Сибирский рубеж (СИ) - "Amazerak" - Страница 9

— Погоди, какой ещё захват? У нас что-то захватили? — удивился я.

— Ах да, я же вам не сказал. Деревообрабатывающее предприятие захвачено. По бумагам им до сих пор владеют Давыдовы, но по факту оно сейчас у Любецких, и всю прибыль забирают они. Дмитрий Семёнович пытался разобраться, но был убит. Такая вот печальная история.

Управляющий не прекращал меня удивлять. Теперь оказалось, ещё и предприятие захвачено.

— Твою мать, Егор, а может быть, сразу всё расскажешь? Какие ещё проблемы с моим наследством? — возмутился я. — Выкладывай всё начистоту.

— Один из доходных домов заброшен, поместье нуждается в ремонте. А десяток деревень на вашей земле… мягко говоря, не слишком-то процветают. Ваш надел прилегает к буферной зоне, а это значит — постоянные проблемы с тёмными. Приходится отстреливать самим — так быстрее, чем ждать военных. Но местным крестьянам от этого не легче.

— Зашибись. А что с предприятием? Нельзя в полицию обратиться или… куда там принято обращаться в таких случаях?

— Не всё так просто. В тех краях, куда мы едем, работает лишь один закон — закон силы. Пока Дмитрий Семёнович был силён, его никто не трогал, но как только он ослаб, пришли конкуренты и всё отобрали, а потом и его самого убили. Довести бы всё это до императора, но, во-первых, наши чины имеют откаты за своё молчание. А во-вторых… Понимаете, Алексей Михайлович, ваш дядя тоже был не святой. Поэтому вряд ли стоит привлекать государство.

— И что он натворил?

— В своё время ему пришлось поучаствовать в стычках между родами, случалось всякое. Да и с компанией вопросов много. Там у Любецкий доля была, потом они продали её Дмитрию Семёновичу, а когда он развёлся, потребовали вернуть. Но тогда они шиш получили, потому что у Дмитрия Семёновича была сильная охрана.

В общем, думал я, что еду воевать с тварями из бездны, а по факту драться придётся с себе подобными. Но своё надо вернуть, иначе никак. После подробных расспросов стало окончательно ясно, что проблем с наследством вагон и маленькая тележка, и все их придётся решать мне.

Утром мы с Гавриловым уже завтракали в поезде, что вёз нас в Сибирь, к границе человеческих владений.

В поезде имелось два вагона-ресторана: один для аристократов, второй для простолюдинов. Мы, естественно, отправились в аристократический. Когда пришли, там не было никого, кроме официанта. Все шесть столиков пустовали, один из них мы заняли. Официант, увидев герб на моём поло, подошёл к нам, учтиво поздоровался и положил меню.

Заведение мне показалось уютным. Стены обиты зелёным бархатом, столы накрыты белоснежными скатертями, между секциями перегородки, на окнах тяжёлые шторы в тон остальному интерьеру. Вряд ли здесь еда отличается изысканностью, но какая, спрашивается, разница? Я готов был есть всё что угодно и в любых количествах.

Мы завтракали, когда в вагон вошли две девушки.

Первая была совсем молоденькая, возможно, моя ровесница. Тонкая чёрная водолазка со стразами обтягивала её стройную миниатюрную фигурку с небольшой грудью, а короткая клетчатая юбка со складками свободно колыхалась при ходьбе, волосы были заколоты на затылке. Под воротником красовалась нашивка с гербом. Изящные черты лица с неброским макияжем выглядели притягательно.

Вторая девушка имела более эффектную внешность. Её наряд состоял из чёрных брюк и фиолетовой блузки, которые вовсе не скрывали, а скорее, наоборот, подчёркивали роскошную фигуру с высокой грудью и широкими бёдрами, по которым невольно скользнул мой взгляд. Пышные ярко-каштановые волосы свободно спадали на плечи. Выглядела девица старше свой спутницы лет на десять.

Я давно забыл, что такое женские ласки. За время пребывания во тьме все ощущения из прошлой жизни притупились, оставшись далёким воспоминаниям. Сейчас я словно начинал познавать мир заново, и мне хотелось испытать всё, чего был лишён в последние годы.

Девушки прошли мимо. Мы хоть и не знали друг друга, но всё равно обменялись приветствиями, после чего они расположились за столиком в конце вагона, тогда как мы с Гавиловым сидели в центре.

— Кто такие? Не знаешь? — спросил я. — Герб не знакомый?

— Прошу прощения, не разглядел, — ответил Гаврилов. — Поезд едет через всю страну. Они могут быть откуда угодно.

Я подумал, почему бы не познакомиться? Как там обычно делается? Подозвав официанта, попросил его передать от меня дамам бутылку вина, а когда тот выполнил поручение и передал благодарность, я опять же через официанта пригласил их за мой столик.

Вскоре мы сидели втроём с девушками, а Гаврилов ушёл в купе.

— Очень приятно, Алексей. Княгиня Вероника Жуковская, — представилась девушка постарше, — а это моя дочь Марина.

Я чуть чаем не подавился. Мать и дочь? Да между ними разница — лет десять. Мне даже не поверилось вначале. Не разыгрывают ли они меня? У Вероники при её возрасте далеко за тридцать не наблюдалось ни одной морщины. Магия какая-то, ну или качественный макияж.

— Очень рад знакомству. Оно скрасит долгую дорогу и, надеюсь, ваш путь — тоже. Мне ехать ещё целые сутки, до самой границы.

— Так значит, вы тоже едете в Первосибирск? — слегка приподняла свои тонкие изогнутые брови Вероника. — Удивительное совпадение. Наш путь лежит туда же.

— Значит торопиться нам некуда.

Слово за слово мы разговорились. Я пару раз ловил на себе заинтересованный взгляд Марины. Встретившись со мной глазами, девушка даже улыбнулась.

— Я слышала о роде Озёровых, — сказала Вероника. — Вы же из Нижнего Новгорода, я угадала?

— Совершенно верно, из Нижнего, там живёт и моя семья.

— А в Первосибирске у вас родственники? Кажется, я не слышала, чтобы у нас проживал кто-то из Озёровых. Или у меня память такая плохая, не обессудьте.

— В Первосибирске жили мои родственники по материнской линии. Давыдовы. Слышали о таких?

— Разумеется, эта фамилия мне знакома.

— Так вот, мой дядя недавно скончался, оставив мне наследство. Вот и еду туда, чтобы уладить все вопросы.

— О, прошу прощения, примите мои соболезнования. Так значит, вы не планируете долго гостить у нас?

— Почему же? Я намерен остаться служить на Сибирском рубеже.

— На Сибирском рубеже? — переспросила ранее молчавшая Марина. — Почему вы решили отправиться туда?

— Защищать границу, — улыбнулся я. — Мне подумалось, что это достойное занятие для аристократа и мой долг перед страной и человечеством.

— Благородно с вашей стороны, — проговорила Вероника. — А то, знаете ли, нынче молодёжь на рубеж не затянешь, все хотят жить в тепле и уюте под родительским крылом. О, я их не осуждаю ни в коем случае, просто не так часто встретишь подобный образ мыслей среди молодых аристократов из центральных губерний. Я, знаете ли, тоже несколько лет служила на границе, как и мой супруг, царствие ему небесное, которой там же и погиб.

— Примите мои соболезнования, — проговорила я. — Давно это случилось?

— Два года назад в одной из вылазок.

— Моя матушка погибла четыре года назад во время прорыва.

— Правда? Она тоже служила на границе? Мне искренне жаль. Тёмные твари забрали не одну достойную жизнь, оставив много вдов и сирот. Я помню, что случилось в тот год. Тогда произошёл сильный выброс, и граница оказалась прорвана. Тенебрисы не дошли до города совсем чуть-чуть. Весна две тысячи шестнадцатого запомнится нам надолго. Да, Алексей, случается, и такое. Служба на рубеже очень опасна, имейте это в виду.

— Да вы меня никак отговорить хотите? Можете даже не пытаться. Я осознаю, на что иду.

— О, я вас не отговариваю. На рубеже нужны воины. Однако будет жаль, если с вами что-то случится. Какой у вас ранг, если не секрет?

— Мастер… первой ступени, — соврал я.

Я не знал, какой у меня уровень по местной системой рангов, и выбрал тот, который, как мне показалось, не вызовет вопросов, то есть четвёртый снизу. Всего же их было двенадцать: три ступени «ученика», три ступени «мастера», три ступени «старшего мастера» и три — «великого мастера».