Отверженный IX: Большой проигрыш (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 16

— Договорились.

— Ну вот и славно. И если вам с Айсулу вдруг будет угрожать что-то серьёзное, всё бросайте и сюда. Кариму мы в любом случае отомстим.

— Спасибо тебе, Саша! Ты не представляешь, что я сейчас чувствую, после того как поняла, что точно смогу отомстить за Абылая и после того, как узнала, что Алихан в безопасности.

Дана снова бросилась на шею кесарю и в этот раз заплакала. Эта сильная женщина не могла себе позволить плакать под напором неприятностей, но вот слёз радости сдержать не смогла. Да и не захотела их сдерживать.

— Мы отомстим, и не только Кариму, — произнёс кесарь. — Но делать всё надо очень аккуратно. Карим — пешка, партию играет не он. Но через эту пешку мы выйдем и на ферзя.

— А потом и на короля, — сказала Дана, нахмурившись.

— На королеву, — поправил Романов, улыбнувшись.

Охота с беркутами вышла удачной. Каган Карим был доволен. Десяток зайцев, две косули и один молодой волк — неплохая добыча даже для бывалого охотника, а Карим выбирался на охоту не так уж и часто. Да и в этот раз он отправился туда в первую очередь для того, чтобы в неформальной обстановке пообщаться со своим будущим тестем.

По окончании охоты помощники принялись разделывать добычу, беркутчи увезли птиц, а Карим с Сырлыбаем устроились в походной юрте, чтобы пообедать и поговорить о делах — в первую очередь о предстоящей свадьбе. А ещё Кариму было необходимо заручиться полной поддержкой сильнейшего мага каганата и главы одного из самых уважаемых родов накануне надвигающейся войны с Россией.

Кариму не хотелось воевать с северным соседом, но выбора у кагана не было — британская разведка помогла ему ликвидировать его предшественника и занять престол исключительно на условиях, что, прибрав к своим рукам всю власть, Карим начнёт войну с Россией. Англичане свою часть договора выполнили, теперь предстояло выполнять свою Кариму.

Сначала будущие родственники, конечно же, обсудили охоту, но потом молодой каган начал потихоньку переходить к делу.

— Для меня большая честь породниться с Вами, уважаемый Сырлыбай, — начал издалека Карим. — Хоть я и стал Великим каганом, но это нисколько не изменило моего почтительного отношения к Вашему роду. Именно поэтому я и принял решение взять в жёны Гаухар.

— Мы оба знаем, Великий каган, что этот брак выгоден в первую очередь тебе, — сказал Сырлыбай, и по его тону и словам было понятно, что относится он к кагану без излишнего пиетета. — Но всё равно мне приятно слышать твои слова.

— Да, сейчас он больше выгоден мне, — согласился Карим. — Мне очень нужна поддержка, и Вы с вашим авторитетом среди старейшин и сильными одарёнными вашего рода можете мне её предоставить. Но в долгосрочной перспективе Ваша семья получит от моего брака с Гаухар намного больше пользы, чем я.

— В долгосрочной перспективе… — задумчиво произнёс Сырлыбай и ухмыльнулся. — До этих времён ещё надо дожить.

— Но вместе у нас намного больше шансов это сделать. Единственное, что мне не очень нравится — это идея брать в жёны Айсулу. Я разговаривал с Даной, она категорически против этого. И я боюсь, что её братья и весь её род тоже не оценят этого. А моя поддержка среди старейшин сейчас не настолько велика, чтобы…

— Давай начистоту, Великий каган! — перебил Карима будущий тесть. — У тебя вообще нет никакой поддержки среди старейшин.

Сырлыбай сделал акцент на слове «Великий». Очень неприятный акцент — глава уважаемого рода произнёс это слово так, будто насмехался. Но Кариму пришлось эту насмешку проглотить. Он насупился и произнёс:

— Определённая поддержка у меня есть.

— Вся твоя поддержка — личная гвардия кагана, которую в своё время ты собрал формально для Абылай, но по факту для себя. За твоей спиной нет даже рода. Ты стал каганом, но главой рода осталась Дана. Её, в отличие от тебя, уважают все старейшины. И во многом благодаря тому, что она признала тебя каганом, тебе удалось удержать этот титул. Род, из которого она вышла, возглавляет её старший брат, и он тоже принял тебя на троне лишь благодаря признанию Даны.

— Я стал каганом не только поэтому, — возразил Карим.

— Не только, — согласился Сырлыбай. — Ещё и потому, что нет сейчас такой кандидатуры, что устроила бы всех. Для каждого из старейшин лучше ты, чем представитель враждебного клана. Все предпочли тебя на троне, грызне за этот трон. Да и с англичанами, которые тебя активно поддержали, никто не захотел связываться лишний раз.

— Но Вы ведь тоже признали меня каганом, Вы тоже боитесь англичан? — язвительно спросил Карим.

— Я их не люблю.

— Что они Вам сделали плохого?

— Они пытаются использовать разлад в отношениях России и Каганата в своих интересах. Не удивлюсь, если это они на самом деле убили Абылая и подставили русских.

— Даже так?

— Почему бы и нет? Я не вижу причин, по которым Романову стоило убивать своего друга.

— Абылай хотел вывести Каганат из сферы влияния России и активно налаживал отношения с Британией.

— Но зачем?

— Во время большой войны лучше быть союзником сильной стороны! — заявил Карим. — А большая война неизбежна.

— Во время большой войны лучше держать нейтралитет, — возразил Сырлыбай.

— Это исключено. Нейтралитет можно держать, находясь в стороне, а мы находимся меж двух огней.

— Нечасто я с тобой в чём-то соглашаюсь, но здесь, похоже, мне придётся согласиться.

В юрту вошла служанка, чтобы наполнить пиалы чаем; пока она это делала, мужчины молчали. Когда служанка ушла, Сырлыбай взял пиалу, сделал небольшой глоток чая и произнёс:

— Ты спросил, почему я признал тебя каганом. В своё время у меня была возможность занять трон, у меня была серьёзная поддержка старейшин и сильная армия, но я не стал доводить дело до гражданской войны. Отступил. Уступил трон Абылаю. И если я тогда отказался от войны, зачем мне воевать сейчас? Зачем пытаться отнять у тебя трон? Меня вполне устроит, что рано или поздно каганом станет мой внук. И я тебе открыто об этом говорю. Война никогда не приводит ни к чему хорошему, тратить на неё силы и ресурсы без особой необходимости — глупо. К тому же у меня нет формальных прав на трон. А у моего внука они будут.

Сырлыбай сделал паузу, поднёс к губам пиалу, отхлебнул чая и добавил:

— Как видишь, я с тобой честен. И от тебя жду того же.

— Дана переживает, что дети Айсулу, будут в опасности, — сказал Карим. — Она боится, что Вы рано или поздно решите от них избавиться, как от конкурентов в возможной будущей борьбе за престол.

— Если у Даны и у Айсулу не будет больших амбиций, то ничего детям Айсулу грозит. Ты ведь это и сам понимаешь. Вообще, в идеале тебе стоило бы жениться на Дане, тогда тебе удалось бы стать главой рода Абылая, и братья Даны окончательно успокоились бы. Но второй женой она не пойдёт.

— Не пойдёт, — подтвердил Карим.

— Значит, женишься на Айсулу. Других вариантов у тебя нет. Мы с тобой должны нейтрализовать потенциальных врагов.

Карим вздохнул и развёл руками, давая понять, что он смирился с тем, что у него нет никаких вариантов, кроме как взять в жёны Айсулу.

— Ну и раз уж мы решили поговорить начистоту, — продолжил Сырлыбай. — То будь добр, расскажи мне, что вы там с англичанами задумали. Ты ведь не собираешься объявлять России войну? Этого, надеюсь, твои покровители от тебя не требуют?

— Не требуют, — ответил Карим. — Но есть причины, по которым нам, скорее всего, придётся это сделать. Как минимум я должен отомстить за Абылая.

— При всём уважении к Абылаю, совет старейшин не одобрит войну с Россией ради одной лишь мести. Мой род точно выступит против этой затеи — мне дороги жизни моих бойцов.

— Есть ещё причины.

— Я хочу их знать. У меня, вообще, накопилось много вопросов, и я хочу получить на них ответы. Но я хочу получить их от тех, кто принимает решения.

— Что Вы этим хотите сказать? — спросил Карим с нескрываемым раздражением.