Красные врата (СИ) - Ежов Михаил - Страница 2

— Тебя, брат, — королева направилась к трону, тонувшему в сумраке: в зале не зажгли светильников, и, несмотря на то что был день, вокруг царил полумрак.

— Благодарю, — Рэмдал проводил её долгим взглядом. — Я не подведу.

— Знаю.

— Мне жаль, что твой муж погиб, — проговорил Рэмдал, немного помолчав. — Он был храбрым и могучим воином и справился бы с командованием лучше меня.

— Ты мог бы не напоминать мне, — Ниголея села на трон и, не поднимая глаз, расправила складки платья. — Впрочем, ты прав. Он действительно был великим воином.

Она знала, что брат говорит не совсем искренне. Несмотря на то что Рэмдал любил и уважал её мужа, он всегда относился к нему с чувством соперничества — как номер второй к признанному лидеру. И поэтому Ниголея не сомневалась, что брат уверен, будто может справиться с пиратами не хуже Арданея. Но она понимала брата и любила его — почти так же сильно, как погибшего мужа, поэтому поспешила отогнать от себя эти мысли и ласково улыбнулась.

— Я уверена, что у нас нет лучшего полководца, чем ты, — сказала она.

— Позволь проститься. Нужно приготовить войска. Ты подпишешь приказ о моём назначении?

— Да, он будет готов не позднее обеда. Я пришлю его тебе.

— Желаю королеве здравствовать.

— И тебе того же, брат.

Рэмдал быстро поклонился и вышел, плотно притворив за собой дверь.

Ниголея глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Она не плакала, просто очень устала, и ей хотелось пойти в свои покои и лечь в постель, а не расхаживать по замку, раздавая приказы.

Рэмдал был хорошим воином и талантливым тактиком, но он напоминал Ниголее мальчишку, получившего новую игрушку — ту, о которой давно мечтал. Как бы он не погубил армию, стараясь доказать всем, что ничем не хуже Арданея!

В окно влетела красивая птица с тёмно-синим блестящим оперением и длинным золотым хвостом. На голове у неё покачивался оранжевый венчик перьев, а большие круглые глаза казались бездонными агатами.

Королева взглянула на неё и улыбнулась. Всё-таки, Пустошь порождала не только уродства. И королевский сад — лучшее тому доказательство.

Птица опустилась на подоконник и засеменила к трону, кося одним глазом. Роскошный хвост волочился по полу.

— А ты смелая, — сказала Ниголея. — Даже слишком.

Птица остановилась, расправив крылья. Перья сверкнули золотом и изумрудом.

— Не бойся, — подбодрила её королева.

— Бояться следует тебе, — неожиданно отозвалась птица.

Ниголея вскочила на ноги и открыла рот, чтобы позвать телохранителей, но замерла, не в силах произнести ни звука. Нет, она не чувствовала себя околдованной, просто её заинтересовала удивительная птица. Вероятно, она прилетела сказать ей что-то важное. Женщина молча посмотрела в глаза незваной гостье.

— Не думай, что я хочу причинить тебе вред, — сказала та, поворачивая к Ниголее голову то правым, то левым глазом. — Для этого есть другие способы. Проще и быстрее. Да и сама подумай: стал бы я с тобой разговаривать?

«Ага, значит, это мужчина!»

— Я прилетел сказать тебе: не слушай брата. Он не знает, о чём говорит. Его желание самому защитить Туманный Бор понятно, и недоверие к чужакам тоже объяснимо, но вам не устоять против пиратов. Не в этот раз. Даже если вы все выступите против них, они одолеют.

— Откуда тебе знать? — нахмурилась Ниголея. Слова птицы ей не понравились. — Тебя послал тот колдун, что уже приходил?

— Нет, он не посылал меня. Это я и есть, — птица снова расправила крылья, словно демонстрируя себя. — Ты ведь не думаешь, что настоящая птица может разговаривать, королева? — в голосе послышалась насмешка.

Ниголея почувствовала, как краска бросилась в лицо. Каков наглец!

— И ты снова осмелился появиться здесь⁈ — прошипела она, сжимая кулаки.

— Почему бы и нет? — птица склонила голову, в глазу сверкнула искра. — Помнится, в прошлый раз это сошло мне с рук.

— Я не обязана верить тебе. Откуда мне знать, что этот Рогбольд не подослан тобой?

— Ниоткуда. Но у тебя не останется выхода, когда пираты разобьют армию твоего брата. Но, возможно, тогда станет уже поздно, потому что Рогбольду некого будет вести в бой. Подумай, королева, ты в ответе не только за Эльдор, но за весь лес. Он прекрасен — истинный оазис посреди Пустоши! Сохранить его — твоя святая обязанность.

Ниголея вздрогнула: слова колдуна буквально повторяли её собственные мысли!

— Пираты не пощадят никого, — продолжала птица, — ни животных, ни деревьев. Ты знаешь, что я прав.

— В этом — возможно, — нехотя согласилась женщина.

— Я сказал. Как поступить, решай сама, — птица захлопала крыльями, взлетела и направилась к окну. — Но знай, что я не лгу! — крикнула она напоследок. — Только Рогбольд принесёт вам победу!

Ниголея проводила птицу взглядом, наполненным слезами отчаяния. Она снова не знала, что делать. Как всё-таки жаль, что погиб Арданей! Королева закрыла лицо руками и на этот раз действительно разрыдалась — тихо, но горько.

— Господин, вас хочет видеть какой-то человек, — слуга низко поклонился.

Ирдегус поднял на него удивлённый взгляд.

— Он назвался?

— Нет, господин, сказал только, что вы его ждёте.

— Вот как? — Ирдегус нахмурился. Незваных гостей он не любил. — Не помню, чтобы назначал кому-то встречу. Ну что ж, пусть войдёт.

Слуга выскользнул за дверь, и через пару минут в комнату вошёл высокий мужчина в длинном тёмном плаще, под которым поблескивала тонкая серебряная кольчуга — скорее украшение, чем настоящая защита. Его лицо скрывал просторный капюшон, но было ясно, что посетитель уже немолод — об этом свидетельствовали кисти рук, морщинистые и узловатые.

— А, это ты, — протянул Ирдегус и указал на кресло. — Присаживайся, — он держал в руках чашу-курильницу, из которой струился плотный розовый дым.

Время от времени Ирдегус подносил её к лицу и делал глубокий вдох — это облегчало страдания, которые причиняла ему так и не зажившая рана, нанесённая гигантским пауком, сторожившим сокровищницу рудокопов. И откуда они только притащили в подгорный город такую жуткую и опасную тварь⁈ Наверняка, нашли в каких-нибудь дебрях Пустоши, ещё кишащей всевозможными монстрами!

Колдовские зелья, приготовленные колдуном, снимали боль и позволяли отвлечься, но не излечивали полностью. Очевидно, яд успел проникнуть слишком глубоко, и у Ирдегуса не было уверенности, что когда-нибудь он сможет окончательно победить этот недуг. Если это случится, то судьба сыграет с ним жестокую шутку: получится, что, стремясь избежать вечных мук в Рашохе, он сам превратил свою жизнь в ад. Не касайся дело его лично, Ирдегус по достоинству оценил бы иронию положения, но сейчас он думал только о том, чтобы облегчить боль.

— Благодарю, — посетитель слегка кивнул и расположился в кресле. — Вижу, ты не в добром здравии.

— Увы. Но ты же пришёл не ради того, чтобы обсуждать, насколько я близок к смерти?

Посетитель издал короткий сухой смешок.

— Разумеется, нет. Меня интересует совсем другое.

— Думаю, я догадываюсь, о чём пойдёт речь, — Ирдегус раздражённо поставил курильницу и опёрся рукой о край стола. — Итак, ты снова будешь торопить меня с оплатой?

— Боюсь, да. А что я могу поделать? Братья торопят меня. Наш орден нуждается в деньгах.

— Все в них нуждаются, — заметил Ирдегус. — А вы ещё не до конца выполнили условия сделки.

— Но ведь армия почти готова. Пятьдесят восемь тысяч наёмников — огромная цифра. Насколько я знаю, ни у кого никогда не было такой.

Ирдегус усмехнулся.

— В древности эта цифра показалась бы смехотворной, — заметил он.

Собеседника его слова задели.

— Тем не менее, армия внушительная, — сказал он холодно. — И должен…

— Мне всё равно, из кого вы её набрали! — нетерпеливо перебил Ирдегус. — И безразлично, насколько она, по-вашему, велика. Мне нужно семьдесят тысяч и не меньше! Вы получили аванс, очень значительный аванс. И я жду, когда вы окончательно выполните то, что обещали. Тогда и поговорим о расчёте.