Стрелы Сехмет (СИ) - Глебов Виктор - Страница 9

Минут через десять подошла моя очередь, и я заперся в одной из кабинок. Как только вставил репликатор в терминал, в воздухе над моим запястьем возникла голограмма. Я увидел название, парившее над фрагментом карты, и подробную инструкцию, в которой объяснялось, где и как я должен встретиться с Дивовым.

Теперь я знал, куда купить билет. Вытащив из терминала репликатор, я положил его на пол и наступил каблуком. Раздался тихий хруст — словно лопнул засахаренный орех. Собрав осколки, я спустил их в унитаз, затем справил нужду — на дорожку — и вышел из кабинки. Вымыв руки с мылом, тщательно высушил и покинул сортир.

Возле авиакасс стояли очереди, но перед одной выстроились всего три человека. Там я и занял очередь. Передо мной была женщина средних лет, за ней нетерпеливо переминался с ноги на ногу парень в укороченной куртке и модных кедах. На голове у него была бейсболка с кучей пёстрых значков — он явно собирал эту коллекцию по всему миру. Заядлый путешественник, сынок богатых родителей, которые его содержат и оплачивают дорогостоящее хобби. Или просто им нравится держать чадо подальше от дома. Женщина прямо передо мной была одета в джинсы и латексную куртку с капюшоном. Она держала кожаный саквояж — пузатый, застёгнутый на широкие ремни. У неё были каштановые волосы, подстриженные в каре. От нечего делать я пялился ей в затылок. За мной заняли очередь ещё двое парней со спортивными сумками через плечо — почти такими же, как моя собственная. Они громко обсуждали предстоящий перелёт. Очередь постепенно росла, и я порадовался, что успел подойти к кассе раньше других.

Наконец, я оказался возле стеклянного окошка и просунул в него паспорт.

— Куда? — коротко спросила кассирша.

— Ближайший рейс в Австралию. Сидней. Бизнес-класс.

— На одного? В обе стороны?

— На одного. Пока в одну.

— Сто двадцать рублей.

Сумма немалая, но мне по карману.

— Не могли бы вы провести оплату после того, как будет зарегистрирована посадка? — спросил я.

Это нужно, чтобы никто не мог узнать о том, что я улетаю до того, как я окажусь на борту.

— Конечно, — ответила женщина. — Как вам будет удобно. Поставлю отложенный платёж.

Я протянул кредитку почти с облегчением. Кассирша выдала мне белоснежный прямоугольник, на котором красивыми синими буквами были вытеснены логотип авиакомпании, номер места в салоне и всё, что должен знать пассажир, чтобы вовремя улететь туда, куда ему нужно.

Отойдя от кассы, я направился к скамейкам в зале ожидания. Рейс только через сорок минут, так что можно перевести дух. Через минуту подошла девушка в форме и предложила напитки, чтобы скрасить ожидание. Я взял кофе.

Через полчаса я встал и направился к кишке, ведущей к самолёту. Предъявив билет и протащив сумку через сканер, прошёл в коридор-гармошку и двинулся по упругой парусине, освещённой вмонтированными в потолок лампочками. Я начал испытывать нарастающее беспокойство. Так всегда бывает, когда я приближаюсь к самолёту — фобия, от которой мне так и не удалось избавиться.

Впереди появился квадрат люка. Я невольно замедлил шаги, но деваться было некуда. Всё равно придётся лететь. Взяв себя в руки, я подошёл к стюарду. Парень в белой униформе немного смахивал на врача, хотя я понимал, что дизайнеры компании пытались придать костюму сходство с морским мундиром. Я протянул посадочный талон, и стюард вставил его в сканер.

— Добро пожаловать на борт, — произнёс он с дежурной улыбкой. — Моя коллега проводит вас.

— Спасибо, — ответил я, борясь с приступом тошноты.

Мне казалось, что я вхожу в огромный гроб. Со всех сторон ограниченную комнату, из которой нет выхода. Перед глазами возникли картины возможной катастрофы: взрыв, воздух вырывается наружу, корпус разваливается, и пассажиры падают вниз крошечными марионетками, растопырившими руки и ноги. И я — один из них! Закрыв на миг глаза, я перевёл дух.

— Пожалуйста сюда, — проговорила стюардесса.

Я двинулся за ней на дрожащих ногах, надеясь, что никто этого не заметит.

— Хотите сдать багаж? — поинтересовалась девушка, имея в виду мою сумку.

— Нет. Там то, что может понадобиться мне в дороге.

— Над каждым посадочным местом есть специальный шкаф. Вы можете оставить вещи там.

— Знаю.

— Сюда, — стюардесса остановилась возле кресла.

У иллюминатора уже сидел пассажир. На нём были свободные штаны-карго с набитыми карманами, тонкий свитер с треугольным вырезом и дымчатые очки. Он жевал жвачку, активно работая челюстями.

— Привет, — проговорил он, повернувшись.

— Привет, — ответил я без энтузиазма и плюхнулся рядом, поставив рюкзак в ноги.

— Гена, — представился он, протягивая руку.

Простой парень, свойский. Наверное, часто путешествует, раз считает любого попутчика потенциальным собеседником на время полёта. Я ответил на рукопожатие.

— Амос.

— Надолго в Австралию?

— Пока не знаю. А вы? — не то, чтобы меня это интересовало, но разговор, возможно, поможет мне отвлечься от неприятных ощущений в животе.

— Как получится. Я турист, так что… — мой новый знакомый развёл руками.

Ну да, если путешествуешь ради удовольствия и не стеснён финансами, можно располагать своим временем. Хотел бы я иметь такую возможность. Но меня привела на борт необходимость, а не страсть к перемене мест.

Я проверил время. До взлёта оставалось четыре минуты. Хорошо бы заснуть и открыть глаза, лишь когда самолёт приземлится в Сиднее. Это избавило бы меня от нескольких часов мучений. Вот только едва ли я сумею заснуть, сидя в этом металлическом ящике. В голове появилось видение: океан воздуха, и только стенка фюзеляжа отделяет меня от него. Бррр!

Гена внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Вам плохо?

— Нет, всё отлично, — я попытался изобразить недоумение по поводу его вопроса, но, похоже, получилось неубедительно.

— Боитесь летать? — спросил с пониманием мой попутчик. — Возьмите, — порывшись в кармане, он достал пузырёк с таблетками. — Это «Граводиум», отличное средство. Я сам иногда пользуюсь им во время путешествий. Правда, чаще на море, чем в воздухе, но думаю, вам поможет.

— Меня не укачивает. Просто не люблю самолёты.

— Чувствуете подступающую тошноту, учащается дыхание, испытываете беспокойство?

— Что-то в этом роде.

— Примите одну. Поможет, — Гена протянул мне пузырёк.

— Вы врач? — спросил я, беря таблетки и разглядывая этикетку.

Стюард остановился в начале прохода, чтобы проследить за тем, чтобы все пассажиры приготовились к взлёту. Капитан самолёта объявил по радио, что взлёт состоится через две минуты, и нужно пристегнуться.

— Нет, — ответил мой сосед, защёлкнув на животе замок страховочного ремня. — Но в каком-то смысле моя профессия схожа с работой врача.

— В чём? — я пристегнулся, в душе усмехнувшись этой иллюзии безопасности.

Если самолёт врежется в скалу, землю или другой самолёт, тебя не выбросит в лобовое стекло. Всё будет куда хуже.

Стало слышно, как включились двигатели. Я бросил взгляд на закрытый люк, пытаясь побороть приступ паники, и поспешно положил под язык таблетку «Граводиума».

— Я тоже искореняю заразу, — сказал мой сосед, снимая дымчатые очки. — И порой довольно радикально. Спасибо, — кивнул он, забрав протянутый пузырёк с лекарством.

Его лицо показалось мне знакомым. Коротко стриженая чёрная борода, бритый череп, голубые глаза. Секунда — и я понял, что сижу рядом с Геннадием Хропотовым — покойным генералом, приславшим мне голопанель и назначившим встречу в порту!

— Да, — проговорил Хропотов с улыбкой. — Лечу с вами, лейтенант. Наше свидание пришлось перенести.

Почти четверть минуты я не знал, что делать и думать. Смотрел оторопело на своего соседа и ничего не понимал. Затем выплюнул таблетку в ладонь и бросил на пол.

— Это действительно «Граводиум»! — усмехнулся Хропотов. — Напрасно вы так. Я не собирался вас ни травить, ни опаивать.