Филарет - Патриарх Московский (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 34

Спустившись ещё раз и нырнув подводу я ощупал руками проём. Он был узкий, чёрт побери. Вынырнув, я понял, что не смогу в нём грести руками, как это нужно при движении под водой. Тогда как? — задал я себе вопрос. — Как двигаться? Перебирая руками по скользким брёвнам туннеля? Это не серьёзно. Люди, сделавшие лаз, не могли быть дураками. Даже я бы не сделал так. А как? Как бы ты сделал?

Я вспомнил цепь и котелок, и подумал, что я бы сделал что-то похожее. Правильно! Верёвка! Там должна быть верёвка с узлами, а в конце туннеля воздушный мешок. Или не в конце? А вдруг не в конце, а посередине, а я проплыву этот мешок и… Тогда точно конец!

Правильно! Я бы сделал выход на верх на каком нибудь пятом узле, а дальше был бы тупик. Для слишком любопытных и нежданных гостей. Таких, как я! И что делать? Верёвка, скорее всего, идёт по дну, и как мне нащупать ещё один колодец. Точно! Там должен быть колодец! Колодец в какую-то комнату. Если бы там был туннель наружу, его бы уже давно бы нашли. Или нет?

Я прикинул направление подводного туннеля. Колодец находился почти в левом ближнем углу от входа. Вдоль дальней стены шла канализационная труба. Колодец шёл тоже в этом направлении, то есть в сторону канализации. Не может быть, чтобы он как-то соприкасался с ней или проходил ниже неё. А значит? Значит туннель не такой уж и длинный.

Наружная стена, я замерял шагами, двадцать девять метров. Значит туннель может быть длинной максимум двадцать пять метров. Тоже много, но не так уж. Я задерживая дыхание проплывал в озере метров тридцать. Но это, если плыть. С верёвкой должно было быть полегче.

Хорошо… Я прошёлся над предполагаемым туннелем. Тайная комната должна быть где-то здесь… Так-так-так… И что там в этой комнате? Ладно, что там мы узнаем потом, но как там дышать?

— Ха! — воскликнул я. — Вот оно для чего это неработающее поддувало на печке! А я думал, как прикрыть! Зачем оно?

Нагнувшись я крикнул в небольшое окошко:

— Ого!

Эхо имелось,

— Ну, слава Богу! Значит где-тот тут. Всего… Раз, два, три, четыре… Пятнадцать метров.

Я был горд собой. Я расправил плечи, и оглядел «лабораторию», но никто не был свидетелем триумфа моей логики. Вздохнув, я направился к колодцу, вытащил ведро с верёвкой отвязал его и растянул по линии туннеля. Продышавшись, я задержал дыхание и пошёл, перебирая узлы и представляя, что тяну своё тело под водой. Мне даже показалось, что я почувствовал сопротивление второй стихии. Двадцать секунд, надо считать…

Окрыленный, я спустился в колодец уже накачивая лёгкие кислородом. Не погружаясь глубоко, я подышал до того момента, что у меня от переизбытка кислорода закружилась голова. Тогда я оттолкнулся от скобы и, сделав «склёпку», ушёл в воду головой вниз.

Я сразу нащупал верёвку. Она начиналась примерно в полуметре от входа. Потянув её и почувствовав натяжение я потячнул своё тело вперёд и стал считат секунды: раз, два, три, четыре… Двадцать сказал сам себе я и пощупал скользкий потолок туннеля. Хрен! Колодца нет! Сердце заколотилось как сумасшедшее, поглощая живительную смесь воздуха.

Мля! — заорал я мысленно и схватился за верёвку, снова потянул себя вперёд, но уже одной рукой, левой постоянно ощупывая потолок, умоляя всех богов на свете, чтобы рука провалилась в пустоту. Хрен! Колодца не было! Я попытался развернуться и понял, что сделать этого не смогу. Лёгкие начали конвульсивно расширяться, требуя кислорода.

Я задёргался и снова продвинулся ещё немного вперёд. Отпустив верёвку я стукнулся головой о потолок туннеля и понял что это конец. Конец, мля, туннеля! Как я развернулся в противоположную сторону и как я выбрался в свой колодец я не понимал. Перед глазами плыли радужные круги, сквозь пелену и туман виднелись язычки масляных светильников. Держась за скобы я глотал воздух, а мне казалось, что я вишу над бесконечной бездной.

Из колодца я выбрался с трудом. Мышцы ныли, суставы ломило. Добравшись до тюфяка на карачках, я упал на него лицом вниз и «отключился».

Меня разбудили крики петухов. Поднявшись и приоткрыв ставни я увидел знакомое с детства созвездие Малой Медведицы, опустившей свою морду вниз. Выше неё горели звёзды Дракона и Большой Медведицы.

— Чуть за полночь, — понял я. — Вся ночь впереди! Надейся и жди!

Тело отдохнуло и было готово к подвигам. Мне было стыдно за своё бахвальство, едва не приведшее меня к гибели.

— Ихтиандр, мать его! — сказал я, крутя головой и изумляясь своей тупости.

Ну и ладно! Зато я сейчас знал возможности своего организма и мог под водой не особо торопиться. Даже если там нет колодца, я смогу вернуться назад. Надо, кстати, потренироваться, в разворотах. Всё равно с открытыми глазами плыть бессмысленно. Во-первых ни черта в темноте не видно, а во-вторых вода там такая взбаламученная, что и с лампами дневного света, вряд ли что в ней разглядишь. Хотя свет в начале тоннеля я, кажется, разглядел на обратном пути. Или это был не тот свет, а этот? Или наоборот? Тот?

— Тьфу на тебя, сказал я сам себе. Этот свет, тот свет… Что за разговорчики?

Я дышал и пытался успокоиться. В общем-то я ещё не проснулся, и сердце моё всё ещё билось в темпе сна. И я нырнул… Подтягивая себя одной рукой и щупая потолок туннеля я насчитал не двадцать, а пятнадцать секунд, когда моя левая рука провалилась в пустоту. Вслед за ней поплыл и я, вынырнув где-то в кромешной темноте.

Сруб этого колодца мне показался чуть меньше по ширине, чем основной. Бултыхая ногами, я облапал его скользкие стенки в поисках скоб или верёвки. Скобы нашлись и вскоре я благополучно выбрался наверх. Было очень темно. Со стенок колодца и меня капала вода и звуки капели отражались от стен эхом замкнутого пространства. Осторожно сел на колодезный сруб. Казалось, что сижу на очень большой высоте. Плюнул скопившуюся во рту воду, но её падения на пол не расслышал. Лёг на живот и, держась левой рукой за скобу, попытался правой рукой достать пол. Достал и облегчённо выдохнул. Пол, судя по поверхности — каменный, находился совсем рядом. Наверное в метре от края сруба.

Встав на пол, я пошёл, придерживаясь за колодец правой рукой, вокруг и тут же наткнулся на какой-то предмет, не сильно ударившись о него босой ногой. Это оказался окованный металлическими полосами сундук. Замка на его душках не было, я поднял его крышку и с опаской опустил в него сначала левую, а потом и правую руки. Мне сразу же представился разделённый на много отсеков сундук с сокровищами, стоящий в спальне Ивана Васильевича. В этом сундуке тоже имелось несколько, разделённых перегородками отделений, но драгоценностей в них я не нащупал.

Зато нащупал какие-то тряпки, которым обрадовался больше чем золоту, ибо я сильно продрог и трясся, как мокрый щенок. Тряпки на самом деле оказались какой-то верхней одеждой и я с удовольствием накинул это нечто на себя. Сразу стало намного комфортнее и спокойнее. Тело почти сразу перестало трястись, потеплело и на душе.

Мои руки, пошарив в сундуке, нашли в одном из отделений то, чего я жаждал здесь найти больше всего. Огниво, лампада и металлическая, на ощупь коробочка с фитилём, лежали вместе, заботливо прикрытые деревянной крышкой. Этот набор для добывания огня имелся в любом доме и был знаком мне с младенчества. Несколько раз шаркнув кремнем по кресалу, чтобы разогнать темноту, я увидел что помещение было довольно таки объёмным. Снопы искр не смогли дать мне полного представления о нём, но и от того, что я увидел, сердце затрепетало. Поболтав медную масляную лампу, чтобы масло смочило сухой фитиль, я, не боясь замочить трут, ибо руки были уже сухими, достал его из коробочки и с одного удара кремня запалил. Загорелась, дымя и коптя, лампа. Подняв её за ручку над собой, я осмотрел и обошёл помещение.

Четыре деревянных, судя по структуре — дубовых, столба подпирали две такие же дубовые, потрескавшиеся от старости, балки, держащие потолочные деревянные перекрытия в виде досок. Стены, выложенные тёсаным, на вид очень древним, камнем, на удивление были сухими. Дышалось легко, но дыхание спирало волнение. У стен стояли сундуки. Замков на сундуках не имелось и это ещё больше вызывало волнение.