Пипец Котенку! 3 (СИ) - Майерс Александр - Страница 16

— Это ещё кто?.. — шепчет Пелагея.

— Подружка моя, — усмехаюсь.

Чувствую, что Люся черпает маны больше, чем когда бы то ни было. У меня холодеют конечности, пересыхает в горле и кружится голова. Признаки жесточайшего магического истощения. Но Люсиль я доверяю, она не позволит, что у меня порвались каналы или лопнуло ядро…

Альбиноска хлопает крыльями, выпуская мощнейший поток энергии, и в то же мгновение прорыв исчезает. А в следующее я падаю без сознания.

Меня приводит в себя мерзкий запах, от которого сводит лёгкие. Распахиваю глаза и вижу над собой хмурое лицо Пелагеи.

— Слава Каштану, очнулся, — бормочет она, убирая от моего лица какой-то бутылёк.

— Что это за дрянь? — спрашиваю я, приподнимаясь.

— Нашатырный спирт.

Охотница помогает мне встать и по-мужски хлопает по спине. Так сильно, что я чуть снова не падаю.

— Круто, Котов! Я сразу поняла, что ты парень не промах.

— Ага… Ты о закрытии доложила?

— Да. Сказала, что прорыв закрылся сам на наших глазах.

Благодарно киваю:

— Спасибо.

— Я уже поняла, что у тебя крайне необычные навыки. Кто тебя учил?

— Долгая история. Потом как-нибудь расскажу. За кружечкой пива, например.

— Ты меня что, на свидание зовёшь? — хмыкает Пелагея, взъерошивая короткие волосы.

— Хочешь — пойдём на свидание. А хочешь, просто выпьем, как друзья.

— Хм. Я подумаю, — усмехается охотница и оглядывается. — Ну и что здесь случилось? Какой-то артефактор провёл неудачный опыт?

— Как ты догадалась, что здесь работал артефактор?

— По оборудованию же понятно. Да и вон, — Каштан кивает на стену, где висит гобелен с каким-то знаком. — Это клеймо мастера Добрыни. Все знают, что он на губернатора работает. Стало быть, это его мастерская.

— Ты прям детектив, — с ноткой сарказма говорю я. — Ладно, надо осмотреться… Когда я тут гостил, оставил здоровяку пару штучек на исследование. Надо бы найти.

— Давай помогу, пока никто не пришёл, — говорит Пелагея. — Что за штучки?

— Нефритовые пирамидки, небольшие.

Начинаем искать. Заодно, быть может, где-то под раскиданной мебелью найдётся труп Добрыни.

— А ты мне расскажешь, что у тебя за подружка такая? — спрашивает охотница, переворачивая сломанный верстак.

— Ты про мою белую красавицу? Расскажу. Тогда же, за кружкой пива.

Пелагея хмыкает и молча продолжает искать.

Наконец, я нахожу одну из своих пирамидок в закрытой металлической шкатулке, вместе с исписанным блокнотом. Пролистываю страницы, но ничего не могу понять. То ли другой язык, то ли какой-то шифр.

Вторую пирамидку найти не получается, хотя мы успеваем заново перевернуть мастерскую вверх дном. А потом в коридоре раздаются шаги. Я спешно прячу артефакт и блокнот в карман. Люсиль, не спросив разрешения, утаскивает пирамидку в духовное пространство. С блокнотом такой фокус не провернёшь, он не волшебный.

В разбитом дверном проёме появляется несколько человек. Командир Мастифин, гвардейцы губернатора и… он сам, конечно же.

— Примите мои искреннюю!.. — начинает Мережковский и тут же осекается, а затем выдавливает: — Котов.

— Привет, Колян! — широко улыбаюсь я. — Не хотел я с тобой встречаться, но всё же пришлось. Ты там начал меня благодарить? Продолжай, я не против.

Тут Маргоша внезапно передаёт привет;)

Глава 8

Николай Павлович, не сдерживая злобную гримасу, бесцветным тоном произносит:

— Я благодарен всем, кто участвовал в закрытии прорыва, а охотникам «Урагана» — особенно. Господин Мастифин, можете рассчитывать на мою поддержку как губернатора.

— Это если ты останешься губернатором, что вряд ли, — замечаю я.

— Закрой пасть, Котов! — командирским голосом рявкает Мережковский. — Радуйся, что адвокаты Окунева подсуетились. Иначе я бы прямо сейчас убил тебя!

— Сомневаюсь, что ты бы смог.

Николай сжимает кулаки, но тут вмешивается Демьян:

— Господа, мы знаем, что между вами есть конфликт. Весь город знает. Но, кхм, граф Котов сегодня верно послужил городу и проявил настоящую доблесть и мужество. Поэтому прошу обойтись без оскорблений.

— Если бы не Ярослав, кто знает, сколько ещё чудовищ могло бы вылезти из портала, — произносит Пелагея, сложив руки на груди.

— Вы хотите сказать, что он его закрыл? — вспыхивают глаза Мережковского.

Ой. Каштан оговорилась. А это нехорошо — ведь маги, способные открывать и закрывать порталы, очень редки. Все они обязаны состоять на государственном учёте и выполнять задания правительства, даже если являются дворянами. И даже если носят титул. Редкий дар обязывает.

Николаша знает, что я на многое способен. Но если доложит кому следует, что я могу закрывать прорывы — пиши пропало. Придётся кататься по всей Сибири, как минимум, и участвовать в закрытии прорывов и открытии порталов. Но порталы открывать я не умею, да и закрывать прорывы тоже — сегодняшний подвиг заслуга Люсиль.

И, конечно, про неё тоже станет всем известно.

Короче говоря, как ни взгляни — хреново, что Пелагея оговорилась.

Вся эта куча мыслей проносится в моей голове за одно мгновение, а потом Каштан невозмутимо отвечает:

— Нет. Прорыв закрылся сам собой, как я и доложила. Но Ярослав… прошу прощения, граф Котов лично уничтожил опасного монстра во дворе и перебил ещё много чудовищ по пути сюда.

— Кстати, ты не знаешь, где Добрыня? — спрашиваю я у Мережковского.

— Тебя не должно волновать, где находится мой артефактор, — цедит тот.

— Ещё как должно. У него осталась моя собственность. О, кстати! Разрешишь сходить в ту комнату, где мы ночевали со Светой? Там осталась куча моих вещей.

— Думаешь, я позволю противнику свободно разгуливать по моему дому? — спрашивает Николай и натужно смеётся.

Смеюсь вместе с ним, а потом отвечаю:

— Спешу заметить, что противник нынче спас твой дом и твою задницу в том числе. Или ты сразу бежал, сверкая пятками?

— Как ты смеешь, щенок⁈ — взрывается губернатор. Кажись, я наступил на больную мозоль. — Я сражался в первых рядах, не пуская чудовищ в другие части дома!

— Ага, стрелял из-за купола.

— Довольно, господа! — рявкает вдруг Мастифин. — Ярослав, ты переходишь границы. Наш губернатор — боевой офицер, не стоит ставить под сомнение его отвагу.

— Прошу простить, — тактично отвечаю я. — Надеюсь, боевой офицер отважно вернёт мои трусы.

— Ваши тряпки мы отдали слугам, — не без злорадства говорит Николай. — Могу попросить вернуть, если хочешь.

— Раз отдали слугам, то не надо. Вместо этого я рассчитываю на компенсацию.

— Вы серьёзно препираетесь из-за шмоток? — бурчит Пелагея.

— Компенсацию? Пожалуйста! — Мережковский достаёт из-за пазухи кошелёк, а из него вытряхивает горсть монет. — Даже не знаю, сколько здесь. Рублей пятнадцать, наверное. Думаю, этого более чем достаточно.

— Ты издеваешься, Колян? У меня там был костюм за сто двадцать рублей, я его только раз или два надел. К тому же учитывай моральный ущерб. И кстати, — выставляю палец, — спешу напомнить, что я теперь дворянин. Следи за словами и манерами. А то отрежу тебе ухо и скажу, что так и было.

— Да подавись, — Николай бросает монеты обратно в кошель и достаёт несколько купюр.

— Спасибо, — подхожу и забираю деньги. — А теперь, всего хорошего. У меня ещё куча дел. У нас с будущим губернатором Окуневым такие планы, закачаешься!

Не обращая внимания на испепеляющий взгляд Мережковского, прохожу мимо и спокойно топаю на выход.

«Как думаешь, Люсиль, вторая пирамидка осталась где-то там?»

«Точно нет», — мысленно отвечает питомица. — «Я запомнила её энергию. Пирамидки в той комнате не было».

«А Добрыня? Как думаешь, он жив?»

«Трудно сказать… Сейчас вокруг столько энергии смерти, что не разберёшь. Однако ты обратил внимание, что крови в комнате не было? Всё раскурочено, но это последствия открытия прорыва. Либо Добрыни не было в мастерской, либо он… попал на Изнанку».