Ангел (СИ) - "Ла Рок" - Страница 35

Мы меряемся взглядами. Нет… Ещё один удар точно без носа оставит балбеса… Который не свалил ночью в туман, как любой другой на его месте, а прикрыл спину теплом костра…

— Ксо… — сбрасываю ярость в тяжёлый выдох.

Редкой породы чудик! Громко фыркаю, отворачиваюсь и иду дальше. Слышу частое шарканье пластика за спиной. Не задалось, похоже, с севером.

(Тем временем) Кабинет для совещаний.

— Кто это меня вспоминает? — бормочет Чон ЮнСон.

Старшего инспектора удивляют внезапно покрасневшие уши. Пожилой кореец почесал седину на виске и поправил уложенные назад волосы, устраиваясь в кресле.

Весь отдел собрали на совещание. Места за длинным столом занимают коллеги в офисных костюмах синих оттенков и одна девушка. Энергичная ЫнХи немного нервничает в такой важной компании и дёргает хвостом каштановых волос на плече.

Офисный кабинет отличает крупная эмблема на одной из стен: желтая звезда розы ветров в синем круге. Знак символизируют всесторонний охват и напоминает, что здесь собрались не совсем обычные люди.

Главную спецслужбу Республики Корея создали в сороковых, из подразделения более крупной организации с похожим названием: «ЦРУ». Под руководством американцев, «Отдел G-2» осуществлял разведывательные и диверсионные операции на территории северного соседа. Корейская война отгремела давно, но деликатные задачи остались. Президенту нужно следить за гражданскими, дипломатами и военными. Решать щекотливые вопросы снаружи и внутри государства, иногда шалить в информационном поле, для этого существует «Национальная Разведывательная Служба».

Крупный логотип на стене напоминает, что организация не утратила старые связи. В отличии от шестнадцати лучей на эмблеме американцев, у розы ветров «НРС» их только восемь. Поэтому и сама служба масштабами поменьше. Всего-то, шестьдесят тысяч сотрудников.

ЮнСон мрачно вздохнул и задумчиво смотрит на старого корейца с седой шевелюрой, сидящего во главе стола. За неполный год уже третий начальник отдела. Старшему инспектору не нравится постоянная текучка управленцев, которая мешает нормально работать. Но он знает причину данного бедствия.

Всеобщая неразбериха зародилась более тридцати лет назад. Старший инспектор ещё в школе учился, а генеральный секретарь Пак ЧонХи захватил власть в стране. По его указам, важную службу реорганизовали множество раз и перестарались. Во время совместного ужина тогдашний директор Ким ДжэГю завалил из пистолета действующего президента Пак ЧонХи, даже ким-чи доесть не дал, стервец.

Старый кореец во главе стола поправляет круглые очки, пока слушает сотрудника у маркерной доски, а ЮнСон продолжает витать в облаках. Старший инспектор страдает от недосыпа последних дней и доклад специалиста по кибер-безопасности ему неинтересен.

Деятель, убивший самого главного политика страны, радовался недолго. ДжэГю повесили годом позже, а в «НРС» теперь частая текучка руководства. Наверху рьяно следят, абы ещё кого за поеданием ким-чи не подстрелили.

Что можно успеть, если на посту удержаться максимум год? Пока в коллективе разброд и шатания, нечего и думать о единомыслии, без которых движение вперёд очень проблематично. Поэтому недостатки структуры цветут и пахнут. В организации преобладает клановый характер отношений, зашоренность мышления, участие во внутриполитическая борьбе, коррумпированность. Бардак, одним словом.

ЮнСон отлично знает о всех недостатках шпионской организации. Поэтому он давно мечтает об уходе в частный сектор, где ночью не посылают допрашивать ненормальных школьниц.

— Что по рейсу семьсот десять? — спросил старый кореец, двигая повестку заседания.

Опытный старший инспектор легко собрался и выпрямился в кресле.

— Проводим следствие, — спокойно отвечает ЮнСон, — собираем показания свидетелей. Пассажиры и экипаж подписали соглашение о неразглашении.

— Видеоматериалы обработали? — уточнил старый кореец.

— Служебные камеры ещё вчера, — согласно кивает ЮнСон, — данные личных устройств в процессе. В некоторых случаях пришлось выдать чистые карты памяти. Наши граждане легальные действия восприняли спокойно. Есть двое иностранцев. Один европеец и островитянка. Проблемная, сами видели, — старший инспектор сморщился и делает глоток воды из стакана, — устройств способных вести видеосъемку у них не нашли.

— Сеть?

— Во время полёта пассажиры следовали требованию экипажа отключить сотовую связь. После инцидента капитан воздушного судна принял решение ограничить доступ к бортовой сети. В аэропорту справились глушилки, — отчитался ЮнСон и подводит итог: — На данный момент чисто, на контроле.

— У меня другие данные, — хмыкнул старый кореец, круглые стёкла грозно сверкают, подчёркивая недовольство: — Почему допустили утечку в масс-медиа?

— Границы внешнего периметра оказались недостаточны, — спокойно отвечает ЮнСон, — никто не запрещает использовать объективы высокого разрешения, находясь за границами аэропорта, — пояснил старший инспектор и нехотя заметил: — У некоторых стервятников оборудование лучше чем у нас.

— Не дать в эфир десант на задницы ума почему-то хватило! — сердито заявил старый кореец и недовольно уточняет: — Почему такой бардак вообще произошёл?

— Решили отработать противодействие захвату самолёта и работали, как их учили, — хмыкнул ЮнСон. — Экипаж не ожидал штурм с правой стороны. Они поспешили открыть люк, забыв про аварийный трап, — старший инспектор пожимает плечами, — нештатная ситуация.

— Форменное безобразие, — фыркнул старый кореец и шутливо восклицает: — Они бы ещё со свето-шумовыми полезли!

Присутствующие оценивают шутку негромкими смешками.

— Кто планировал?

— Национальная полиция. Захотели проявить себя.

Глава отдела задумчиво молчит, выставив подбородок. Придя к решению, он резко кивает круглыми очками.

— Клоуны, — довольно усмехнулся старый кореец. — Вообще работать не умеют! А мы среагировали на опережение и убрали с рейса правительственную делегацию! Предотвратили крупный скандал! Спасли государственных служащих. Правильно? Избежали водопада дерьма на наши головы!

ЮнСон знает, что чинуши сами задержали отъезд и сорвали график сопровождения. Но, почему не кивнуть, соглашаясь с уверенным заявлением начальства. С него не убудет.

— Информация по подозреваемой? — отрывисто требует старый кореец.

— На данный момент без новостей, — ответил ЮнСон и скептично добавил: — Внешние источники продолжают твердить о школьнице на отдыхе.

— Необычная развлекательная программа… — пошутил старый кореец.

Заявление старшего вызывает очередные смешки за длинным столом.

— Судя по симптомам, у обоих в крови найдём следы препарата, незаконно всплывшего на борту, — напомнил ЮнСон. — Наши действия?

— То есть… Они могут быть заодно?

— Возможно.

— Как препарат оказался на борту?

— Выясняем.

— Ильбонном и их криворукие таможенники!

(Ильбонном [일본놈] — Japanese bastards. Японские ублюдки.)

Грозно рыкнув, глава отдела недовольно откинулся на спинку кресла. Голубые костюмы склонили головы, выражая полное согласие с заявлением начальства. Вероятного противника с архипелага здесь не любят.

— Подключи одну из двоек аналитиков, — задумчиво командует старый кореец, — круглосуточное наблюдение.

— Стоит ли тратить ресурсы системы мониторинга и визуального контроля на простую девчонку, — усомнился ЮнСон. — Они гораздо полезнее в другом месте.

— Делай! — приказал старый кореец и окинул подчинённого недобрым взглядом.

Старший инспектор отводит глаза. Высказывая сомнение, он совершил небольшой подвиг. Спорить с вышестоящими здесь бесполезно, даже если решение заведомо неправильное или бессмысленное. Корейское почитание старших в действии.

— За обоими? — уточнил ЮнСон, мечтая о выходе на пенсию.

— За ней! — недовольно сверкают круглые очки во главе стола.