Первопричина: Лагерь смерти (СИ) - Соболь Артём - Страница 51

— С этим можно подождать. Вы здесь и, возможно, скоро завернёте ласты от излучения. И это…

— Ну что вы, — подбежав к столу и взяв колбу с красной жидкостью улыбается Лазарев. — Мы уже несколько часов как решили эту проблему. Вот… Это называется экстракт красных кристаллов. Или же, если просто то — красные кристаллы растворённые в спирте. Инъекции весьма болезненные, побочные эффекты в виде озноба, нервного напряжения и панических атак. Но потом, даже сильное излучение не страшно. Позвольте объяснить. Так значит…

Со слов Лазарева, опасно только излучение «Розочек» или розеток кристаллов. Их три вида, растут они всегда вместе, и когда растут в одной розетке, излучением своим убивают всё вокруг или вызывают спонтанные, не всегда одинаковые мутаци, тут всё зависит от соотношения кристаллов в розетке. Больше одних, мутация будет полезной. Больше других и человек, животное или даже растение исказятся.

Разделённые кристаллы, особой опасности не несут, а красные лечат и даже омолаживают. И вот как раз таки всем этим, то есть изучением влияния «Первопричины» на живые организмы и предстояло заниматься Лазареву. Но он, вместо того чтобы выводить Германию в лидеры, как самый распоследний урод, сделал ноги взорвал весь комплекс вместе с ресурсами, передовым на наш теперь уже сорок пятый год оборудованием, светилами германской науки и самое главное — огромными запасами «Первопричины.» Чем нанёс колоссальный урон немчуре, их науке и сильно ударил по карману. Опять же, стараниями Лазарева, огромный участок земли, несколько воинских частей и даже оккупированный город где производили оружие и технику, превратились в пустыню.

Расстрелять негодяя на месте, не позволила его ценность. Пытать сильно не стали, очень нужен. Не каждый из мусора сможет бомбу на несколько десятков килотонн собрать. Психологическое давление, включая казни, иногда даже массовые, Лазарев игнорировал. Как игнорировал странных людей из Аненербе, которые как-то пытались на него воздействовать, гипнотизировали и занимались прочей оккультной хренотенью.

Тогда, руководство, решило отправить его сюда, под крылышко Марты. Которая, поскольку большой специалист, должна была сломать его, не убивая. Короче, Лазарева списали. И как мне кажется. большие начальники просто махнули на него рукой. Мол справится Марта — хорошо. Не справится и убьёт Лазарева… Ну, тоже неплохо. Вреда от него всё равно больше.

И вот таким образом, Лазарев и оказался здесь, в спущенном нами под откос поезде. Который…

Ну, тут у меня три варианта. Или нас по пятам преследует укуренная в хлам удача, или нам кто-то помогает, или это всё части одного плана и Лазарев здесь за тем, чтобы работать, но делать это… Паранойя какая-то. А ну-ка…

Прошу Серафину подойти и спрашиваю о нашем госте. На что Преображенская сразу же отвечает что проверила его черепушку вдоль и поперёк. Заглянула даже в детские воспоминания и пришла к выводу что он не врёт. На мой вопрос как она это поняла, Серафина устраивает мне мысленную лекцию по теме. Но если просто, то у человека со временем искажаются воспоминания. Что-то забывается, другое меняется… Лазарев же точно и без изменений помнит только химию и биологию. Может слово в слово пересказать прочитанную лет десять назад книгу. Помнит даже где ставил запятые в диссертации. А вот в остальном, всё как у всех.

Не как у всех только разум. Серафина уверенна что Лазарев думает быстрее, лучше запоминает и обрабатывает информацию. К тому же он мечтатель, энтузиаст и фанат своего дела.

В обычной жизни — оболтус. Раздолбай каких свет не видывал, невероятно рассеян и забывчив. Любитель выпить, покурить и зависнуть с девушками посимпатичнее.

— Наш человек, — мысленно улыбаюсь.

— Я бы попросила.

— И я тебя попрошу, Серафина. Попрошу следить за ним и если что, сначала бить, а уже потом спрашивать. Мы договорились? Если да, то передай остальным.

Хм… Как же всё-таки это странно.

****

Ближе к обеду, начинается транспортировка меня всего такого больного, в другую комнату. В лаборатории теперь жить невозможно, там два безумных учёных. В спальню тоже соваться не стоит, там пять девушек. Поэтому, меня вместе с лежанкой переносят в одну из пустых комнат где уже навели порядок. Приносят воду, консервы, металл и кристаллы. После чего поцеловав уходят.

И я, спокойно могу подумать. Вот только мысли почему-то крутятся не о проблемах, не о том что кругом враги, а о девушках. Нет, мысли не пошлые, хотя они тоже есть. А немного другие.

Мы, не то тёмные духи, не то элементали… От чего, у нас, скорее всего не будет детей, потому как тёмные духи если смотреть на двух моих жён этого не могут. И я как бы переживу, но вот они… Но опять же, если мы похожи на элементалей, то они прекрасно размножаются привычным способом и никаких проблем у них нет. Опять же, мы могли в какой-то степени остаться людьми. И это тоже даёт надежду.

Надежду на что? Почему их всего множества вопросов, меня беспокоят именно эти? Почему я не думаю как выжить, как захватить мир и достичь мирового господства, а заморачиваюсь о счастье девушек которых едва знаю.

Может быть едва, но попа Серафины из головы не выходит и я хочу ещё. Может быть вспомнив почти всё я прихожу в норму? Становлюсь собой? Или я просто наскучался по жёнам и теперь вспомнив их пытаюсь заменить этими? Нет, не правда. Здесь определённо что-то большее. Что-то такое… Может быть я на самом деле люблю их? Скорее всего. Эх, Кастиан, рожа ты императорская, тебя уже ничто не исправит.

— Серафина, — закрыв глаза говорю. — Мне тебя ждать сегодня?

— Увы, мой дорогой, но сегодня нет, — шелестит в голове едва различимый голос Преображенской. — Нет, не подумай. Я сама хочу к тебе. И более того, если бы не обстоятельства, я бы уже была у тебя. Но нет.

— Что это за обстоятельства такие? Что может помешать двум влюблённым побыть наедине? Мне вообще-то плохо, я болею и мне срочно нужно прижаться к твоей роскошной з…

— Хи-хи, — весело смеётся она и вздохнув начинает считать. — Три, два, один. И!

— Владислав! — вламывается в комнату Лазарев. — Я тут подумал…

— Да блин. Я же тут умираю. Может позже?

Лазарев отрицательно мотает головой. Хихикнув убегает и возвращается с целой коробкой всякой всячины и мрачным Ломакиным. После чего два безумца берутся за дело, то есть за меня.

Первым делом идёт тщательный внешний осмотр. В ходе которого, выясняется что у меня аномалии в скелете. То что руки длиннее видно сразу. Но два чудика, замечают что кости ног у меня стали толще. Строение стопы изменилось, то есть каким-то образом упростилось. Коленные суставы претерпели изменения.

Больше всего долбанутую парочку, особенно Лазарева интересуют мои кожа и волосы. Кожа, по его мнению невероятный сплав металла и живых клеток. А вот волосы, чистый металл. Однако ведёт он себя…

По мнению Лазарева, если бы я каким то чудом выжил, то спокойно стоял в углу и не шевелился. Потому что уже с такой кожей, я бы просто руки согнуть не смог. Металл, он по заключения химика так себя не ведёт.

Рассказывать кто я, не спешу. Вместо этого удлиняю клыки и с целью напугать скалюсь. От чего меня тут же ловят за уши, поднимают голову и заглядывают в рот. В глаза, в уши, нос… Заглянуть туда, куда не следует, не позволяю. Бью разошедшегося доктора по рукам.

— Феномен, — потирая ушибленную кисть шипит Лазарев. — Удивительно.