Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 41

Вручил пацану презенты для деда и для отца, купил для этой цели несколько упаковок немецких колбасок охотничьих, для наших такое в новинку. Родьке вручил футболку с главным индейцем всея Руси и ручку с ним же, и пока он был занят изучением подарка и отплясыванием «индейского» танца, явно символизирующего несказанную радость, получил возможность поговорить спокойно с батей и Галией.

– Ну, рассказывай. – потребовал отец. – Как всё прошло?

– В целом, очень плодотворно. – начал я. – Завёл там новые знакомства. С замдекана ближе познакомились, нормальная, кстати, оказалась дама. Надеюсь, она обо мне такого же мнения, и мы не последний раз с ней ездили.

Галия, наобнимавшись со мной и получив первую порцию поцелуев, занялась праздничным столом. Кусок свинины запеченный, салатик, пюрешечка. Ждала, готовилась… Как приятно! Достал вина домашнего грузинского, что дядька Ираклия подогнал. Сели с отцом, за успешную поездку и моё возвращение выпили по грамульке.

– Ну, а как с сувенирами на границе, проблем не было? – обеспокоенно спросил отец.

– Нет-нет. – ответил я. Похоже, батя всю неделю, как я уехал, переживал, как я таможню туда и обратно пройду. Так-то да… Сколько историй всяких слышал… – Меня хорошо проинструктировали, чего и сколько можно провозить.

– Отлично! – обрадовался батя, прямо чувствовалось, как у него камень с души свалился.

Родька, наскакавшись, убежал хвастаться подарком, но обещал в полдевятого вернуться с собакой погулять.

– Ну, как ты тут без меня? – повернулся я к жене.

– Да, по-всякому. – прижалась ко мне соскучившаяся Галия и положила мне голову на плечо.

– Не понял? – отодвинул я как мог дальше лицо и посмотрел на жену. Она умиротворенно улыбалась.

– Дурочка какая-то из четвёртого подъезда затеяла с самого утра половики выбивать. Каждый день выбивает, представляешь? Повесит и стучит! Ну ладно, сейчас зима, окна закрыты, еще не так слышно. А летом что будет?

– Может, у неё к лету уже пройдет! – хохотнул расслабившийся батя. – Весна. Обострение… – пояснил он для не понявшей намёк Галии.

– Это точно. – поддержал я отца. – Хотя, мне-то всё равно, я на зарядку в полседьмого встаю. Меня она не разбудит. Кстати, Гриша Родькин никуда не умотал? – поинтересовался я. – Отец нашего сына полка. – объяснил я для отца. – Обещал меня поднатаскать по рукопашке.

– А он кто? – заинтересовался отец.

– Не признается. – хмыкнул я. – Даже не говорит, в какой стране служит.

– Военный? – догадался батя.

– Ну да.

– Тут такое дело… – смущаясь, сказала вдруг Галия. – Гриша, похоже, Линой нашей увлекся…

– Что?! – не поверил я своим ушам. – И этот туда же…

– Я их в подъезде у нас встречала пару раз.

– А что такое? – не скрывая любопытства, спросил отец. Захмелел и душа начала требовать хлеба и зрелищ.

– Да есть у нас тут одна дамочка в активном поиске. – озадаченно ответил ему я. – Красивая, но разборчивостью не сильно обремененная.

Батя откинулся к стенке и рассмеялся в голос.

– Что ж он не знает, что она за фрукт? – спросил он.

– Да он только недавно из длительной командировки вернулся. Не знает никого. Дом новый. Семья без него переезжала...

– А жена куда смотрит?

– Он в разводе.

– Ну тогда, сама судьба ему эту вашу соседку послала! – уверенно заявил отец. И, заметив наши с женой недоуменные взгляды, пояснил: – А что ещё нужно одинокому мужчине после длительной командировки?

– А если влюбится? – возразил я ему. – У нас сосед вон, до сих пор страдает. Стоило ему на неделю отлучиться, как она другого домой привела. Разборки на весь подъезд были с мордобоем и скандалами. Её с поличным поймали, а она на голубом глазу: а это брат, говорит!

– Ай, молодец баба! – веселился отец.

– Ничего хорошего. – возразил я больше для Галии, прекрасно понимая, что батя это говорит не серьёзно. Себе-то в жёны он, в конце концов, выбрал домашнюю, уютную и мудрую женщину.

Батя пошёл на балкон курить, а я, воспользовавшись паузой, позвонил Сатчану.

– Привет, это я. – сказал я в трубку, услышав знакомый голос.

– О, привет! Вернулся? Как съездил? – явно обрадовался он.

– Всё нормально. Что у вас? Есть новости?

– Нет. Тебя ждём.

– Понял. Завтра буду.

– Отлично!

Мы попрощались, и я положил трубку. Подумав немного, набрал Константина Сергеевича из «Знания», доложился, что уже дома и готов вернуться к работе. Он обрадовался и заодно предложил вернуться к теме выездов одним днем по городам Подмосковья с циклами лекций. Согласился, но попросил не планировать выездные дни чаще, чем один раз в месяц. И отбить меня перед деканатом, чтобы не жаловались, что занятия прогуливаю.

– Как вариант, можно в июле на каникулах запланировать опять две недели, как в прошлый раз. – предложил в свою очередь я. – Сдам сессию и буду в полном вашем распоряжении.

– Хорошо. Очень хорошо. – оживился Константин Сергеевич. – До лета, конечно, дожить ещё надо. А как ты смотришь, съездить в Клин в следующий четверг? Естественно, с деканатом все вопросы решим без проблем.

– Следующий четверг… Хорошо. – согласился я и поспешил сделать пометку себе в тетради-ежедневнике.

Мы попрощались, и я вернулся за стол. Как же дома хорошо. Все соскучились. Жена прижимается. Пёс в ногах лежит. Кот на колени лезет. Уют…

Вернулся батя и плеснул нам еще вина в стаканы.

– Давай, на посошок. – предложил он. – Поеду.

Мы выпили. Отец пошёл одеваться, а я в спальню рванул к неразобранному ещё чемодану. Нашёл подарки для бати, Киры и детей и вынес всё на кухню.

– Есть сумка какая-нибудь? – попросил я жену.

Мы с Галией всё аккуратно уложили, и я вручил сумку отцу.

– Привет из Германии. – улыбаясь, пояснил ему.

Батя обнял меня, мельком взглянул в сумку и поспешил домой.

Вернулся за стол. Допил вино в стакане. Галия пошла чемодан мой разбирать. Как же я устал, только сейчас почувствовал.

Но передохнуть не удалось. Зашли Родька с отцом за собакой, пошел с ними на улицу.

– Ну, как тебе заграница? – спросил Григорий. Наверное, думал, что я в восторге полном после первой поездки. А я так устал изображать удивление и восхищение. Хотя и понимал, что люди не поймут, если, первый раз выехав, я буду реагировать без эмоций. Но ну его нафиг!

– Заграница, как заграница. – спокойно ответил я, надеясь, что подполковник не зациклится на этом. – Ветер, холодно, промозгло…

– А куда ты ездил?

– ГДР, Росток.

– Понятно. – усмехнулся Григорий. – Там зимой не фонтан, конечно. А вообще, в целом как впечатления?

– Понравилось. Для разнообразия интересно съездить. – честно ответил я ему. – Но дома лучше. Несколько дней – самое то, мозги проветрить. А вот больше не готов.

– Это правда! – задумчиво подтвердил подполковник. – Дома лучше…

Родька забрал у меня поводок и помчался с Тузиком круги вокруг нас нарезать.

– Слушай, Гриш, а ты в школе у Родьки уже был?

– Нет. А надо было?

– Да, надо бы… У меня впечатление создалось, – подбирал я слова. – что педагоги школьные твоего пацана поставили в один ряд с детьми из неблагополучных семей, полубеспризорников. Понимаешь? Дед как-то жаловался, что ему учителя выговаривали за одежду паренька: майки, там, не белоснежные, рубашку целую неделю не меняет... – подполковник нахмурился. – Он им устроил, конечно, распистон, – продолжал я. – Мол, дитя без матери растет, отец на службе в длительной командировке долг Родине отдаёт, а вы малого чмырите. Вроде на них подействовало. Но будет еще лучше, если ты сам в школу сходишь, покажешься им. В форме, чтобы видно было, что дед не фантазер. Докажешь, что парень твой не сирота при дедушке старом. Понимаешь?

– Ну, я им устрою. – Григорий мрачно сжимал кулаки, явно настроившись «дать школе бой».

– Стоп! Настрой только поменяй, – воскликнул я, стараясь улыбкой и шутливым тоном смягчить ситуацию. – Агрессией ты только хуже сделаешь. Там же женский коллектив. С ними хитрее надо действовать. Приди, скажи, что у тебя сын тут учится, что ты в отпуске ненадолго. Хочешь с учительницей классной поговорить об успеваемости, о поведении сына. Понимаешь?