Система Альфонса в Мире Боевых Искусств (СИ) - "Swfan" - Страница 20

Лу Инь помялась и ответила на приглашение. Она прошла через песчаный дворик, — на носочках, словно опасаясь оставить слишком заметные следы, — и приподнялась на террасу. Сима Фэй жестом показал на заранее приготовленную подушку для медитации.

— Прекрасная погода, не правда ли, — заметил юноша, обращая взгляд на голубое небо, которое пробивалась через тёмно-зелёную крону старого дуба.

Лу Инь кивнула, поджимая ноги.

— Что ж, не будем тратить время. До экзамена осталось всего несколько дней. Скажи, ты прочитала свою технику? Или не было времени? Тогда…

— Я прочитала, — тут же заявила Лу Инь. — Первую главу.

— Хорошо; боевые искусства следует осваивать постепенно. Я тоже немного почитал твоё искусство — для лучшего понимания. Так что… Давай сделаем так. Ты расскажешь мне свою технику, а я расскажу тебе свою. После этого мы попробуем исполнить их на практике. Если кто-нибудь из нас что-нибудь заметит или сможет дать дельный совет… — Сима Фэй улыбнулся. — Мы это сделаем.

После этого он рассказал про собственное «Искусство Стража Поднебесной», а затем выслушал рассказ Лу Инь.

Сима Фэй действительно заранее пролистал «Сутру Чистого Сердце», и тем не менее в пересказе девушки — пускай и довольно неловком — ему открылись новые моменты, которые хотя и не были полезны для его собственной культивации, углубили его понимание природы боевых искусств.

Сутра Чистого Сердца тоже делилась на три этапа. В этом отношении многие техники были унифицированы — для удобства. Первые два, который назывались «Пламенное спокойствие» и «Пылающее равноденствие» освоить было довольно просто, хотя на это и требовалось определённое время. В свою очередь для третьего, «Гармоничной бури», уже нужен был талант. На этом этапе воин обретал невероятную силу, которая «делала его (её) несравненной на стадии Трансформации тела».

…Собственно, в конце почти каждой техники была приписка, что, если воин сможет её освоить, то станет «несравненным». В этом даже было разумное зерно. У каждого приличного искусства действительно была особенная грань, которая отделяла зёрна от плевел. Довольно часто это был третий этап, также известный как «Мастерство». Воины, которые перешли эту границу, сильно превосходили всех тех, кто находился на одной с ними стадии культивации. Их считали большими дарованиями.

Впрочем, до начала экзамена оставалось всего несколько дней. Хорошо бы за это время овладеть хотя бы первым этапом — это уже обеспечит ему серьёзное преимущество. Рассчитывать на большее было опрометчиво…

…Если бы он занимался этим в одиночку.

Сима Фэй внимательно слушал Лу Инь, когда они делились теоретическими познаниями. Девушка обладала невероятным талантом в постижении Законов меча (который изначально он хотел приписать себе, но не будем об этом); значит, она должна была заметить некие особые, скрытые для простого человека грани как своей… Так и его техники.

Советы Лу Инь должны были помочь ему быстрее освоить технику.

План казался идеальным.

И тем не менее, ни когда Сима рассказывал ей про своё искусство, ни пересказывая собственное, Лу Инь не сделала ни одного действительно занимательного примечания.

Почему?

Впрочем, она в принципе говорила неуверенно, постоянно запиналась и пялилась на деревянные доски веранды.

Наконец они перешли к практическим занятиям. Сима Фэй поднялся, взялся за меч, принял позу, сделал глубокий вдох и приготовился ударить.

В это же время Лу Инь переборола смущение и пристально посмотрела на своего покровителя; господин Сима специально для неё собирался продемонстрировать свою технику. Разумеется, она должна была смотреть прямо на него.

…Хотя это и было чрезвычайно неловко.

Юноша выпрямил спину, замахнулся и ударил. Раздался звон, и на камне, на котором он практиковался, появилась небольшая трещинка; посреди воздуха повис тусклый металлический запах. В этот же момент сердце Лу Инь забилось с неистовой быстротой. Она вдруг осознала… Что Сима Фэй действовал совершенно неправильно!

Его поза была неправильной, его хватка была неправильной, сила, которую он прилагал во время удара, была неправильной… Если бы его действия представляли собой абзац написанного текста, в нём не было бы ни одного правильно написанного слова или предложения.

Лу Инь уже собиралась сказать об этом, уже пыталась придумать, с чего бы начать, как вдруг…

«Если тебе ещё раз захочется сделать примечание… держи его при себе».

Она похолодела.

Слова, который уже собирались сорваться у неё с языка, немедленно притихли; она сжалась как зашуганный зверёк и сильно прикусила губы.

Лу Инь вспомнила мечника в красной робе. Когда последний закончил ругать её за дерзость, — разумеется заслуженно — то заявил, что своим «замечанием» она могла нанести вред ему или другому, менее сведущему ученику Секты. Боевые искусства — тонкая наука. Любая ошибка может привести к самым пагубным последствиям.

Господин Сима обладал невероятным дарованием, и в то же время ещё не был учеником Секты. Он сделался воином только недавно. Что если он совершит ошибку и прислушается к её совету? А затем получит ранение, которое помешает ему пройти экзамен, а может и вовсе навсегда закроет путь на вершину боевых искусств?

Мысль об этом была совершенно невыносима; поэтому, когда юноша повернулся и спросил:

— Что-то не так?

Лу Инь замотала головой с такой силой, что едва не упала. Затем она попыталась зарыть свои «замечания», — совершенно нелепые и неразумные, — в самых глубоких дебрях своего сердца.

Ты ошибаешься, повторяла себе Лу Инь. Всё это глупости. Глупые, глупые глупости. И хотя она была уверена, что, стоит Сима Фэю хотя бы самую малость изменить свою хватку, и удар его станет намного сильнее… она пыталась убедить себя в обратном.

В этот момент Лу Инь напоминала учителя музыки, который отчаянно пытается поверить, что богохульственная какофония представляет собой великолепную симфонию.

Сделать это было невозможно.

Внутри девушки открывалась глубокая рана.

Она терзала её весь день, весь вечер и всю ночь.

Последняя была мимолётной и бессонной, и даже первые лучи восходящего солнца не смогли принести ей успокоения, но только усилили её тревогу.

Лу Инь напряжённо думала, сидя перед тарелкой картофельного пюре, пока бабушка Лу бесцеремонно не ударила её черпаком по голове и не сказала перестать валять дурака и скорее бежать служить господину Сима.

Только тогда Лу Инь пришла в себя и вышла на улицу.

По дороге ей встретились прочие слуги. Завидев торопливую девушку, некоторые из них начинали шептаться; другие, хотя и несколько неуверенно, кланяться.

После недавнего происшествия про Лу Инь стали ходить разнообразные слухи. Через некоторое время из них выстроилась стройная легенда, согласно которой «девчонка Лу» была вовсе не безродным ребёнком, и что на самом деле её отец был благородным господином, может быть даже настоящим воином; что юноша, который ей тогда поклонился, был давнишним слугой её семьи, а может быть её собственным братом, и что в ближайшее время её заберут назад, в родовое поместье, а может быть оставят здесь, чтобы она могла пройти экзамен и сделаться полноценной ученицей Секты Жемчужного Истока.

Сперва об этом судачили только слуги, которые работают на кухне, но вскоре легенда спустилась к подножию горы. После этого даже не знавшие либо не замечавшие Лу Инь стали с интересом, а иной раз трепетом и почтением поглядывать на девушку с голубыми волосами.

Последнюю сильно смущало подобное к себе отношение. Тем не менее, прямо сейчас она просто не обращала на него внимание.

Сперва девушка стремительно бежала вниз по лестнице.

Потом замедлилась, растерялась, прикусила губы.

Её мысли снова обратились на дилемму.

Говорить?

Или молчать?

До экзамена оставалось всего ничего. Решение нужно было принять уже сейчас.