Я не люблю убивать. Часть 1 (СИ) - Волжский Максим - Страница 7

Метод работал эффективно, поскольку в городе Осло и в его окрестностях, где охотился Тор, совсем не появлялись вампиры. Кто-то посмеивался над Тором, ссылаясь на примитивное нежелание кровососов селиться в холодном климате, но я точно знал, что молот у норвега тяжёлый, что были времена, когда оттирал он серебряную головку молотка от крови и прочего — не единожды в сутки.

В молодые годы Йоханссон был трудоголиком. Гонял он вампиров по всей Европе. За глаза я называл его — практиком без предрассудков, а ещё — незатейливым педагогом и быстроногим добряком.

Невидимкой я проплыл мимо входа в травмпункт, у дверей которого деловито дымили три человека. Пожилой доктор, огромный медбрат с каменной челюстью и щуплый узбек с перевязанной рукой по локоть — не могли видеть меня, но прекрасно слышали звонкий сигнал из пустоты, потому что в моём кармане неожиданно запиликал телефон.

Курящие, кто удивлённо, кто безразлично — провожали взглядом прозрачный воздух, из которого доносился сигнальный писк. Доктору было плевать на звуки, поскольку хирурга сложно чем-нибудь удивить. Здоровенный медбрат сжимал кулаки, желая к чему-нибудь и к кому-нибудь приложить неуёмную силу. Узбек напугано шевелил губами, бормоча: «У-у шайтан».

Отключив сигнал, я прочёл сообщение.

Бенце Вайда обещал прилететь в Москву завтра. Точно время не сообщал.

«Ну, завтра и завтра», — подумал я, заметив тот самый пункт.

На двери отделения переливания крови, с отдельным входом висела табличка: время приёма с 8:00 до 12:00.

Я посмотрел на часы. Сейчас было 16:53.

Сегодня я работал один. Потому необходимо сохранять хладнокровие, когда в городе орудует опытный вампир.

Я смотрел на дверь, чувствуя, что сейчас она распахнётся. И не ошибся.

По ступенькам отдельного входа спускалась женщина. Ей было не больше тридцати пяти. Она не доктор, она медсестра. В определение профессий — мне равных нет.

Женщина о чём-то думала. Мысли её витали далеко от больничного комплекса.

Я сгорбился, чуть присел, дав ей возможность врезаться, но самой не пострадать.

Она коленями ударила меня в спину и испугалась.

— Девушка, ну что же вы так неосторожны?! — вскрикнул я, выйдя из морока.

Я шарил по асфальту, поднимая свой телефон, а дама не могла понять, как так вышло, что она не заметила светловолосого, симпатичного мужчину. Женщина даже представить себе не могла, кто перед ней.

— Простите… я после работы… я устала… — невпопад извинялась дама.

— Вы телефон мой разбили, — встав в полный рост, строго сказал я.

Она была ниже меня на голову. А я — красавец! У меня рост, стать, фигура! Моё лицо благородное. Мой взгляд разумен и дерзок! Я обворожил её чарами! Магия работала безупречно.

Женщина была в теле. Ей не мешало бы похудеть килограммов на двадцать. Но чебуреки, колбаска со свежим хлебушком, семечки, квас и газировка — сильнее, вкуснее и притягательнее железных тренажёров и беговой дорожки. Но было в её взгляде что-то особенное и терпеливое. Будто знала она секрет, который в один прекрасный час непременно сотворит из неё молодую и стройную красавицу. И её нос картошкой станет вздёрнутым, аккуратным, её губы будут всегда улыбаться, а щёки исчезнут; а так же куда-то сбегут морщинки с лица, и останется только одна романтичная ямочка на подбородке.

Я не читал её мысли, но явственно видел — в силу тысячелетнего опыта — она была сильнее, чем казалась на первый взгляд.

— Прошу простить меня, — улыбнулась женщина, хорошо помня, что я назвал её девушкой; ей это нравилось.

Я умею расположить к себе слабый пол. Моё оружие — опыт и мужской шарм… прошу не путать со шрамами, хотя и этого добра у меня хватает.

— Извините ради бога, я не заметила вас. Будто пелена перед глазами была, — продолжала бормотать женщина. — Вы знаете, я так устаю на работе, сил не остаётся быть внимательной…

Мне стало жаль её. Я сам подставился под удар, сам организовал столкновение. С моим телефоном всё было в порядке, потому что он не падал на асфальт.

— Это только моя вина, — искренне сказал я.

Она засмущалась. Щёчки её порозовели. Женщина получила прощение шикарного мужчины, словно выиграла лотерею. Есть повод для радости, и появился повод для знакомства.

— Я хочу пригласить вас в гости, — говорил я тихо. — Могу рассчитывать на вашу милость?

Она кокетливо заводила глазами, будто валлийская принцесса, осматривая толпы влюблённых простолюдин — и уже куда-то улетучились лишние двадцать килограммов, и носик её заблестел, и губки улыбнулись озорными уголками.

— Я право не знаю… — пожимала она плечами.

— Но имя… могу я хотя бы узнать ваше имя? — не сдавался я.

Женщина расцветала. С ней давно не знакомились на улице. С ней вообще никогда не знакомились на улице! Со студенческих времён на неё не смотрели, как на вожделенную смоковницу, от которой требуются жаркие поцелуи, ночные объятия и широко расставленные ноги. Последние годы ей доставались лишь кончики пальцев, чтобы она втыкала в них острый ланцет, в поисках гепатита и сифилиса.

— Я Наташа, — хлопала редкими ресницами медсестра. — Я работаю в отделении переливания крови… Мне кажется, что мы с вами встречались… Признайтесь, вы донор? Вы уже были у нас?

— Нет, что вы… какой я донор? — ответил я, заглядывая ей в глаза.

Она опережала события, отвечая на ещё не заданные мною вопросы, и задавала свои вопросы, которые должна задать, но чуть позже. Но судя по откровенности, Наташа — она же Наталья Владимировна Глотова — готова принять моё предложение и посетить съёмное жилище на улице Восьмого марта.

— Давайте встретимся у нашего Дома культуры. У фонтана. Я буду ждать вас ровно в 20:00.

И она согласилась… сразу и без сомнений.

Но я не торжествовал, поскольку нагло воспользовался магией. Конечно, это нечестно влюблять в себя женщину — и, наверное, я смог бы познакомиться с ней и без магических действий, но в моём арсенале не было лишнего времени.

Следователь Андрей поставит маяк завтра утром, а к вечеру, на что я очень надеялся — вечером приедет мой венгерский друг Бенце, который сейчас находился в Харбине. Вероятно, он помогал нашим китайским товарищам — между прочим, охотникам с тысячелетней историей.

— Я непременно приду к фонтану, чтобы увидеть вас снова, — говорила Наташа, не поднимая глаз.

Я посмотрел на часы и спросил:

— Наташа, вы любите розы?.. А вино?

Услышав вопрос, она вспорхнула в небеса от счастья.

— Я люблю… — томно говорила Наташа, — я вообще люблю жить…

Я понимающе кивнул и снова улыбнулся:

— Тогда до вечера.

— До вечера, — ответила она.

Я растворился в метрах двадцати от неё, где-то возле шлагбаума, будки секьюрити и самими секьюрити, которые морщась, курили сигареты, в ожидании конца рабочей смены.

Вернувшись на съёмную квартиру, я обошёл владения. Комнат было три и во всех них порядок, но без изысков. Особенно понравилась спальня.

Обследовав холодильник, я решил посетить магазин. Всё-таки такая плотная женщина любит не только розы, но и жизнь, во всех её проявлениях. Пожрать, это дело святое для толстяка. Можно всю ночь потеть, но не дав укусить пирожка, дама останется неудовлетворённой. Это я говорю, как видавший виды ловелас и повар с тысячелетним стажем.

В ближайшем супермаркете, за деньги и без магии, я приобрёл: помидоры, огурцы для салата, триста граммов майонеза, палку копчёной колбасы, две хрустящие булки, банку красной икры, банку кабачковой икры, два литра новоявленной колы, бутылку самого дорого красного вина и бутылку русской водки — 0,7.

Пока затаривался и разгружался — настало время снова отправиться к фонтану у местного Дома культуры.

Жара уже не душила. Народу у фонтана прибавилось.

На пятачке тусовались юные велосипедисты, которые укрощали своих железных коней, задирая передние колеса. Где-то рядом, а порой и между велосипедистами носились отчаянные самокатчики. Все лавочки по периметру были заняты городскими пенсионерками. Бабушки терпеливо посматривали на молодёжь и совсем не грызли семечки — иные старухи курили трубки.