Пси-ON. Книга II (СИ) - Нетт Евгений - Страница 28

Тем более, что их разумы, в отличии от вражеских, пока не гасли. Если, конечно, не считать двоих из той троицы фанатов, которых мне было откровенно жаль. Именно один из них и стал «тревожным звоночком», вынудившим меня подобраться и обратить внимание на происходящее неподалёку. Тогда же враг и начал действовать, менее чем за пятнадцать секунд устранив практически всю мою охрану. Несколько человек выдержало первый удар, но судя по их отсутствию в непосредственной близости, состояние выживших оставляло желать лучшего, и меня, будь я слабее, уже убили бы. Но сейчас, оглядываясь назад и осознавая, что и как делают враги, я мог с уверенностью сказать: это не я оказался в ловушке с ними, а они — со мной.

И на их беду, я не имею ничего против жестокого и беспощадного кровопролития…

//

Следующая глава уже завтра, как и почему — будет сказано там. Ну и экшен, конечно ;)

Дома остались в сотне метров позади, а вот псионы врага удаляться не спешили. Даже совсем наоборот: они преследовали меня, явно не собираясь отпускать добычу. После потери двоих товарищей, так хорошо подставившихся под мой каток, оставшиеся убийцы начали вдобавок к жажде убийства фонить ещё и ненавистью, а пробойщики, оказавшиеся на удивление сильными, ещё и досадой. Они ведь пытались мне помешать, но за счёт ускорения сознания я достаточно легко компенсировал все неудобства. Да и слишком стремительно я пошёл на прорыв, чтобы в меня как следует «прицелились» — наставник говорил о такой слабости пробойщиков и псионов в принципе. Обладая чудовищными возможностями, они оставались при этом людьми.

Более умными, обладающими могучими и быстрыми относительно простых смертных разумами, но всё ещё людьми.

Первый из вышедших на дистанцию эффективного, — по его мнению, — огня псион театрально взмахнул обеими руками, и начавший плавиться за секунду до того поваленный фонарный столб устремился в мою сторону облаком раскалённых, вытянувшихся в иглы капель. Земля под моими ногами в то же самое время зашевелилась и начала просаживаться, а пробойщики явно сконцентрировали усилия на том, чтобы я не мог одновременно и защищаться, и держаться в воздухе. По-отдельности каждая из угроз не представляла угрозы, но вот вместе, да с учётом других действующих лиц, желающих поквитаться за друзей, от которых даже для похорон ничего не осталось…

Я и сам не понял, когда реальность вокруг остановилась по-настоящему. Виднеющиеся сквозь пар ярко-белые раскалённые иглы, застывшие прямо в воздухе пули из категории особых, предназначенных для поражения псионов, далёкий гул вертолётов, скорее всего даже своих. И страх, липкий, хваткий и проникающий в каждую клеточку моего разума. Я боялся. Боялся вновь застыть на века, боялся окончательно лишиться рассудка и в конечном счёте обратиться в ничто. Но было в моём разуме кое-что сильнее страха, у которого пока не было реальной опоры. И это — желание мести. Достойная ли это мотивация для человека, считающего себя вполне разумным? На мой взгляд — более чем. Всяко лучше простого стремления убивать или сражаться. Тут хоть какие-то обоснованность и смысл имеются, а там… глупость одна.

Я тщательнейшим образом рассчитал свои дальнейшие шаги, подготовив контрмеры ко всему, что на меня уже обрушили, после чего начал осознанно замедляться. И реальность пришла в движение, сорвав с моей души колоссальных размеров и массы груз. Всё в порядке. Я живу и сражаюсь, и запереть меня в моменте никому не под силу. А откат как-нибудь переживу: кто ж знал, что выматывает не столько ускорение разума, сколько псионические манипуляции в таком состоянии?

Раскалённый металл при пересечении границы подконтрольной мне зоны останавливался и устремлялся в противоположном направлении, а под моими ногами ступень за ступенью растягивались вырванные из-под земли трубы, заливающие всё вокруг водой и нечистотами. Должный пробить мне голову насквозь высокоэнергетический луч света миновал телекинетику и лёд, но не преодолел взметнувшуюся перед ним стену моей воли и матово-чёрной тьмы, поглощающей всякий свет и нестерпимо нагревающей всё вокруг. Куда интереснее всё оказалось с обрушившимся на меня ментальным молотом, действующим как будто бы обособленно от разума, его направляющего. Мой ускоренный тысячекратно разум не уничтожил нападавшего, как хотелось бы, а лишь ослабил действительно мощный удар, вопреки рассказам наставника всё-таки способный превратить даже средней паршивости студента-псиона в пускающий слюни овощ. Не стоит беспокоиться о ментальных атаках, да? Что ж: вот он, пример безалаберности окружающих, из-за которой я мог лишиться жизни. А дали бы доступ к архивным записям и картотекам, и я бы сам всё проанализировал и воспринял, глядя на объективную реальность. И не пришлось бы теперь поспешно останавливать ментальный удар до того, как тот обрушится на стены цитадели моего разума.

Но опыт, признаться, был крайне занимательным, и требовал всестороннего рассмотрения вне битвы. Жаль, что гарантированно взять этого темнокожего телепата живым я не смогу: слишком уж опасно. Ударит не по мне, а по Ксении, и что тогда? Не факт, что я смогу такую атаку перехватить, в отличии от нацеленных на материальное явлений. Так что пришлось второпях тянуться к приоткрытому для атаки разуму врага, собирать всю свою ментальную волю в изящный кинжал — и бить, бить так сильно и часто, как только было возможно. У меня не было лишних мгновений, ибо враг всё ещё пытался продавить мою защиту, а знаний касательно вспомогательного урона «по площади» я не имел. Пытался погасить и принять на свой «щит» всё, что видел, но не переставал опасаться за жизнь и разум находящейся за моей спиной испуганной девушки.

А любитель раскалённого металла тем временем уже почти подобрался к границам «моей» зоны. Определённо, первые трупы без каких-либо сложностей — явно моя удача, помноженная на их неготовность встретить такое сопротивление. Сейчас враги действовали слаженно, точно единый механизм: телепат отвлекал моё внимание, попутно пытаясь убить; удивительной мощи пробойщики подавляли мою защиту и прокладывали дорогу для авангарда; ну а авангард этот, полагаясь на поддержку товарищей, бьющих издалека, пёр вперёд как танк, окружив себя расплавленным металлом и сформировав у обеих рук так любимые псионами клинки из высокотемпературной плазмы, перед которой не мог устоять ни один сплав на планете. Убийцы разглядели во мне очень серьёзную добычу, и явно перешли к плану «Б».

Не с самого же начала они планировали добивать меня так, словно я — превосходящий их по силе псион?

Минула секунда, и ментальное давление отступило, начав стремительно развеиваться вслед за разумом вражеского телепата, лопнувшего словно жарким летом забытая на подоконнике пачка вчерашнего молока. Я же дёрнулся назад, перебирая своими ногами по трубам, которые уже тоже начинали плавиться. Взлететь мне не давали пробойщики, отдававшие всех себя только ради этого: зафиксировать, не дать закрыться. Благо, до Ксении их ручонки пока не дотянулись. То ли не понимали, что это самый верный способ меня удержать, то ли просто не могли себе позволить отвлекаться на что-то ещё: а ну как я их авангард уничтожу? К нынешнему моменту меня от ускорившегося псиона, сверкающего покрасневшими, взбешёнными глазами и лопающейся от жара кожей, слезающей вместе с растрескавшейся маской-шлемом, отделяло всего четыре метра. Так мало — и так много с учётом моих возможностей. Стоит признать, что раньше я остановить его не мог: подавление закрывало львиную долю подконтрольных мне объёмов окружающего пространства, и даже ускоренное сознание не позволяло играючи обходить все ловушки матёрых профессионалов, один из которых только что сдулся и потерял сознание…

Нет: он сдох, получив пулю в затылок от наших, подоспевших на место спустя, суммарно, семнадцать секунд с момента подрыва моего дома. Мне сразу стало куда легче дышать, и отчаянного смельчака, почти до меня добравшегося, я просто сдул с открывшегося для манипуляций направления. А уж дуновение высокотемпературной плазмы, я вам скажу, смертельно, что обугленные останки не сумевшего полностью защититься урода и доказали.