Граф Рысев 4 (СИ) - "Леха" - Страница 25

Хорошо ещё, что мы уже подошли к месту, когда парни начали терять связь с реальностью. Они еле стояли на ногах, но мне было некогда обращать на них внимания. Мы с Мамбовым держали оборону, пока остальные прикрывали нам спины.

Удар, настолько сильный, что голова твари отделилась от тела, ещё в то время, когда она была в воздухе, прыгнув на меня. Эти твари вообще отличались редкой прыгучестью. Они взвивались вверх и практически падали нам на головы.

Резкий разворот и очередная тварь насаживается на клинок. Я не успеваю его выдернуть, как слева на меня напрыгивает ещё одна. Эту я угостил огоньком. Выдернув меч тут же развернулся к очередной изменённой пантере. Да сколько же их?

Чтобы экономить силы, отключил связь через пентакль с парнями. Мамбов невольно вздрогнул, словно почувствовал этот обрыв. Хотя они уверяли, что абсолютно не ощущают, что я с ними связан ментально. Зато я каждого, из них, ощущал очень хорошо, но только пока видел. Стоило кому-то закрыть от меня объект и связь пропадала.

А твари словно с ума сошли. Скорее всего, чувствовали, что вот-вот должно окно портала открыться. Путешественники хреновы. Так и норовят зайцами проскочить. Кто-то что-то кричал, но я не слышал от шума крови в ушах и, скорее, почувствовал открытие портала, чем увидел его.

— Олег, сначала этих обдолбышей пни, потом остальных! Я пока прикрою! — из-за какофонии звуков приходилось кричать. Я даже не понял, как произнёс подсказанное одной из муз словечко. Но Мамбов, как ни странно, понял, что я хотел ему сказать. Потому что просто кивнул и бросился руководить эвакуацией.

Время застыло на месте. Твари усилили натиск. Я уже еде справлялся. В короткий перерыв Мамбов тронул меня за плечо и вынужден был уклоняться от удара меча, который я нанёс совершенно на автомате. Благо ядовитое лезвие не дотронулось даже до его кожи. А я тогда позавидовал его гибкости. Как он выкрутил тело, уходя от удара…

— Кретин! — рявкнул Олег. — Я ухожу, ты следом. Не задерживайся. Портал уже мигает. Скоро закроется.

Я только кивнул, на секунду замер, сосредоточился и выпустил огненную волну, расходящуюся от меня веерообразно. Твари завизжали и отбежали подальше, а я развернулся и рыбкой нырнул в начавший закрываться портал.

Вынырнув из воспоминаний, я огляделся по сторонам. В кабинете никого не было, меня оставили здесь в гордом одиночестве. Посмотрел на окровавленные руки и меня передёрнуло. Кровь у тварей была тёмной, тягучей, как смола. И сейчас, высыхая, неприятно, почти до боли стягивала руки.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл Медведев. Оглядев меня с ног до головы, кивнул на неприметную дверь, справа от меня.

— Иди, умойся. Тебе ведь это нужно, — сам Медведев сел в кресло, чтобы дождаться меня.

Умывшись и тщательно вымыв руки, я долго смотрел в зеркало на свою осунувшуюся физиономию. Волосы стояли дыбом, глаза лихорадочно блестели. Сейчас никто, наверное, и не узнал бы холёного графа Рысева в этом оборванном типе бандитской наружности.

Насмотревшись, я вернулся обратно в кабинет. Медведев терпеливо ждал меня, соединив кончики пальцев рук.

— Я выслал отряд бойцов, чтобы оставшихся вытащили, — довольно буднично сообщил он мне. — Садись и рассказывай.

Я начал рассказ, старательно избегая темы своей связи с пентаклем, которая очень помогла скоординировать наши действия. Сказал, что вёл всех, потому что единственный неплохо вижу в темноте. Когда дошёл до свитков, Медведев только головой покачал.

— Ну, Енотов, какой жук, оказался… — на мой вопросительный взгляд пояснил, что этот крендель, оказывается, сказал посланному за ним офицеру, что у него живот прихватило. И набрал с собой за то время, пока его ждали, кучу неположенных вещей.

— Эти вещи спасли некоторым из нас жизнь, — ответил я.

— Я и не спорю. Этого прорыва не должно было быть. Я буду разбираться, — и Медведев кивком головы предложил мне продолжать.

Когда я закончил, то через почти минуту молчания спросил.

— Почему я? Почему вы оставили здесь меня? любой другой мог вам рассказать всё то же самое.

— Потому что мне не нужен доклад рядового бойца. Ты временно принял на себя полномочия командира отряда, и тебе доводить дело до конца. — Он даже удивился такой моей недогадливости. Вот ведь… Да ещё эти его вечные качели. Когда он уже, наконец, окончательно определится на «ты» меня называть, или на «вы». Потому что меня эти его перескоки дезориентируют. — Через неделю жду подробный отчёт уже в письменном виде. А теперь, иди, отдыхай. У спецгруппы на два дня занятия отменены. Это хватит, чтобы вы окончательно пришли в себя.

Выспаться мне не дал Михалыч. Маша, которая, как оказалось, тоже не спала полночи, меня дожидаясь, уже упорхнула на занятия. Я же бессовестно храпел, пробормотав что-то вроде пожелания удачи. Всё-таки я не смог бы стать военным и жить по уставу. Это претит моей художественной натуре.

— Ваше сиятельство, — проговорил Тихон тихо и легко коснулся обнажённого плеча.

— Чего тебе? — как бы я не устал, но спал чутко, и услышал, что кто-то входит в комнату, как только дверь начала приоткрываться.

Вообще, мне начало казаться, что после того сумасшедшего прорыва, я вышел на какой-то новый уровень. Тогда у меня почти все мои умения были врублены одновременно на полную катушку, включая плохо изученную магию пентакля. Например, я уже не в первый раз замечал, как быстро просыпаюсь. А ведь ещё совсем недавно мне было довольно тяжко вставать по утрам.

— Ваше сиятельство, там Михалыч просит его принять. Говорит, что какой-то важный вопрос надо обсудить. — Ответил Тихон.

— Что у него может произойти срочного, из-за чего меня нужно будить? — задал я очередной вопрос, не поднимая головы от подушки. И даже не открывая глаз.

— Вы же знаете Михалыча, ваше сиятельство, — я приоткрыл один глаз и увидел, как Тихон закатил глаза к потолку. — Для него незаточенный нож — это уже трагедия. Которая требует срочного разрешения.

— И больше никто не может ему ножи наточить? Обязательно я должен это делать? — поняв, что меня всё равно не оставят в покое, сел на кровати.

— Ну, вы же знаете Михалыча, ваше сиятельство… — Тихон развёл руками.

— К моему сожалению, да, знаю. И это не позволяет мне его послать подальше. Ладно, сейчас приду. Он в гостиной? — Тихон кивнул. — Я пока себя в порядок приведу, а ты, будь добр, кофе мне свари, или Настасью заставь. А-то я что-то проснуться никак не могу.

— Будет сделано, ваше сиятельство, — Тихон поклонился. — Да, Михалыч просил краски с собой захватить, чтобы сразу, стало быть, меню расширить.

— Так вот зачем ему понадобилось меня будить, — я тихонько рассмеялся. — Расширение меню — это хорошо.

И поем заодно, я же с чего-то буду рисовать. Значит, Михалыч притащил то, что войдёт в его дополнительное меню. Нарисую пирожок и надо будет его убрать со стола, чтобы не мешался. А убрать его в желудок — это лучший вариант. В ответ раздалось бурление в животе. Вот и мой желудок оказался полностью «за» такого развития событий.

Тихон уже убежал, чтобы сварить мне кофе. Потому что очень сомневаюсь, что Настасья сразу всё бросит и ринется выполнять мои капризы. Нет, она безусловно сделает всё, что я прошу, но не сиюминутно. А я хочу кофе сейчас.

Быстро приняв душ, чтобы глаза хоть как-то открылись, я оделся и прошёл в гостиную. Уже с порога на меня обрушился запах свежесваренного кофе. Я пошёл к столу, ориентируясь на этот запах. При этом где-то на полдороги бросил мольберт и все остальные принадлежности для рисования. Я просто терпеть не могу рисовать красками, но тут ничего не поделаешь, нарисованные карандашом пироги не вызовут слюноотделения и горячего желания их купить.

Кофе стоял на столе, где были выставлены образцы того, что я должен был внести в меню.

— Так, что тут у нас? — я взял кофе, сделал глоток и принялся рассматривать всевозможные десерты. Были здесь и закуски по типу канапе и какие-то салатики… — Что это? — я посмотрел на Михалыча, который стоял рядом со столом с невозмутимым видом.