Рекорд приключений - Филлипс-Оппенгейм Э. - Страница 29

• Предыдущая
• 29/47
• Следующая

С моей стороны несомненно было ошибкой не сообщить тотчас же о случившемся Ремингтону и издать распоряжение об аресте моего старого врага на основании его прежних преступлений. Но это лишило бы нас возможности найти золото, и, кроме того, я вынужден был считаться с Горти, который передал Майкла в мои руки. Я приказал зорко наблюдать за ним и выжидал. Три дня и три ночи я получал точные сведения о каждом его шаге. Он сам готовил себе завтрак, обедал в маленьком ресторане при музее и ужинал у Монико, где, если находил партнера, обычно играл после этого партию в домино. На четвертый вечер он отклонился от заведенного распорядка. Барышня, помогавшая мне наблюдать за ним, спешно явилась ко мне.

– Наш друг пришел к Монико, – сообщила она, – но только выпил там вина. Потом он пошел в Романо и заказал столик на две персоны.

– Где расположен столик?

– В глубине ресторана, направо.

Я позвонил к Романо и заказал себе столик на балконе. Через четверть часа я сидел там с мисс Розой Вестон, которая сообщила мне о плане Майкла.

Она успела надеть вечернее платье и отлично вела свою роль. Нас можно было принять за влюбленную парочку, которая старалась не терять даром времени. Но я не переставал наблюдать за столиком Майкла и вскоре был вознагражден. Очень элегантная и со вкусом одетая дама вошла в ресторан и села напротив него. Я тотчас же узнал Дженет.

– Это та, которую вы предполагали увидеть здесь? – спросила моя спутница.

– До некоторой степени. Когда она уйдет, следуйте за этой женщиной.

Я наблюдал за нею из-за своей занавески. Ни одна из присутствовавших в зале женщин не выглядела красивее и элегантнее Дженет. Она тихо разговаривала со своим соседом. Выражение ее лица было очень серьезно. Она ни разу не улыбнулась. Ничто не указывало на то, что пребывание здесь было ей приятно. Она мало ела и почти ничего не пила. Она казалась очень усталой. В конце ужина произошло то, чего я ожидал. Она открыла свою сумку и протянула через стол какой-то предмет величиной с обычную охотничью пулю. По тому, как она держала его в руке, я заключил, что он очень тяжел. Теперь я знал, что мы на верном пути.

– Вы довольны? – спросила моя спутница.

– Вполне. Я не хочу больше подвергаться опасности быть узнанным. Это излишне. Я уплачу и уйду. Вы останетесь. И не забывайте, что вам надо следить за женщиной. Берите на помощь любое количество людей. Она должна находиться под непрерывным наблюдением.

Моя спутница кивнула мне.

– Это будет нетрудно, – сказала она.

Я ушел. Теперь, когда я знал уже так много, я решил открыть все Ремингтону. Он согласился со мной, что лучше будет оставить Майкла на свободе, и распорядился о том, чтобы квартира на Адамс-стрит, которую, как мы узнали, занимал Майкл, находилась под тщательным надзором.

Я держался вдали, но сохранил оживленные отношения с мисс Вестон. Ее сообщения всегда были интересны и полезны. Постепенно все, что предпринималось во вражеском лагере, начало выплывать наружу. Мне и Ремингтону доставляло огромное удовольствие присоединять к цепи сведений все новые звенья. Он сам принес мне через несколько дней после ужина у Романо ценное сообщение.

– Один из носильщиков, обычно стоящих у вокзала Ватерлоо, вспомнил о небольшом мебельном фургоне, стоявшем недалеко от места, где пассажиры сошли с авто.

– Он не видел названия фирмы?

– Настолько нам не повезло. Но здесь есть кое-что другое: второй старый носильщик сказал одному из моих людей, что заметил в тот вечер несколько совершенно незнакомых ему носильщиков, которых с тех пор больше не встречал. Шофер автомобиля гостиницы «Савой» утверждает, если вы помните, что мадам де Мигуэль отказала первому предложившему ей свои услуги носильщику и выбрала двух других.

– Итак, теперь мы знаем, – сказал я, собирая в одно целое все полученные нами сведения, – что человек, выдавший себя за южноамериканца, и его жена поехали с тремя тяжелыми чемоданами к вокзалу Ватерлоо. Там они были встречены ожидавшими их помощниками, одетыми в форму носильщиков, которые внесли их чемоданы в вокзал, а после этого, вероятно, дождавшись благоприятной минуты, вынесли их снова и погрузили на мебельный фургон. Из этого следует, что золото в Лондоне. Продолжаем – о Дженет нам известно, что она живет в пансионе на Кромвель-стрит, который часто посещается художниками. Она проводит ежедневно около двух часов в Соут-Кенсингтонском музее, где занимается изучением скульптуры. Ровно четыре дня тому назад она передала Майклу какой-то предмет, который, если не ошибаюсь, был довольно тяжел, так как я заметил, что он оттягивал книзу ее сумочку, когда она проходила по залу. Далее.

Зазвонил телефон. Я узнал голос мисс Вестон. Я принял ее сообщение, и через десять минут мы находились в моем авто по дороге к Твикенгэму. В Кенсингтоне к нам присоединилась мисс Вестон.

– Женщина, за которой я наблюдаю, – сказала она, – опередила нас всего на несколько минут. Она едет в чьей-то черной машине, и какой-то незнакомец сидит впереди рядом с шофером.

– Все идет как нельзя лучше, – заметил Ремингтон. – Наш друг заказал на сегодняшний вечер тот же столик у Романо.

В дороге я несколько мгновений испытывал неприятное чувство. Серая машина промчалась мимо нас с неимоверной быстротой, следуя по Брэндфордской дороге, и вскоре значительно опередила нас. Ремингтон сказал шоферу несколько слов, и мы остановились у полицейского участка.

– Мы достаточно долго оставляли Майкла на свободе, – решил он. – Он может быть каждую минуту предупрежден, поэтому лучше всего сейчас же его арестовать.

Я поджидал Ремингтона, вошедшего в здание полиции, чтобы телефонировать центральному полицейскому управлению. Он вернулся в сопровождении двух сыщиков, один из которых сел рядом с шофером, а другой – около нас.

– Нам придется, вероятно, иметь дело с полудюжиной людей, – заметил Ремингтон, – и, насколько я знаю субъектов, которых Майкл вербует себе в помощники, дело обойдется не без последствий. Мисс Вестон останется в автомобиле.

Мы повернули с главной улицы к Твикенгэму, наконец остановились перед большой старой виллой, очень нуждавшейся в ремонте и, по-видимому, необитаемой. Окружающий ее большой сад спускался к реке, и на входной двери висел замок. Мы перебрались через забор. Мисс Вестон, оставшаяся в автомобиле, быстро произнесла:

– Этот дом называется «Санкт-юарн», в нем раньше жил скульптор Гудсон.

Мы поспешили вперед. Место выглядело пустынным и заброшенным, но на широкой садовой дороге видны были свежие следы колес, и, когда мы завернули за угол, мы заметили тонкую струю дыма, подымавшуюся над крышей соседнего флигеля, где находилась, по-видимому, кухня. Ремингтон ускорил шаги, мы все побежали. Обогнули главный вход и направились к зданию, где раньше, вероятно, было ателье. Дверь большой постройки, напоминавшей гараж, была открыта. Мы остановились и заглянули внутрь. Там стоял мебельный фургон, в котором находилось платье ржаво-коричневого цвета из манчестерского сукна. Это была форма носильщика. В ателье вела крепкая дубовая дверь, которая оказалась запертой. Мы прошли по лужайке, трава которой доходила нам до колен, к задней стороне дома. Нам не удалось найти другого входа, но мы проникли в ателье через сломанное окно. Войдя, мы сразу же заметили, что явились слишком поздно. Комната была пуста. В маленьком очаге горел огонь. Несколько странного вида котлов лежали на полу. Чемоданы, покрытые брезентом, который Ремингтон откинул в сторону, стояли, прислоненные к стене. Неслышно было ни звука, но пахло табаком, и можно было даже заметить легкую струйку дыма, еще висевшую в воздухе.

– Он ускользнул, – пробормотал Ремингтон.

Я вспомнил Горти, когда коснулся рукою золота.

– Но мы нашли золото, – сказал я.

– Надо надеяться, что найдем и Майкла.

Мы обыскали дом, заброшенный и пустынный. Потом послали за местной полицией и приказали забрать золото.

После этого мы разыскали агента, который сдавал этот дом. Он состроил гримасу, когда мы упомянули о вилле «Санкт-юарн».

• Предыдущая
• 29/47
• Следующая