Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию. Междукнижие (СИ) - Булаев Вадим - Страница 46

По построжевшему тону руководства инспектор осознал, что пора заткнуться. Фрол Карпович явно чего-то ждал, посматривая в сторону коридора. При этом дверь в помещение с убитой он закрыл, по-отечески защищая Машину психику.

Вернулся Антон, в полном молчании уставившись на коллег. К нему тоже никто не обратился. Лишь в кухне поскрипывала дверцами шкафчиков домовая.

***

... В комнату с разложенной посудой вошла кицунэ, протирая пальчики влажной салфеткой.

— Нашла сбор трав под ножкой кухонной тумбы. Помол мелкий, почти в пыль. Состав определить затрудняюсь. С этим ведьма лучше справится. Полы, мебель, холодильник — неоднократно протёрты тряпкой.

— Предположим. Твоё мнение? — шеф выслушивал доклад крайне внимательно, сличая результаты с какими-то своими выводами.

— Мужчина замывал. Налил много химии на пол, оттирал честно, даже за печкой. Но неусидчиво, размашисто из-за отсутствия практики. Женщина бы сделала тщательнее... Травы собрать? Только они в моющем, липкие.

Инспекторы переглянулись. Каждому вдруг захотелось обвинить Машу в гендерном шовинизме из-за неуважения к мужским уборочным достоинствам, однако оба сдержались. Острословить при начальстве, при трупе в нескольких метрах — цинично, но нормально для их рода деятельности. Юмор что у полиции, что у медиков с пожарными среди своих один — чёрный.

Но домовая — она другая. Добрая, отзывчивая, её беречь надо, а не подколками изводить. Тем более, в данной ситуации.

— Без сборов обойдёмся. Мне и так ясно, — сообщил начальник, не зная, как продолжать дальше, при кицунэ. — Упырь постарался. Всамделишный, чистокровный.

Он почему-то опасался дамской мнительности, частенько переходящей в истерики или обмороки, хотя поводов для этого Маша ему не давала. И в этот раз не предоставила, укоризненно придя на выручку моральным путаницам боярина:

— В дальней комнате много крови, труп. Уверена, женский. В комнате остался аромат шампуня с алоэ и кое-какие прочие запахи, мужчинам не свойственные... Я же частично лиса, чувствую.

Облегчённо задрав бороду, Фрол Карпович приободрился, всем видом выказывая милостивое дозволение задавать вопросы.

— Зачем упырю сердце? — тут же спросил Иванов.

— Сожрать... А мультиварку он держал для варки зелий очистительных. У их племени, вишь ты, склонность к несварению брюха имеется. Нежное им питание надобно. Ягнятинка свежая иль говядинка. Чем моложе харч, тем легче переваривают. Обыкновенно они терпят неудобство, привыкают. Я спрашивал. Отвечали, если плохо кормятся, то во чреве будто камней навалено. Тяжко да муторно.

— Чистят организм, как перед соревнованиями?

— Схоже. Рецептура известна половине ведьм и ведьмаков. Обычное лечебное снадобье, разве что для нечисти используется в концентрированном виде, — информировал шеф с отвращением, будто слизняка описывал. — Животных изверг жрал в ванной — там кровь замывать проще, а женщину напоследок берёг. Электричеством не пользовался потому, что при его глазах без разницы, день иль ночь. Одинаково видит. Сдаётся мне, он этого и не замечал. Или включал свет изредка, да болтливый мальчонка того не углядел.

— А перед уходом замыл все следы? Глупо. Тело, вон — лучшее доказательство.

— На маньяка безумного бы подумали. Он свою ипостась прятал, а не злодеяния. Убивал животин во множестве, а это о чём-то да говорит.

— Фрол Карпович, можно подробнее? — попросил Антон.

— Отчего же нельзя? — согласился боярин. — Упырь — тварь быстрая. Человеку за ним не угнаться. Но, при большой нужде, погань наговор прегнусный творит над жертвой, а после людское сердце в пищу пускает. Непременно живое. Мощь оно даёт небывалую при правильном употреблении. Тогда он скорее ветра, сильнее силача. Недаром тёмные колдуны издревле жертвоприношения производят. Сила в тех ритуалах великая да запретная. Тыщи лет прошли, а ничего нового не выдумали... Что ещё… Ранее, в старые времена, упыриная братия только так и лакомилась. Оттого их очень боялись. Налетят, всех порвут, и сообразить не успеешь, откуда смертушка припожаловала… На счастье, трудами нашими многое поменялось. Приходится отребьям теперь на скудном пайке существовать, облизываясь на человечинку. Страшно им, возмездия боятся. А этот, вишь ты, осмелел, оскоромился... — Фрол Карпович со злобой посмотрел на ни в чём не повинный кухонный инвентарь. — Только надолго зачарованного живого сердечка не хватает. Час, и то с перебором. Сгорает оно в теле, ровно спичка. После твари три дня пластом лежать, в себя приходить. Организм, даже вычищенный и подготовленный, крепко устаёт. Сталкивался я с такими — жуть жуткая.

— Три дня. Убита вчера. Упырь к чему-то готовился, как на чемпионат мира. Отвары пил, выводил токсины, словно перед допинг-контролем. А после вмазался особенным ингредиентом на полированный кишечник, чтобы выжать максимальную пользу... Срок до завтра? — Серёга привычно озвучил витавшую в воздухе задачу.

— Крайний — до послезавтрашнего утра, — шеф нехотя расширил временные рамки. — Потому стадно бегать не велю. Швец! Волоки за ухо того поганца, из квартиры выше. Сам допрашивать стану! Машка... благодарность тебе. Иванов! Подымай всех! Компаньона своего Ероху, оборотней, домовых, да хоть скелетов иссушенных! Всем велю искать упыря...

***

Сотрудники дисциплинированно принялись исполнять указания. Антон отправился за Юрой Дьяконовым, Фрол Карпович размышлял, морща лоб, кицунэ жалась к Сергею и посматривала на него с непонятным сожалением.

Коротко простившись, инспектор с облегчением вышел на улицу под затянутое ночью небо. Связался с Ерохой — кладезем информации в сфере городской нечисти, сообщил про упыря, про убитую женщину.

Белкооборотень выслушал молча, а потом, вместо нормальных для подобной ситуации уточнений, растерянно протянул:

— Иди ты... Вот, значит, кто вчера шестьсот штук баксов сработал!

У Иванова начался нервический ступор. Они тут суетятся, мозги выкручивают, а этот деятель сходу ответы даёт!

— Излагай! Впервые слышу...

Бизнес-партнёр оперативно сообразил, что надо рассказывать всё, как на исповеди.

— Вчера, в одиннадцать десять, у инкассаторов подрезали сумку с валютой. Но там, как бы... — нерешительно замямлил он, — не совсем законно.

— Ероха! — обессиленно взвыл Сергей, готовый от злости расколошматить смартфон об асфальт. — Среди нас стукачей нет.

— Пойми правильно. Я только краем уха слышал. В общем, люди на хлеб обналом зарабатывают. Наличной валютой приторговывают, с бухгалтерией помогают отдельным клиентам. Проверенные, надёжные, сам их услугами иногда пользуюсь. Рекламы нет, но кому надо — в курсе... Вчера у моих знакомых перед офисом кто-то быстрый сумку с деньгами подрезал, когда из машины в здание переносили. Охрана — трое профессионалов. Тоже не первый день замужем, — говорящий запнулся. — В общем, едва они вышли из автомобиля, мимо будто ветер пронёсся, всех разбросал, как несмышлёнышей, сумку с наличкой вырвал. Посмотрели по камерам — смазанный силуэт мужчины. Хозяева денег посчитали, что глюк системы. Там скорость как у Формулы-1. Теперь своих трусят по полной. Уверены, без наводки не обошлось. О перевозимой сумме знали только три человека на фирме и столько же в банке... Каком — не спрашивай. Причастные под автоматом будут молчать. Но уровень у поставщиков нала такой, что им эта денежная котлета — пустяк. Они большими миллионами ворочают. Так мне сказали, — дополнил белкооборотень. — За что купил, за то и продаю.

— В полицию обращались?

— Естественно. Зафиксировали факт, занизив сумму до двадцатки, чтобы менты меньше интересовались происхождением финансов. Их волновало больше само наличие уголовного дела — так по официальным каналам легче давать запросы. В целом, искать настроены самостоятельно. Возможности имеют. Заодно подключили все связи, от конторских до бандитов и воров. Скорее всего, найдут и деньги, и стукача.

— Блажен, кто верует... — усомнился в последнем инспектор. — Где инкассаторы? С ними можно поговорить?