Художник моего тела (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 1

Переводчик: (Пролог-34-ая глава) Анастасия П., (с 35-ой) Татьяна С.

Редактор: (Пролог-34-ая глава) Виктория К., (с 35-ой) Екатерина Л.

Вычитка: Екатерина Л.

Обложка: Виктория К.

Переведено для группы: vk.com/bookhours    t.me/bookhours_world

Imagine Dragons – Birds

Imagine Dragons - Natural

King & Country – Amen

Zac Efron  & Zendaya – Rewrite the Stars

Flora Cash – You’re Somebody Else

One Republic – Rescue Me

The Chainsmokers – Call You Mine

Calum Scott & Leona Lewis – You Are The Reason

Pink – What About Us

Lewis Capaldi – Someone You Loved

Lewis Capaldi – Bruises

Depeche Mode – Enjoy The Silence

Halsey – Nightmare

Гил

– Наши дни –

Она все испортила.

Хотя должна была слушать мои предупреждения, видеть мои угрозы, читать между жестких строк, которые я ей говорил.

А я делал все, что мог, чтобы быть ублюдком.

Был ненавистным, бессердечным и порочным в своем отрицании всего, что существовало между нами.

Но она не ушла.

Лишь игнорировала мои приказы, как идиотка.

Верила, что может помочь мне.

Добровольно отдала мне свое сердце, которое я разбил, когда мы были еще детьми.

И как тогда... было уже слишком поздно.

Слишком поздно, потому что то, чего она не знала, могло убить ее.

Не эмоционально. Не гипотетически. А убить... хладнокровно.

А теперь она знала слишком много.

Целуешь меня?

Любишь меня?

Теперь умри за меня.

Мне жаль...

Гил

– Прошлое –

Я был влюблен в нее почти два года, прежде чем судьба решила, что я достаточно долго ждал, и привела в движение то, что мне хотелось бы исправить.

Олин Мосс.

Немного странная, слегка упрямая, удивительно милая девушка, которая сидела в двух рядах передо мной в классе.

Почти каждый день я падал на свое место измученный и голодный. И боролся за то, чтобы не заснуть и учиться, надеясь получить хорошие оценки, чтобы заслужить эту работу, но в основном, чтобы держаться подальше от кабинета директора и не прятаться дома.

Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания.

Не позволял ей отвлекать меня своим нежным смехом и раздражающей способностью заставлять мое сердце биться сильнее из-за одной ее улыбки. У меня не было времени интересоваться девушками — не было желания ни с кем сближаться.

Моя жизнь была связана с выживанием, а не с развлечениями.

Я не был похож на своих сокурсников.

Не был похож на нее.

Девушка не выглядела ни голодной, ни усталой.

Она не выглядела рассерженной на жизнь или лишенной элементарных основ существования.

Ее глаза, цвета ореха, были умными. А ее популярность впечатляла. Ее принятие как хороших, так и плохих дней — урок, который мне, наверное, стоило усвоить. Тем не менее, я был близок только с паршивыми, темными днями, которые делали все остальное таким же удручающим.

Пока Олин тусовалась со своими друзьями и ела упакованные ланчи на площадке, я делал все возможное, чтобы как-то прожить еще один день.

Еды дома не было вообще. Однажды я понял, что если вызовусь помогать в столовой во время перерыва, то у меня будет больше возможностей, чтобы украсть достаточно еды. И набить свой желудок до краев, зная, что до следующего приема пищи еще двадцать четыре часа.

Когда звенел последний звонок, я не рвался на свободу, как другие. А еле волочил ноги и крался по переулкам в район, куда Олин Мосс точно бы не сунулась.

Там я делал все, что мог, чтобы забыть о заплесневелых стенах, пустых шкафах и пьянице, живущем дальше по коридору. Использовал беруши, чтобы блокировать ругань, и выполнял домашние задания, чтобы игнорировать постоянный поток обдолбанных гостей.

Я обычно засыпал лицом, уткнувшись в учебник и укрывшись моими грязными одеялами, чтобы защититься от ночного холода.

На следующее утро все повторялось. Сначала умыться, потом выскочить из дома до того, как они проснутся, побрызгать дезодорантом на грязную одежду, в которой я спал, и рухнуть на стул через два ряда от Олин Мосс, пахнущей, как блинчик с кленовым сиропом.

В течение двух лет наши миры соприкасались, но никогда не пересекались.

До того самого рокового дня.

День, который должен был стать лучшим днем в моей жизни, но каким-то образом стал катализатором самого худшего.

Олин

– Наши дни –

― Привет? ― Мой голос эхом прозвучал в большом промышленном помещении, пока я нерешительно шла в красных туфлях по обнаженному, забрызганному краской бетону. ― Есть здесь кто-нибудь?

Два часа дня.

Я пришла на собеседование вовремя, но казалось, что была единственной.

Склад номер двадцать пять зевнул в приветствии. Красочное граффити на внешней стороне из красного кирпича, массивная роликовая дверь с ржавыми цепями и искусно расписанная табличка с названием «Совершенная ложь».

Я определенно была в нужном месте.

Среда, два часа дня.

Подтверждение по электронной почте совпадало с календарем.

Так... где был художник по телу, который должен был проводить мое собеседование? Где были другие кандидаты? Я прошла через небольшой проход рядом с большой роликовой дверью, не могла же перепутать вход?

Пары краски плавали в воздухе вместе с парафиновыми парами. Скипидар, масло, акрил и папирус ― все это добавлено в рецепт.

Мои пальцы чесались проверить телефон в сороковой раз. Чтобы трижды, четырежды перепроверить адрес.

Стоп.

Договор был на сегодня.

С высоко поднятым подбородком и бешено колотящимся сердцем я решительно зашагала вперед на своих красных цокающих каблуках. Мое приемлемое для собеседования черное платье нежно скользило по моей коже, когда я поправила свою маленькую сумку с резюме на плече.

― Ау? Я здесь на двухчасовую встречу с…

Услышав мужской стон, сопровождаемый проклятием, я повернула голову к мрачным теням в углу. Послышалось шарканье, что-то металлическое звякнуло о бетон, еще одно ругательство в гневе. Мурашки пробежали по моим рукам.

― Эм, привет? Я... э, пришла на собеседование? ― Я осторожно шагнула на шум.

Еще одно проклятие, за которым последовал громкий удар.

― Я услышал тебя с первого раза. ― Из темноты появился человек.

Мужчина с лохматыми темными волосами, слегка заметной щетиной на лице и глазами такого темного зеленого цвета, что их почти не было видно, но на самом деле были хорошо отточенным оружием.

Мужчина, у которого по виску текла кровь, хромал и держался за плечо так, словно его нужно было вправить.

— Извините, я не знала, что... ― Я сглотнула, когда в памяти всплыло что-то о чем-то очень далеком.

Нет.

Этого не может быть...

Узнавание ударило в меня так же сильно, как и в него.

Я споткнулась под тяжестью осознания.

Просто невероятно.

― Гил? О, боже мой. Гил!

Он стал старше. Темнее. Более великолепным, чем когда-либо. Я боролась с каждым своим инстинктом, чтобы не кинуться к нему.

Я изо всех сил старалась не схватить его, не поцеловать, не встряхнуть, не дать пощечину.

Порыв ветра пронесся по складу, как будто проснулись ветра судьбы, почувствовавшие остатки того, что связывало нас вместе когда-то, и радостно захлопали в ладоши, говоря: «Да, это будет весело. Давайте-ка снова соединим этих двоих».

― Олин? Блядь... это ты. ― Его взгляд прошелся по мне так же жадно, как мой по нему.