Четверо в каменном веке. Том 2 (СИ) - Селиванов Дмитрий - Страница 55

Девушка кивнула.

– Зря... – Тихо произнёс он.

– Почему?

– Неясыть очень долго не сможет охотиться. Верба не сможет охотиться, пока не появится ребёнок. Мы умрём от голода. Ребёнок не сможет родиться.

Девушка нахмурилась, пытаясь понять логику мужа.

– Что делать?

– Верба пойдёт к людям. Туда. – Он показал направление, где засёк столб дыма. – Там чужие люди. Они примут Вербу в свой род. Женщин часто принимают в род. Женщин с ребёнком – всегда принимают. Мужчин убивают.

Он уже обдумал всё, пока лежал. Верба действительно не сможет охотиться. Живот уже вырос и мешает. Здесь, рядом с ним, она точно умрёт. А там, у чужих людей, может выжить. И ребёнок может выжить.

– У нас мужчин не убивали. – Возразила девушка. – Принимали в род.

– Вы другие люди, а мы...

Неясыть хотел сказать «настоящие», но замолчал. Все они теперь настоящие. Других не осталось. Юноша мотнул головой, отправляя жену в путь:

– Иди.

Кивнув, девушка встала. Она уже решила, что будет делать. Пусть Неясыть велел просто идти и остаться в чужом роду, но она сделает по-своему. Она дойдёт до людей и приведёт их сюда. Тогда они спасут отца её ребёнка. Неясыть хороший охотник, он пригодится. В её роду был мужчина, который сломал ногу, но его выходили, и он снова охотился.

Решив это, Верба подвинула мужа так, чтобы у него под рукой оказался снег с нарезанным и сложенным в шкуру мясом. С другой стороны она наносила как можно больше хвороста. Теперь у него есть еда, питьё и топливо на несколько дней. Верба выбралась наружу и привалила несколько тяжёлых камней. Так до Неясыти не доберётся крупный хищник.

Подхватив копьё, она шагала в том направлении, что указал муж. На ней сейчас был только пояс-сумка и большая шкура. В пути шкура сложена вдвое, чтобы идти свободно, а на ночь можно в неё завернуться. Сильных морозов пока не было и привычные к холоду голые подошвы торили путь. К сожалению, сейчас она не может долго бежать, но будет стараться. Даже вышла она именно сегодня, а не завтра, хотя Солнце давно перевалило за полдень. Но до темноты она успеет уйти достаточно далеко. А значит, быстрее доберётся до цели и быстрее вернётся.

***

Уже на второй день она увидела дым и скорректировала путь. Ещё через два дня – вышла к лесу, в глубине которого, вероятно, стояло чужое стойбище. Питалась в пути она тем мясом, что взяла с собой. На ночь девушка заворачивалась в большую шкуру и зарывалась в снег.

Обойдя очередные кусты, Верба увидела вдали волчью стаю. Ветер дул сбоку, относя запахи и шум, и девушка ничего не почуяла. Да и устала уже. Она присела, кусая губы от досады. Дым она видела где-то прямо перед собой в глубине леса, но теперь придётся обходить. Что же волки делают так близко к людям? Почему люди их не убили?

Неожиданно из леса показалась странная процессия. Впереди шагал человек, который вёл за собой лошадь. Именно вёл. Даже отсюда Верба заметила, что от руки человека к голове лошади тянется ремень. И лошадь – эта пугливая добыча, которая могла бы ускакать, не бросала человека, а понуро брела. И не просто брела, а тащила за собой волокуши с костями и обрывками шкур. В роду Вербы иногда делали волокуши из больших веток и молодых деревьев, если надо было перетащить добычу. Только здесь волокуши тянула лошадь, а не люди.

Сам же человек был закутан с головы до ног в странные ярко-синие шкуры. Позади шли ещё два человека с непонятными скрещенными палками в руках. Один тоже одет в синие шкуры, другой – в зелёные. Точнее – одна и другая – острыми молодыми глазами Верба увидела, что это женщины. Женщины, которые, как и она, носят в животе детей. Только почему-то одна высокая, а другая очень маленькая. Верба даже подумала сначала, что перед ней ребёнок, но потом заметила характерный живот и то, что двигалась та, переваливаясь.

Первый человек тоже женщина, решила Верба. Ни один мужчина не будет заниматься такой ерундой. Не будет он вытаскивать мусор так далеко от дома. А вот женщинам грязь не нравится. Судя по всему, это три женщины, которых отправили выбросить мусор. Странно, конечно. Но бывает. Люди у озера стараются выкидывать отходы от рыбы в воду. А то очень уж та воняет.

А здесь, наверно, весь мусор выкидывают, вот и отправили женщин. Одна из них, которая ведёт лошадь, не носит ребёнка, поэтому именно ей поручили выкидывать. А эти двое – за компанию. У них в роду женщины тоже ходят по несколько человек. Так зверь боится приближаться.

Девушка встала на четвереньки и тихо поползла, стараясь прикрываться кустами. Если в этом роду выкидывают кости, на которых осталось столько мяса, то значит, у них много добычи. Если много добычи, то они могут принять в род не только её саму с ребёнком, но и её мужа. Значит, надо дождаться, когда разойдутся волки, и пройти по следу.

Подойдя ближе к одной из куч, первая из женщин что-то крикнула. Тут из кустов выскочили ещё два волка. Или не волка? Девушка пригляделась. Один точно волк. Молодой только. Второй вроде похож, только странной чёрно-бурой масти и морда немного другая. Но пахнет волком. Верба решила, что звери нападут на людей, но те проскочили мимо и зарычали на копошащуюся в огрызках стаю. Волки, до этого копошившиеся у одной из куч, немного поругались со странными собратьями и отошли.

И вот тут страх охватил Вербу. Она сравнила рост женщин и высоту волка. Если самая маленькая женщина получалась примерно её роста, то остальные гораздо выше. Неужели нелюди уже добрались досюда? Плохо, очень плохо. Теперь не выжить ни ей, ни её мужчине.

В это время у мусорной кучи продолжалось движение. Волки дождались, когда женщина вывалит из волокуш кости и обрывки шкур с остатками мяса, а потом принялись набивать животы. Верба уже бежала бы отсюда, но сейчас двигаться нельзя. Это ещё повезло, что волки не заметили, что рядом человек. Придётся ждать, когда они уйдут.

И Верба замерла, завернувшись в шкуру. Ей снова повезло – волки уже давно здесь крутились и быстро закончили. Девушка дождалась, когда хищники отойдут достаточно далеко, и, наконец, решилась. Но не успела она подняться, как в лесу снова заскрипели волокуши. Верба опять упала и завернулась в шкуру.

Повторилась процедура освобождения волокуш. Женщина начала разворачивать лошадь, когда волк, который не волк, учуял Вербу. Зверь подбежал к кустам и принялся рычать. Девушка сначала запаниковала – волк оказался крупнее привычных ей. Но тот только рычал и иногда – это оказалось совершенно неожиданным – подзывал женщину лаем, как лиса. И та пошла к кустам. Чем ближе та подходила, тем тревожней становилось Вербе. Убежать? Драться? Убежать или драться?

Вот женщина что-то сказала, потом убрала копьё и сняла капюшон. На Вербу уставились огромные чёрные немигающие глаза. Девушка задрожала. Про таких людей никто никогда в их родах не рассказывал: ни в её, ни в роде Неясыти. Верба заворожённо смотрела в чёрные глазищи и не могла пошевелиться. Вдруг человек что-то пробормотал и вынул глаза. Верба ахнула и зажмурилась. Только через минуту, когда так ничего и не произошло, она решилась посмотреть. Человек всё так же стоял. Кровь от выдранных глаз не текла. Верба присмотрелась внимательней – теперь на лице находились обычные глаза, немного больше, чем у неё или других людей, но обычные. А не эти страшилы.

Всё так же лёжа девушка продолжала рассматривать человека перед ней и замечала всё больше деталей. И чем больше деталей, тем меньше понимала. По росту перед ней явно был нелюдь, хоть и ниже встреченных ранее. И гораздо шире. И по росту, и по ширине это был человек, средний между Настоящими людьми и Нелюдями. Но кроме того шкура скрывала заросшее бородой лицо. Заросшее белое лицо. Она всегда считала, что Настоящие люди белые, а Нелюди чёрные. Но этот бледнее, чем она! И что же получается? Ведь только у настоящих людей светлая кожа и растут такие густые бороды. У нелюдей кожа чёрная, как сажа, бороды очень редкие, усов же почти нет. А волосы у нелюдей короткие и сильно спутаны. Но этот человек такой же заросший, как Настоящие люди, волосы у него такие же прямые, а кожа – даже белее. Значит, это Настоящий-настоящий человек? И да – перед ней мужчина, а не женщина! Но почему же он такой высокий и худой? Как же здесь, на землях Полуночи, всё неправильно!