Физик (СИ) - Горъ Василий - Страница 32

Появления Замятиной я ждал, как манны небесной — большей частью сознания контролировал плетение, то и дело пытавшееся развеяться, изредка поглядывал на часы, торопя время, и злился на себя-любимого из-за того, что смог продавить эксперименты только на одной «лабораторной мышке».

Нет, в принципе, логика Волконских была вполне понятна: остальные потенциальные «мышки», то есть, Раиса и Яна Зыбины, являлись членами другого рода и, в теории, могли поставить его интересы над моими. А Валя уже не могла, так как в трапезную вызвали именно ее, поставили перед выбором, удивились фанатичной уверенности, с которым целительница дала окончательный ответ, и намертво «привязали» ее ко мне еще двумя клятвами. В общем, теперь я мог вкладываться в развитие Слуги еще и так. Вот и ждал ее визита, сгорая от нетерпения.

Тихий шелест створки, уходящей в стену, послышался без двух минут четыре, и я, покосившись на заблаговременно активированную «глушилку», выдал серию команд:

— Валь, доброй ночи. Закрой дверь, заблокируй замок и дуй ко мне!

Наряд целительницы — смешную ярко-оранжевую пижаму с треугольным вырезом — заметил уже потом. Заодно отрешенно отметил, что вот так, сонная и без косметики, целительница выглядит на удивление мягкой и домашней. И, невольно улыбнувшись, чуть не потерял концентрацию.

Пока воевал с «расползавшимся» плетением, девушка успела разобраться с дверью, выложить бутылочки на прикроватную тумбочку и изобразить растрепанную, встревоженную, но очень милую скульптуру.

— Падай возле меня, накидывай «петлю» на линзу-камертон и медитируй до упора! — потребовал я, запоздало сообразил, что пригласил Валю в свою постель, в темпе придумал альтернативу, но скинуть покрывало на пол не успел — Замятина, как ни в чем не бывало, легла на спину, вытянула руки вдоль тела, закрыла глаза и расслабилась.

Тут я опять проявил чудеса догадливости, доперев, что не объяснил «мышке» смысл происходящего, так что влил в плетение еще немного Силы и затараторил:

— У меня получилось создать воодушевляющее касание. На меня оно не подействует, а на тебя должно. Активируется касанием к голой ко— …

— Я в вас и не сомневалась, мой господин! — восхищенно выдохнула целительница, без какой-либо подсказки с моей стороны убрала волосы с шеи, сдвинула голову к «дальнему» плечу и задорно хихикнула: — Пытаетесь уговорить меня в необходимости подставиться под подзатыльник?

Я тоже улыбнулся. Но только после того, как «разрядился». И невольно вспомнил эту часть монолога Императора:

«В первом-втором веке от Обретения Великих Даров воодушевляющее касание называли подзатыльником или затрещиной из-за того, что воины сражались одоспешенными, а самым близким к ядру участком голой кожи у элитных бойцов были шея или лицо. Да, это усиление физиков действовало и через прикосновения к кистям рук, но паразитные потери, возникавшие из-за воздействия на периферийные части магистральных каналов, существенно резали эффекты, поэтому народ не ленился снимать шлемы или подставлять физикам щеки. Что, на мой взгляд, было более чем логично, ведь даже небольшая прибавка к силе, ловкости, скорости реакции и скорости формирования заклинаний перед началом битвы дарила лишний шанс выжить…»

Потом снова поймал себя на мысли, что туплю, засек время активации касания и выпил всю алхимию. Закончив, сбегал в туалет, ибо уже подпирало, вернулся обратно, уселся в кресло, закрыл глаза, «скинул» с линз-камертонов обе «петли» и занялся пополнением опустевшего резерва.

Побить личный рекорд не смог из-за дичайшей моральной усталости, поэтому с заполнением невеликого объема промучился аж восемьдесят семь минут. Еще две «сливал» Силу в накопитель, подаренный Ярославом Третьим. А затем сосредоточился на наблюдении за «подопытной мышкой», как раз подбиравшейся к личному пределу работы с линзой-камертоном. На девяносто пятой минуте медитации расплылся в счастливой улыбке, так как не заметил никаких признаков озноба. На сто первой невольно вернулся к размышлениям о высших заклинаниях физика, самое простое из которых уже на первых ступенях ранга ученик отодвигало пределы возможностей других Одаренных на несколько процентов. А на сто четвертой сообщил Замятиной, «вернувшейся в реальность», ее новый рекорд и попросил поделиться впечатлениями. Однако Замятина, не дослушав вторую фразу, затараторила, как скорострельная пушка:

— Мой господин, я прервала медитацию только из-за того, что ощутила первые симптомы скорого прорыва на следующую ступень, а Валентина Алексеевна настоятельно рекомендовала прорываться либо целительством, либо общеукрепляющими воздействиями. В общем, вы позволите вас помять?

Позволил, конечно — сорвал с себя майку и упал на кровать лицом вниз, а «незаменимая» взялась за массаж, совмещенный с вливаниями Жизни, и, поймав некий ритм, вспомнила о моей просьбе:

— Знаете, мой господин, ваше заклинание действительно воодушевляет. В данный момент я воздействую на мышцы комплексом слабоэнергетических заклинаний вроде улучшенного кровотока, освоенных еще в Академии и за годы использования «откалиброванных» до автоматизма. Так вот, сейчас, то есть, после касания, каждое отдельно взятое воздействие требует чуть меньше Силы и дает чуть более выраженный эффект! А еще… ой-ой-ой…

— Что? — встревожился я, услышав в этом восклицании какие-то странные нотки.

— Все, мой господин, я прорвалась на четвертую ступень… — через пару мгновений вымученно пробормотала Замятина, накрыла меня покрывалом, сползла на пол, уперлась спиной в кровать и… мрачно вздохнула: — О, черт! Кажется, я, наконец, прозрела…

— Ты о чем, Валь? — недоуменно нахмурился я.

— О том, что образы «физик-телохранитель» и «физик-ликвидатор» — это всего-навсего обманки для непосвященных…

…Во время утренней тренировки я пребывал в расстроенных чувствах, так как понимал, что доклад «прабабушке» об успехах в освоении касания может в разы повысить мою значимость в глазах Волконских и автоматически поставить под вопрос целесообразность моего выезда за границу Российской Империи. Увы, промолчать я не мог. Хотя бы из-за того, что получил это заклинание от Императора, а значит, не имел морального права пользоваться им, как своей личной наработкой, или замалчивать результат!

В какой-то момент настолько себя накрутил, что начал мысленно крыть последними словами свою упертость, вынудившую доконать схему плетения не в четверг, не в пятницу или не на следующей неделе, а всего через несколько часов после разговора с Ярославом Третьим. Слава богу, холодный душ, принятый после тренировки, не только взбодрил, но и переключил голову в рабочий режим. А в нем я додумался до неминуемых последствий молчания. В смысле, сообразил, что Валентина Алексеевна занимается с Валей каждый день и наверняка отслеживает малейшие изменения в состоянии энергетики ученицы, соответственно, заметив признаки слишком быстрого прорыва на следующую ступень, начнет задавать вопросы. Вполне возможно, что не одна, а в присутствии Императрицы-Матери. А ответы Замятиной, как, впрочем, и ее гордое молчание, натолкнут Волконских и Шахову на очень неприятные выводы!

Нет, винить себя в торопливости я, конечно же, не перестал. Но перед завтраком отправил «прабабушке» сообщение с просьбой о срочной встрече.

Целительница написала, что будет готова меня принять минут через двадцать, и я ускорился. В смысле, выпил алхимию, закидал в себя завтрак, объяснил Янке с Денисом Михайловичем их партию «игры» и отпустил в город, а затем прихватил с собой Валю и поднялся на этаж выше.

До времени выезда в лицей оставалось всего ничего, поэтому не тупил — быстрым шагом прошел по коридору до нужной двери, переступив через порог кабинета Валентины Алексеевны, учтиво поздоровался, попросил включить «глушилку», подождал правильного «касания» и раскололся. Так, как было выгодно мне: