Выбери любимый жанр

Тафгай. Том 8 (СИ) - Порошин Влад - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

— Тафи, шит, смена, шит, покажите, шит, парни настоящий хоккей, булшит! — Заорал громадных размеров малообразованный парень на всю скамейку запасных, чтобы на лёд вышла моя тройка нападения.

— Гэри, ты можешь материться чуть меньше? — Спросил приехавший со смены взмыленный Деннис Халл.

— Кис май эс! — Ещё громче выкрикнул Гэри Смит и, повернувшись в сторону чужой скамейки запасных, и осклабившись в зловещей с выбитыми зубами улыбке, гаркнул, — как дела мистер Боумен⁈

— Заводной парень, наш Смити, — хохотнул я выкатившись на площадку.

— Да это ещё ерунда! — Загоготал Микита. — Один раз он рванул с ворот, чтобы забросить шайбу сопернику. Еле успокоили. Выиграй вбрасывание, Тафи, нужно переламывать игру.

— Хорошая идея, — криво усмехнулся я и въехал в правый круг вбрасывания в нашей зоне, где напротив меня тут же вырос Жак Лемер, рядом с которым появились и другие легенды Монреаля — Фрэнк Маховлич, Иван Курнуайе, а так же битые мной в первом периоде Ги Лапуэнт и Серж Савар.

Шайба из ладони судьи полетела вниз, трибуны взревели, словно были не на хоккее, а на испанской корриде, где в бедное тело быка уже вонзились короткие копья и пролилась густая красная кровь. Первое малозаметное движение клюшки — блок крюком, второе движение — этим же крюком шайба резко выгребается на нашего лучшего защитника Билли Уайта. А дальше как бы случайно я врезал плечом в плечо Лемера, чтобы тот на льду не расслаблялся.

Уайт через левый борт тут же выбросил жёсткую словно камень шайбу в среднюю зону, ведь наш хитрец Стэн Микита нёсся уже туда, а Ваня Болдырев параллельным курсом полетел в атаку правым флангом.

— Рви, Болди! Рви, сука! — Заорал я по-русски, так же старясь не отстать от друзей.

Микитос владея великолепным катанием, только за счёт быстрых ног первым добрался до шайбы и обыграл на противоходе Ивана Курнуайе. А затем, чтобы не попасть под сокрушительный силовой приём Савара, сделал пас чуть назад на меня, и ускользнул от местного громилы через левый борт.

И так как Серж Лемер отстал, а Серж Савар на пару мгновений растерялся, я легко влетел в зону атаки, где мы очень давно не были в гостях. Если бы не зануда Лапуэнт, то я допёр бы до самых ворот монреальского любимца Кена Драйдена. Однако товарищ Ги так ловко подсел под мою грозную несущуюся на высокой скорости фигуру, что я за пол секунды успел представить как взлечу в воздух, где крутану мельницу. «Б…!» — выругался мысленно я, но шайбу успел двинуть дальше на совершенно открытого Стэна Микиту.

— Еееее! — Заорала местная публика, когда я, ненавидимый ими хоккеист, рухнул на лёд, однако через секунду она же и заткнулась!

Ведь Микита вылетел один на один, обыграл Драйдена и под очень острым углом к воротам сделал пас на накатывающего от правого борта Ваню Болдырева. Бросок моего тёзки по пустым воротам, который я увидел вверх тормашками, и шайба влетела в сетку! Куда же ей родимой было деваться? Трибуны замолкли, как во время траурной церемонии, а мы заорали:

— Еееее! Даааа! Гоооол!

Впрочем слова «да» и «гол» кричал лишь я один.

— Джессика, кубок едет к тебе, — пробормотал наш влюблённый хоккеист, когда мы его поздравляли с успехом.

* * *

В перерыве после второго периода вся команда в раздевалке весело и громка пела:

— Кис май эс, Гэри! Кис май эс, Гэри!

Тем самым парни решили отыграться на нашем же втором голкипере Гэри Смите, который уже два периода, войдя в роль старшего тренера, поливал матерными словами всех хоккеистов на скамейке запасных. Кстати, настроение перед решающими 20-ю минутами игры было замечательным, так счёт на табло — 0: 2 в нашу пользу, да и соперник как-то подсдулся.

— Фак ю, парни, — отмахнулся Смит от шуточной песни и с чувством выполненного долга, взяв с общего стола в руку бутылку пепси и гамбургер уселся в свой вратарский угол.

— Классно забил, — похлопал я по плечу хоккеиста второй тройки нападения Денниса Халла. — Вторая шайба нам нужна была как воздух. Молодцы мужики, — обратился я уже к его партнёрам.

— Жаль, что ты уходишь из команды, — ответил младший брат легендарного Бобби Халла, который в этом сезоне стал самым ценными игроком в ВХА. — Бобби говорит, что в следующем году ты будешь играть в его лиге. Правда?

— Да, хрен его знает, — отмахнулся я, так как из СССР мне ничего внятного пока не сообщили.

И вдруг такую умиротворённо-весёлую обстановку в раздевалке нарушили старший тренер Билли Рэй и менеджер команды Томми Айвен. Эти два типчика, пошатываясь и поддерживая друг друга, ввалились в незапертую дверь и мутными глазами уставились на общий стол, наверное в поисках спиртного. Неприятный перегарный дух медленно расползся по помещению.

— Тафи! — Заорал мистер Айвен и, глядя сквозь меня, внезапно спросил. — Где Большой Таф?

— В Москву улетел, — хмыкнул друг Микита и вся команда разом загоготала. — На этот, на симпозиум к мистеру Брежневу.

— Как улетел? — Вскрикнул словно раненый зверь тренер Рэй. — У нас через двадцать минут главная игра моей жизни! Когда он вернётся?

— Через двадцать минут и вернусь, — пробурчал я, стоя в пяти метрах от пьяной парочки руководителей нашей команды.

— Таф! — Снова гаркнул Томми Айвен на меня. — Ты — проклятый капиталист, мало я тебе платил денег⁈ Нет, ты посмотри мне в глаза и ответь — мало я тебе платил?

— Томми, Томми, — начал его дёргать за руку тренер Билли Рэй.

— Да подожди, — прошипел Айвен. — Я этому мироеду всё скажу, как на духу!

И неизвестно чем бы закончилась наша перепалка, так как я начинал внутренне закипать, ибо не люблю когда мне по пьяни качают права, но тут вмешался Джерри Кораб 100-килограмовый игрок обороны, который выходил на лёд лишь в те секунды, когда нужно было подраться.

— Мистер Айвен, мистер Рэй, — хрипловатым голоском пробормотал он, — у меня случайно завалялась бутылка хорошего бурбона «Jim Beam», мне его вылить или как?

— Я тебе вылью, капиталист проклятый, ценный энергетический продукт! — Переключил своё внимание на другой объект наш генменеджер. — Доставай, мы сейчас с тренером Рэем проверим, что это за бурбон.

— Тогда мы пошли на раскатку, — соврал я и, кивнув головой, повёл команду на третий заключительный период матча, думая только об одном: «лишь бы эти гаврики не вылезли на лёд, ведь опозоримся на всю Северную Америку».

* * *

Кстати, в этом третьем периоде матча, в котором мы успешно обороняли добытое преимущество в две шайбы, ближе к концу игры случился презабавный эпизод. Около скамейки запасных «Монреаль Канадиенс», вылетев на высокой скорости из своей зоны защиты в среднюю зону, неожиданно под мой силовой приём попал Фрэнк Маховлич. Я подумал, если одного брата сокрушил в первой 20-минутке, то второму наверное обидно. Поэтому после молниеносного соприкосновения наших тел Фрэнк, сделав высокий кульбит в воздухе приземлился аккуратно к своим парням на колени, на скамейку запасных.

— Какого чёрта ты творишь Таф⁈ — Рявкнул старший тренер хозяев льда Скотти Боумен и, со скоростью нехарактерной для 40-летнего человека, ухватил меня руками за хоккейный свитер.

Я от неожиданности со всей силы отринул от борта и перетащил легендарного тренера за собой на скользкий монреальский лёд, где он благополучно рухнул, уронив меня следом.

— Какого чёрта Таф? — Зашипел он прямо в моё лицо.

— Ведите себя прилично, товарищ Боумен, вам ещё в 90-х годах с Детройтом Кубки Стэнли выигрывать придётся. Что ж вы раньше времени-то на пенсию напрашиваетесь?

Я попытался отцепить его руки от моей экипировки, но не смог, и тут на помощь подлетели парни в полосатых свитерах и уже вдвоём стали нас растаскивать под смех, гогот, свист и улюлюканье огромной толпы, которая принялась бросать разные предметы на лёд.

— Какой к чёрту Детройт⁈ — Ревел, цепляясь за меня до последнего Боумен. — Где ваш проклятый Билли Рэй, я ему сейчас морду набью! Одни на один! Где он, я спрашиваю⁈

2
Перейти на страницу:
Мир литературы