое дело, что теперь лучше бы нам путешествовать именно ночами, благо как раз ночь и стояла.

— Мария Ивановна, — вызвал я по «Разговорнику» великую княгиню.

— Я здесь, Пётр. Слушаю, — после третьей попытки ответила она.

— У меня для вас сюрприз, так что не помешало бы вам оформить отпуск, эдак на недельку. Слушаю.

— Не думаю, что моему командиру это понравится. Слушаю, — сразу поняла она в чем дело.

— Ну так, вы великая княгиня или погулять вышли? Слушаю.

— Вообще-то, я кадет и я давала присягу. Слушаю.

— Вообще-то, стоит правильно расставлять приоритеты. За имеющуюся перспективу можно и несколько суток на гауптвахте провести. Слушаю.

— Когда вы будете в Москве? Слушаю.

— Не в Москве, а неподалёку от каретного двора Лизы. Завтра утром, гнать будем всю ночь, благо с плетением «Восстановления» это вполне возможно. Слушаю.

— Хорошо. Я буду в любом случае. Закончила разговор.

— Закончил разговор.

— Что не так? — спросил я Долгорукову.

Она навела пистолет в лоб зверю с мешком на голове, и замерла в нерешительности. Рука слегка дрожит, и ствол достаточно заметно гуляет.

— Знаешь, Петя, а я боюсь, — нервно улыбнувшись, ответила она.

— Знаю, — вздохнул я. — Позавчера меня тоже колотило, когда я готовился прострелить башку зверю. Вспомнил как будет меня выворачивать и за малым не послал всё к чёртовой матери. Можете отказаться, ведь вы знаете, что есть способ избежать этого. Просто займёт больше времени.

— Которого у нас нет, — грустно улыбнулась она.

— Вам не нужно лично участвовать в боях, так что совсем не обязательно быть круче варёных яиц.

— Как ты сказал? — опустив пистолет, перевела она взгляд на меня.

— Крутой, словечко с Чижовки. Не обращайте внимания.

— И что оно означает?

— Самый сильный, самый смелый, самый-самый, кому море по колено.

— Хм. Значит ты крутой.

— Ага. Куда бы деться, — хмыкнул я.

— А если я не стану стрелять, ты и его отправишь за стаей?

— Куда же мне его ещё-то, — пожал я плечами.

— Я собираюсь вести своих вассалов в бой, а сама боюсь того что мне будет плохо. Это не круто, а Пётр?

— Вы быстро освоились с применением нового словца, — ободряюще улыбнулся я.

— Просто мне показалось это подходящим.

Она вздохнула, вновь навела ствол и без промедлений нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел и волколак упал как подрубленный. После чего она вооружилась ножом и уже вполне привычно вскрыла ему брюхо. Похоже тренировалась в этом на бойне, уж больно ловко у неё выходит в этот раз.

С желчным мешочком тянуть не стала, едва извлекла и без раскачки, словно боялась, что передумает, с отчаянной решимостью сразу потянула его в рот. Если бы не странное поведение этой субстанции, словно змея скользящего в пищевод, то скорее всего ничего-то у неё не получилось бы. Потому как я уверен, что проскочил он через уже начавшиеся у неё рвотные позывы.

Не успела справиться с этой напастью, как Марию накрыло. Я подхватил её на руки, и устроил в карете, где уже была подготовлена постель. Везти в дом на каретном дворе нельзя, там слишком много свидетелей, а потому ей предстояло мучиться в карете, под сенью деревьев берёзовой рощи.

Увы, но помочь я тут ничем не могу, а потому оставил на попечение Хрусту и Зиме, а сам направился в Москву. Вообще-то глупость, бродить по городу без охраны. Мало ли, что князь Милославский мёртв. Дьяк жив, и он может догадываться относительно моей причастности к его убийству, а наследник вполне ожидаемо желает посчитаться с виновником. Но и оставить великую княгиню в одиночестве я не мог, в городе у меня дела, а времени совсем нет и уже завтра мы отправимся в вояж по местам Силы. Все они не дошли до кондиции, но глупо упускать шанс усиленной прокачки дара, пусть и не в полной мере.

Выехал я на бричке, которую пригнал с каретного двора Хруст. Ну никак мне без транспорта с моим-то грузом «Разговорников». Вот без кучера и охраны… Впрочем, об этом я уже говорил.

Лизы дома не оказалось, что и не удивительно, так как по времени ей полагается находиться на занятиях в университете. Последний курс, и она-то в академ не собирается. Впрочем, как и я, так как намерен тупо забить на учёбу.

Ну вот не вижу смысла в обучении. Нет, может он и имеется, но я такового не наблюдаю. А уж все эти философия, риторика и иже с ними. Да та же физика и математика. Ну его в пень. Ладно бы ещё уровень близкий к моему времени, где куда меньше различных заблуждений… Впрочем, сомнительно. Мне ведь никогда не нравилось учиться. Максимум что я смогу, запомнить огромный массив информации. Что будет отнюдь не моей заслугой, а единого информационного поля Земли.

Дымок оказался дома, а Угол сопровождал сестрицу в универ. Несмотря на то, что она обзавелась собственным выездом, туда она строго ходила пешком и охраной старалась не светить. Не стоит лишний раз раздражать потомков знатных родов. Далеко не каждый из них мог похвастать подобным, причём даже выходцы из состоятельных семей.

Дымок сменит Угла после большого перерыва, а вечером они вместе сопроводят госпожу куда бы она не последовала. И всё это ненавязчиво, держась в сторонке, и поддерживая связь по «Разговорнику». Имелся у них комплект из трёх амулетов, два из которых были с бриллиантами, так как простецам с другим не управиться.

— Мы тебя сегодня не ждали, — встретил меня молочный брат.

— Бричка у парадной, кликни дворника, пусть присмотрит за ней, а сам с его помощником подними в квартиру мою поклажу. А повозку за дом, под присмотр.

— Понял, сделаю, — с готовностью кивнул Илья.

Хм. А ведь появилось в нём что-то такое неуловимое. Словно он и не больно-то рад моему приезду. Похоже с Лизаветой, которая не так хоронилась от него, братцу было комфортней. Не хотелось бы его разочаровывать, но вскоре ему прямая дорога в полк. Определю в свою боевую группу, которой ещё нет, и где для него самое место, даром что ли дядька Ефим в нас науку вколачивал. А мне, к тому же, куда спокойней, потому как я и не думал забывать о том, что ему известно слишком много, и о ещё большем он догадывается.

Что за группа? Просто я так подумал, что в тылу, подле её высочества, я со скуки сдохну. Ахреневать в атаке не имею никакого желания. И плевать как-то, что меня из пушки не пробить. Просто не вижу смысла использовать такого кадра как я, в общем строю. А вот в составе диверсионно-разведывательной или штурмовой группы уже совсем другое дело. Так оно и веселее, и никого надомной нет.

— Илья, будь готов к выходу, — когда мою поклажу перенесли в кабинет, предупредил я.

— Далеко?

— Пройдёмся в одну лавку в Гостевом дворе на Красной площади.

— Понял.

Выпроводив Стукалова, я устроился за рабочим столом, и поставил перед собой ящик, со скреплёнными попарно «Разговорниками». С упаковкой у нас как-то не очень. Не вижу смысла с этим возиться. Пусть у реализатора голова болит, как лучше подать товар. Он поди на этом изрядно наживётся.

Я прекрасно помнил на каком номере остановился, а потому продолжил маркировать с последнего. При этом не забывал использовать плетение из арсенала земельников, чтобы установить однородность материала. Мало ли, вдруг сестрица случайно перепутала части, форма-то у них одинаковая и по ней не определить вторую половинку, да и текстура не редко схожая, а ошибки в этом деле недопустимы.