Четверо в каменном веке. Том 2 (СИ) - Селиванов Дмитрий - Страница 17

– Дамы, хватит уже ругаться! – Михаил строго посмотрел на них.

Девушки повернулись, чтобы высказать всё, что думают...

– Твою мать!

От дружного вопля все присели там, где стояли. Семейка напоминала Мумми-троллей, как их нарисовали в старом мультике: большие круглые носы, мясистые уши, щелочки глаз. Всё лицо представляло собой сплошную опухоль. Вчера при бегстве сквозь тучу мошкары их знатно покусали. Доставалось в основном открытым местам: голове и рукам. Вечером ещё ничего не замечали, а сейчас пошла реакция. А он-то думал, что это у него спросонья глаза не открываются.

Придавленные наглядной мощью насекомых, люди собрались на кухне.

– Нужен успокоительный отвар, – предложил Михаил. – Иначе мы тут с ума сойдём. И противоаллергенный.

Он посмотрел на чёрное месиво с той стороны стекла и отказался от любимого места. Передвинул стул подальше от окна. Сел, отвернувшись.

– Эти лапки. Они скребутся, щёлкают. Я не могу! Мне страшно.– Ирина зажмурилась и зажала уши.

– А травы все на улице, – «обрадовала» старшая жена.

– Хоть что-нибудь в доме есть? – Спросил Михаил.

– Есть НЗ. Шесть пакетиков чая. Настоящего, чёрного.

– Доставай! – Разрешил мужчина. – Но только один. Если хорошенько заварить, то на троих хватит.

Отмерили в кастрюльку ровно три стакана кипятка и положили пакетик. Через десять минут подогрели остывший чай на слабом огне. Аккуратно, чтобы не испортить вкус и не превратить в чифирь. Ещё пять минут – и разлили по кружкам. Каждый непроизвольно втянул позабытый запах и с улыбкой отхлебнул.

– Как думаете, эти укусы опасны? – Ирина хмуро рассматривала себя в зеркале.

Ольга пожала плечами:

– Поживём – увидим. По крайней мере, можно утверждать, что особой реакции на них ни у кого нет. Мы с Мишей до этого аллергией не страдали. Ты, вероятно, тоже?

– Нет, вроде.

– И реакция одинаковая. Думаю, к этому моменту особо чувствительные уже скопытились бы, задыхаясь.

– Ну, спасибо. Обнадёжила... – Проворчала Ира. – Это сарказм был, если кто не понял.

– Мы заметили. А от укусов я всё-таки дам кое-что.

Женщина ушла и долго рылась в аптечке. Наконец, принесла три таблетки.

– Держите, это сосать надо.

– И что это? – Спросил Михаил.

– Антигистаминное, – непонятно пояснила жена.

– Чего?

Та только закатила глаза на «серость» мужа.

– Противоаллергическое, – расшифровала Ира.

– И немного успокоительное, – соизволила хоть что-то пояснить Ольга.

Михаил положил на язык. Через минуту нахмурился, прислушался к себе. Ира сразу отреагировала:

– Что случилось?

– У меня яжык немного анэмелъ.

– Так и должно быть.

Ольга только отмахнулась – пристают со всякой мелочью.

Все замолчали, переваривая таблетки. Недолгое молчание прервал глава семейства:

– Кто-то есть хочет?

– Пока ещё нет. А что? Ты захотел?

– Нет, не я. Лизка.

– А вот это вопрос. – Озадачилась старшая жена. – Мы сена мало притащили. Может, дня на два только и хватит.

– Думаешь, придётся так долго сидеть? – Испугалась Ира.

– Долго-недолго. Надо готовиться к худшему. Чем кормить будем?

– А что лошади едят, кроме травы? – Вернул вопрос Михаил.

Видя, что его готовы завалить правильными, но невыполнимыми ответами, уточнил:

– Что можно скормить из того, что у нас есть?

– Морковку? – Предположила Ира.

– Капусту, наверно. – Добавила Ольга.

– А другие овощи как – можно?

– Думаю, что можно. – Согласилась жена. – Пожалуй, если распарить, то можно картошку, морковку, свеклу. В остывшем виде, конечно. Кабачки, наверно, и сырыми можно, они мягкие. Что точно знаю, так это то, что зерно давят или немного распаривают и дают в таком виде. Но у нас зерна нет.

– Значит ставим париться овощи. Надо только сразу чем-то накормить, пока не готово.

Затопили печь, поставили вариться корм для лошади. Заодно и себе с собаками приготовили. Вообще, при отсутствии холодильника, готовить приходилось только на один день. Иначе испортится. Утром печь растопили, нажарили, напарили, и это на весь день. До утра вчерашняя еда практически не доживала.

Для затравки аппетита кинули Лизке разрубленный кочан капусты, который та с удовольствием уничтожила. Потом второй.

– Третьего не дам! – Ольга закрыла собой залежи вкуснятины. – Если будем кормить до отвала, то не хватит ни ей, ни нам. Ничего, не совсем же голодать придётся. Немного подкормим. А улетят эти твари – наестся травы.

Лизка грустно отошла от двери в голбец, откуда ей сначала дали такую вкусную вещь, а потом обломали.

– И не смотри так на меня! – Ольга всё ещё оставалась в заведённом состоянии.

Так и повелось: с утра лошадь получала пару кочанов, в обед – ведро полуварёных овощей, а вечером – разведённый мясной бульон, для выработки молока. В остальное время – заедала сеном и запивала простой водой.

Глава 5. Осень

Блокада продержалась четыре дня, на пятый слой живности на окнах уменьшился, потом появились просветы. До этого днём окна тоже немного просвечивались. Но сейчас можно стало посмотреть на внешний мир хотя бы одним глазком. Увиденное пугало: до самого леса висел чёрный туман. Только потом стало понятно, что в воздухе мошкары уже не так много. Чёрный фон создавали сидящие на листьях и еловых лапах насекомые. День за днём их количество уменьшалось, уничтожаемое полчищами птиц. Летающие охотники почти пропали, зато прибавилось тех, кто собирает с земли. Сколько раз люди дёргались, когда какая-нибудь птаха долбила по окну. Хорошо, что со стекла насекомые быстро осыпались, а то мужчина уже стал опасаться, что треснут.

На девятый день семейство решилось выйти из заточения. К этому времени окна почти очистились. А те твари, что остались, сидели не шевелясь. На коротком собрании семья решила, что пора выходить.

Михаил зажёг горсть щепок и приоткрыл дверь. Пламя затрещало и вспыхнуло бенгальским огнём.

– Фу, ты! – Мужчина заскочил обратно.

– Что там?

– Да вот, – ответил он Ольге. – Я уж испугался, что атмосфера поменялась.

– Как это?

– Очень уж резко пламя загорелось. Подумал, что много кислорода. А много кислорода было только очень давно, миллионы лет назад. Вот и решил, что провалились куда-то ещё глубже по времени.

– Ой! – Ира в ужасе прикрыла рот руками. – Как же мы теперь?

– Да никак! То есть, всё так же. Ерунда это всё. Показалось. – Успокоил он женскую часть семьи. – Это просто мошкара попадала в огонь и вспыхнула.

– Думаешь, всё в порядке? – Не поверила Ольга.

– Конечно! – Бодро ответил он. – Вон, в окно поглядите. Девчонки, не волнуйтесь. Сейчас выйду, проверю досконально. Но мне кажется, что всё закончилось.

От толчка двери снова посыпались тельца насекомых, вспыхивая в пламени. Михаил сделал первый хрусткий шаг за порог. Постоял. Никто не нападал, не пытался искусать. Мужчина осмотрелся. Всюду: на полу, на стенах, в паутине под крышей чернели точки кровососов. Мошкара то ли уснула на зиму, то ли вообще помёрла – не понять.

Ещё один осторожный шаг – и множественный хруст, как по тонкому утреннему льду, когда под ним ещё нет воды. Обернулся к жёнам:

– Дайте... А, ладно!

И вернулся в дом.

– Помогите ветровку накинуть.

Девушки расправили одежду, чтобы Михаил мог продеть руки в рукава. Аккуратно, стараясь не трогать бок, натянули тонкую болонь и накинули капюшон.

– И рукавичи.

– Эти пойдут? – Ира показала тонкие хлопчатобумажные перчатки.

– Ага... Ну, я пошёл.

Факел он потушил – смысла в нём уже не видел. Сметая тушки с перил, спустился вниз. Каждый шаг опять отдавался снежным морозным хрустом. На засове сверху тоже толстый слой – смести и открыть. Картина снаружи уже не удивляла: те же чёрные точки повсюду. Только фон буро-жёлто-зелёный – лиственные деревья за прошедшую неделю полностью потеряли зелень и начали опадать. Нетронутой кроной могли похвастаться только ёлки. Осень наступила внезапно, как понос. И цвет такой же.