Ведьмы не стареют (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 11

Запыхавшись, я набрала код домофона и после короткого вопроса: «Кто?» и не менее короткого моего ответа: «Соцработник», мне открыли дверь и вскоре я уже поднялась на лифте на пятый этаж. Встретила меня болезненно худая старушка.

— Как хорошо, что вы приехали. А то я тут хожу-хожу, хожу-хожу, а делать что?

— Здравствуйте. Сейчас разберемся.

Она открыла своим ключом дверь, пояснив, что иногда заходила проведать, когда сын Софьи Алексеевны уходил куда-то на тусовки, забывая о том, что матери нужен постоянное внимание.

Представшая картина заставила меня охнуть.

— Софья Алексеевна! — я подошла к ней.

Женщина выглядела плохо. От нее ужасно пахло, а волосы были спутаны так, будто пару лет не расчесывали. Женщина тяжело хрипела и пыталась воспользоваться ингалятором, который то ли не помогал, то ли уже закончился. У нее была бледная кожа, покрытая потом.

— Алло, скорая! — я действовала быстро, помогая, что дорога каждая секунда.

И сегодня удача частично была на моей стороне. Пока ждала машину, я открыла форточку проветривая помещение, проверила ингалятор и помогла им воспользоваться.

— Все будет хорошо, я вас не оставлю, — успокаивала я женщину. С трудом я ее посадила. Где-то читала, что это помогает. Руки и ноги укрыла одеялом.

В квартире творился полный хаос. Казалось, здесь никогда не убирали. Я вглядывалась в каждый небрежно разбросанный предмет, пытаясь понять, что могло привести к такому состоянию. Фотографии на стенах затерялись среди слоев пыли, словно грустные свидетели минувших дней. Будто и вспоминать о себе, о своих бывших радостях и успехах уже некому. Софье Алексеевне было чуть больше шестидесяти.

Когда скорая прибыла, я кратко рассказала врачам о ситуации и о том, в каком состоянии находится бедная женщина. Они немедленно принялись за работу. Проверили давление, сделали какой-то укол.

— Вот направление на госпитализацию, — протянул мне молодой врач.

— Вы ее не заберете на машине? — опешила я.

— В таком состоянии? Едва ли. Решите вопрос с волосами, и неплохо было бы вымыть. По этому адресу вас примут.

И не дожидаясь ответа, развернулся и ушел. В этот момент Софью Алексеевну прорвало. В ее рыданиях было столько боли. Она говорила, что у нее рак какой-то там степени, сын не заботится и не ухаживает… Тяжело вздохнув, я закатала рукава и решительно произнесла:

— Спокойнее, я вас не брошу.

— Да как же? Как же до больницы добраться? Я почти не хожу, — она продолжала плакать. — Что мне теперь делать?

— Я здесь, с вами. Мне не плевать на вас. Мне позвонили в выходной, и я приехала, понимаете? — я погладила ее по руке. — Начнем с мытья. Да, это будет сложно, но мы с вами справимся. Вместе.

Она шмыгнула носом.

— А волосы?

— На первом этаже есть парикмахерская. Мы тихонько спустимся и там мастера помогут.

Софья Алексеевна кивнула, и мы приступили. Помывка далась нам тяжело, но все же справились. Теперь уже от тела не пахло потом и прелостью, и это радовало. Приходилось постоянно поддерживать женщину, отчего мое тело взвыло от тяжести. Аккуратно переоделись в чистое. На мое счастье, в квартире нашлась инвалидная коляска. Мы заранее собрали все вещи в больницу. Я действовала четко, слушая женщину и выполняя ее указания. Сразу же забила свой номер в ее телефон, чтобы Софья Алексеевна могла позвонить, если вдруг потребуется помощь.

Закрыв квартиру, я вызвала лифт. Коляску толкать было тяжело, мне казалось, что не хватает дыхания.

В парикмахерской от нас были в шоке. Единственный сотрудник, который пришел мне на помощь — Артур. Он увидел нас на входе и помог подняться Софье Алексеевне по ступенькам. Я объяснила ему ситуацию и Артур, к моему удивлению пошел на встречу, как настоящий профессионал. А может просто неравнодушный человек.

Колтуны распутывались тяжело, но парень старался. Он несколько раз вымыл голову женщине, использовал специальные инструменты и аккуратно разбирал спутавшиеся пряди. За все время работы Артур ни разу не упрекнул, в то время как остальные сотрудники парикмахерской воротили носы.

По мере того, как колтуны распутывались, волосы Софьи Алексеевны раскрывались во всей своей красе. Они блестели, словно зеркальце, и каждая прядь была аккуратно и красиво выравнена. Артур проделал невероятную работу — нежно и тщательно растирал увлажняющее масло в кончиках волос, чтобы предотвратить их сечение и сохранить здоровье прядей.

— Я заплачу, — прервала я Софью Алексеевну, мысленно прикидывая, как будто с начальника трясти деньги за все непредвиденные расходы.

— За счет заведения, — Артур отрицательно мотнул головой. Женщина снова заплакала.

— Мне как-то неудобно, — я виновато улыбнулась.

— Ну что вы, я был рад помочь в такой трудной ситуации, — парень на секунду отвлекся и переговорив с коллегами, предложил свою помощь.

— Эмм… — я даже не верила в свою удачу.

— Вам будет сложно добраться до больницы и тем более там придется много ходить. А я крепкий парень, — он улыбнулся мне.

— Если честно, я бы отказалась, но не в этот раз.

— Отлично. Сейчас подгоню машину, — Артур кивнул.

Я же бросилась успокаивать Софью Алексеевну.

— Если что-нибудь потребуется — звоните. В любое время дня и ночи, договорились? — как мантру повторяла я.

— Мне так тебя жалко, — плакала она.

— Почему же? — я успокаивающе гладила женщину по руке. — Это моя работа — помогать людям.

— Такая молодая, а вон, такая работа, — она покачала головой. — Спасибо большое! Буду молиться за тебя.

— Главное, чтобы с вами все было хорошо. Вы уж простите, что так получилось. Мне только сегодня сообщили о вас, — мне было стыдно за халатность не только наших сотрудников, но и в целом всех тех, кто прошел мимо.

Втроем уже было проще. Мы дружной компанией смогли погрузиться в иномарку. Артур ездил быстро, но аккуратно, не создавая аварийных ситуаций. Да и в больнице помог и дождался меня. Софья Алексеевна обещала позвонить, если что-то потребуется и уже оставив ее в надежных руках докторов, я тяжело вздохнула в коридоре.

— Подвезти? — Артур кивнул. — Тяжелый денек выдался?

— Я… — отрицательно мотнув головой, я думала о том, что мне неловко. И так парня оторвали от работы.

— Поехали, — он улыбнулся.

Уже в машине он проговорил:

— Так и не узнал твое имя.

— Ванда, — я устало улыбнулась.

— Может быть как-нибудь встретимся? Кофе выпьем? — предложил он, пристально глядя на меня. Симпатичный парень. Светло-русый, с голубыми глазами.

— Почему бы и не выпить, — я пожала плечами.

Уже на парковке у дома, он записал мой номер телефона и обещал позвонить на следующей неделе. Распрощавшись, я тяжело поднималась наверх. Войдя в квартиру, я щелкнула замком и осела прямо в прихожей на тумбочке. На душе было паршиво. Хотелось сделать мир добрее и лучше, но вспоминая Софью Алексеевну, становилось как-то слишком грустно.

Я тихо плакала, ощущая пустоту и не в силах подняться. Именно в таком состоянии меня нашел Хорс.

Домовой посмотрел на меня, и я почти физически ощутила его гнев.

— Кто посмел тебя обидеть? — грозно спросил он, но увидев, как я вздрогнула, мягче спросил. — Что случилось?

Я рассказала ему про свою работу и продолжала плакать, не в силах остановиться. Пока я говорила, Хорс снял с меня ботинки, повесил пальто на вешалку и подхватив меня на руки понес в комнату на первом этаже. Большая русская печь в центре комнаты меня даже не удивила своим присутствием. Сверху на печи стояла ванна со щукой.

— Ванда, солнышко, кто тебя обидел? — Федотушка подлетел ко мне и почти сразу ткнул в лоб Хорса. — Это ты!? Давай выйдем, поговорим.

Вот тут меня порвало, и я расхохоталась, представив как домовой и маленький анчутка будут «говорить».

— Все, кукуха в космос улетела, — Хорс посадил меня на диван.

— Иди сюда! Я тебе втащу! — грозно летал Федотушка, грозя кулачками.