Ледяная корона - Нортон Андрэ - Страница 46

– Послушайте! – громко сказал Имфри.

Снова Роана услышала громкий лай собак.

– Кто-то идет сюда! – воскликнул сержант Вулдон и взялся за мушкет. Затем идеально тихо прошел мимо Роаны, чего она никак не могла ожидать от такого сильного и мощного человека, и остановился у двери в хижину. Он немного пригнулся, по-видимому, обнаружив в деревянной стене щель, через которую он мог наблюдать за тем, что происходило снаружи.

– Хауз! – шепотом промолвил он и прибавил. – Один.

Однако Вулдон не убрал оружие, а Маттинэ перешел комнату (пусть и не так бесшумно, как сержант) и остановился возле дверного косяка с другой стороны. Роана наблюдала за ними в полной апатии из-за своей непреодолимой тошноты.

– Тсссссс, – раздался снаружи мужской голос. Затем он заговорил почти хныкающим успокаивающим тоном. – Хоро-о-оший мальчик… смелый мой… храбрый… Успокойся, девочка, ну, ну, достаточно, ты же сама знаешь…

Если бы Роана не знала, что за чудовища мечутся снаружи, она бы решила, что он разговаривает с нежнейшими и безобидными домашними любимцами. За свою жизнь она успела лучше многих других понять, что у людей встречаются самые странные вкусы, выражаемые различными словами или привычками… но встретить человека, по доброй воле имеющего дело с дархаундами! Это уже слишком!

– На свете много разных людей, миледи, это и есть народ, – проговорил полковник, будто прочитав ее мысли, а скорее догадавшись о чувствах по выражению ее лица. – Видите ли… – он перешел на шепот, – нам многое что есть сказать друг другу. Не знаю, почему вы пришли… но для вас я…

– Давайте подождем до тех пор, пока вы не станете действительно свободным, – сказала Роана. – А то из-за заранее принесенных благодарностей счастье может отвернуться от меня. – Прежде она никогда не считала себя суеверной, но теперь, отвратительно себя чувствуя в этом смрадном убежище, понимала примитивных местных жителей, боявшихся навлечь на себя злые силы и уговаривающих своих добрых божков отвести от них несчастье.

– Хорошо, подождем до другого раза. Но поверьте, вы должны остаться с нами и впредь, и как только мы сможем…

Полковник не договорил, потому что она решительно посмотрела на него и вновь ощутила где-то в глубине души непонятное удивление. Он говорил с нею так, словно все происходящее непосредственно касалось ее, Роаны Хьюм, в то время когда люди герцога охотились именно за ним .

Дверь отворилась, и внутрь вошел мужчина, приведший их в эту лачугу. Он бросил на пол тяжелый мешок, из которого донесся тошнотворный запах мяса для собак. Мешок упал на пол с глухим стуком.

– Как он… – начал было он, но полковник перебил новоприбывшего.

– Сам видишь, приятель! Твои милые собачки отлично сыграли роль стражников.

– Милорд. – Хауз двумя огромными шагами пересек комнатушку, опустился на колени и положил ладонь на протянутую ему руку своего командира и почтительно наклонил голову, словно этим жестом исполняя маленькую, но очень торжественную церемонию.

– Как много времени утекло, Хауз, – молвил полковник.

– Кто-нибудь и может забыть о прошедших годах, милорд, когда у него на то есть причина. Ну да ладно… – он присел на корточки, так что его лицо оказалось почти на одном уровне с лицом лежащего командира. – План есть. Отчаянный, безрассудный, но лучший из всего, что можно предпринять на данный час. Их послали в Уркермарк по его приказу. Пока удача сослужила нам службу дважды. Во-первых, когда во внутреннем дворе Хизерхау свалилась королевская эмблема, она как следует зашибла Маршала Запада. Он по-прежнему лежит без сознания, и они не знают, когда он придет в чувства. Если вообще придет. Полковнику Шарну она сломала ключицу и хорошенько двинула по башке, так что он не в состоянии отправиться ни на какие поиски.

– В то время как еще один, – продолжал он, – это полковник Онглас, бесцельно носится вокруг, причем мозгов в его башке не больше, чем в моем мешке. Большую часть стражи он направил на прочесывание селения. Этот болван вытаскивает поселян из их домов, задает им дурацкие вопросы и в каждом доме ищет изменников.

Два часа назад он затребовал дархаундов. Некоторые из патрульных солдат ищут следы на дорогах, и ему захотелось задействовать для этого моих собачек.

Роана услышала, как мужчины громко и негодующе хмыкнули по этому поводу.

– Да, – кивнул Хауз. – Я уже сказал ему, что его клюнул жареный петух! Еще я сказал, чем все это может закончиться. Я ведь не смогу удержать их, если они возьмут след какого-нибудь кастрированного быка или вола! Так… так этот болван приказал мне сделать специальную штуку для опознавания нужного запаха!

– Он окончательно свихнулся! – выпалил сержант. – Он приказал сделать эту штуку… из чего?

– У него есть тюфяк из камеры, в которой вас содержали, милорд, и несколько обрывков веревок, которыми вам связали руки, когда туда привели. Он заявил, что этого будет вполне достаточно и что он будет все время присматривать за мной. Ну, за тем, что я буду делать. И еще он послал стражников наблюдать за мной.

– Сюда? Тогда что же мы… – начал Вулдон.

– Не бойтесь, они не войдут. – Он злорадно усмехнулся. – Сами знаете, почему. Но потом я сказал этому тупице истинную правду, что даже дархаунды не сумеют взять след человека, едущего верхом. Ему нужен убитый двурог, чтобы его труп принесли к нему.

– Двурог! Однако, если дать твоим псам понюхать его, они погонятся за любым похожим животным… даже за теми, на которых едут охотники, – заключил Имфри. – Он и вправду сошел с ума.

– Сдается мне, милорд, что он сошел с ума с перепугу. Не осмелится предстать перед герцогом с плохими известиями. Однако я высказал ему суровые факты, а другие тем временем тоже слушали нас, если он пропустил мои слова мимо ушей. Поэтому не стоит беспокоиться насчет тюфяка и веревок. Я могу все это подделать. Но мне не по вкусу заманивать в ловушку двурога. Ведь собаки могут устремиться прямо в конюшни. Почему ни в чем не повинные животные должны претерпевать такой ужас? Ведь мои собачки могут разорвать их, и глазом не моргнув. Впрочем, есть несколько офицеров, у кого варит голова. Один из них прямо сейчас отправился к полковнику Шарну, в полной уверенности, что тот отменит этот дурацкий приказ. Но… в чем я абсолютно уверен, это в том, что полковник… в общем… мертвого двурога, что принесли туда… думаю, что его труп уберут оттуда.

– Продолжай, Хауз. Такое начало весьма заинтересовало меня, – молвил Имфри.

Хауз кивнул.

– Как и в старые добрые деньки на границе, когда здесь пытались пробраться нимпы. Да, милорд, думаю, вы должны его помнить. Они доставили сюда этого двурога, но никто не собирается рисковать своей головой, чтобы проталкивать телегу с трупом через эти ворота. Так что мне придется заталкивать ее сюда вместе с сержантом Вулдоном…

– Со мной! – сержант даже подпрыгнул от изумления. – Но ведь всем известно, что только ты можешь войти внутрь этого…

– Я уже сказал им, что у меня есть егерь, который поможет мне с ловушкой и с охотой на «зайца»; еще сказал, что ты одет в специально обработанный костюм, чтобы сдерживать псов. И что ты уже помогал мне в других подобных охотах с этими псами. Герцог отыскал еще несколько человек, якобы тренированных, как ему нужно, но ни один из них долго не продержится. – Он рассмеялся. – Так что все хорошо, мы затащим труп в этот загон, и это должно сработать. Что бы ни набредил этот Онглас, ни у кого не хватит нервов наблюдать за всем этим. Потом… мы вынесем полковника, только он будет завернут в шкуру убитого двурога. Мы положим его на телегу. Тут как раз явится офицер от Шарна, и ему будет достаточно одного взгляда, чтобы понять, какое это безумие. Я скажу, что нам придется убрать ловушку и закопать труп двурога, до того как псы совершенно озвереют. Говорю вам, эти люди ни черта не разбираются в повадках этих бестий. Они готовы поверить в любую болтовню о моих собачках. Отвезем телегу обратно в лес, и я устрою там небольшое представление, а потом мы скроемся оттуда.