Дитя Н'аэлора (СИ) - Якубович Александр - Страница 26

— Совсем ты людей не жалеешь… — шепнул я своему ученику.

Эрегор улыбнулся теперь мне, чтобы и я оценил его жуткую рожу.

— В этом вся суть, — ответил эльф. — Я же в прошлом рейнджер.

— Почему у Ирнара тогда с зубами все в порядке?

— Я уже говорил. Такую улыбку надо заслужить, — ответил Эрегор.

Никогда не понимал этого варварства. Видимо, темные эльфы слишком долго воевали с орками из северных земель, другого объяснения подобной традиции у воинов этого народа у меня не было.

— О! Уважаемый Эрегор! Господин Фиас! — воскликнул один из купцов, завидев нашу парочку. — Наконец-то вы прибыли, а мы с товарищами все гадали, примите вы приглашение нашего уважаемого бургомистра или нет!..

Темный эльф тяжело вздохнул — ему сложно давались такие беседы и я его прекрасно понимал — я же нацепил на лицо приветливую ухмылку и двинул навстречу купцу. Надо вспомнить все, чему я научился во время жизни при дворе Брима, и пусть это было сотни лет назад, с тех пор поменялись лишь наряды да лица — традиции и правила остались неизменным.

Отсутствие в этих землях настоящей аристократии давало о себе знать. Аристократ — зверь довольно сложный и тяжелый в общении. Каждый мальчик в возрасте пяти-шести лет уже умеет колоть свинью и крутить курицам головы, к десяти он ходит с отцом, старшими братьями и слугами на кабана и оленя, в двенадцать-тринадцать — становится оруженосцем для конного воина своей или родственной семьи. Параллельно в его голову закладывается грамота, история, танцы, музыка, военное дело и даже кое-что из ремесел, например, по кузнечному делу, чтобы он мог в походе провести простенький ремонт доспеха. К восемнадцати годам бримский аристократ это довольно образованный, высокомерный и жестокий молодой мужчина, который с малых лет лил кровь животных и людей и рос с мыслью о своем особенном предназначении. Во всех, кроме других аристократов, он видел только чернь и грязь, считал людей ниже себя по происхождению трусами и тупицами и, к сожалению, зачастую бывал прав. Позже, с годами, они становились спокойнее, но эта взращенная с малых ногтей спесь никуда не девалась. Аристократ всегда оставался аристократом, и общаться с ним было довольно тяжело. Чем-то они были в этом похожи на темных эльфов, вот только высокомерие последних было мне понятно, когда как с аристократией дела обстояли совершенно иначе.

Купец же напротив, был мужчиной словоохотливым, и даже его профессиональный хитрый прищур, который нет-нет, да и показывался из-под маски приветливого простака, не портил впечатление.

Крепкий пожилой мужчина по имени Тронд оказался целым кладезем информации. Уже через полчаса мы заочно узнали почти всех присутствующих, а о некоторых — еще и щекотливые подробности. Тронд не был посетителем арены и являлся только на приемы, подобные этому. Пил купец за двоих, ел — за троих, и при этом искренне наслаждался вечером. Эрегора он знал по гильдии, а про меня услышал от знакомых, которые говорили обо мне, как об отважном ветеране шивалорского гарнизона, который стал личным помощником темного эльфа.

— Это вы правильно, господин Эрегор, наняли господина Фиаса, — сказал купец, стоя у небольшого столика и отправляя в рот очередную тарталетку. — Я видел вашего прошлого помощника, Ирнара, так? При всем уважении, господин Эрегор, присутствие господина Фиаса пойдет вашим делам на пользу.

— Мне кажется, или вы оскорбили моего подчиненного? Ирнар командир моей охраны и достойный эльф, — холодно осадил купца Эрегор.

— Ни в коем разе, господин Эрегор! Но вы и сами понимаете, люди в вашем присутствии нервничают, а господин Фиас выглядит… Привычно. Но я бы поостерегся на вашем месте. Человека могут попробовать подкупить, — хитро добавил Тронд, поглядывая в мою сторону.

— Поверьте мне, с этим не возникнет никаких проблем, — хмыкнул Эрегор.

Я только чуть поморщился от таких слов. Вот, как видят мою фигуру люди?

Чаще всего мой глаз натыкался, конечно же, на племянницу бургомистра. Элеонора, словно бабочка, порхала от гостя к гостю, внимательно слушала, скромно тупила взор, когда того требовали приличия, смеялась, когда смеялись остальные. Она выглядела как дорогая кукла из эльфийского фарфора, красивая и хрупкая, невероятно ценное и утонченное изделие из коллекции бургомистра.

Заиграла музыка, гости стали стекаться к специальному дощатому помосту, чтобы чуть растрясти съеденное и выпитое, да порадовать своих скучающих спутниц. Пока мужчины говорили и смеялись, женщины, в большинстве своем, молча наблюдали за своими мужьями, братьями и отцами, ожидая своего часа. И вот, он настал. Мы с Эрегором тоже шагнули в сторону помоста; как молодые девушки, так и зрелые женщины чуть стыдливо поглядывали на статного и высокого темного эльфа, который выгодно выделялся на фоне остальных гостей, в основной своей массе толстеющих и лысеющих купцов, порцию внимания получила и моя крепкая фигура.

— Ну что же… — начал эльф, но в этот момент мимо меня проскользнул один из гостей.

Я видел этого мужчину в толпе гостей бургомистра, он постоянно увивался за Элеонорой, почти не пил и в обсуждениях если и учавствовал, то скорее, как слушатель. Тихий и неприметный, но сила, которую я почувствовал…

Эрегор моментально понял, что что-то произошло. Я напрягся и приготовился сбросить с себя полог, которым Нильф отделила меня от магических сил. Даже если это не Владыка, а его подручный… Нет! Никаких сомнений! Я больше не могу с этим тянуть!

Я сжал кулаки, готовый броситься на мужчину и обрушить на него все свои силы, как передо мной появилась племянница бургомистра.

— Господин Фиас! Окажите честь! — хихикнула девушка, беря меня за руки.

Девушка, наплевав на все приличия, предлагала мне потанцевать с ней.

Я уже хотел было оттолкнуть ее в сторону и продолжить то, ради чего сюда пришел, но земля под ногами дрогнула. Зазвенела дорогая хрустальная посуда, качнулись развешенные по всему саду фонари.

— Что это⁈

— Земля трясется…

— Что происходит?.. — доносилось со всех сторон.

Мы с Эрегором переглянулись. Я сбросил полог Нильф, печати на моих ладонях тут же вспыхнули магическим пламенем, но вместо того, чтобы догонять свою цель, я накрыл себя, эльфа и рядом стоящую Элеонору пологом защитной магии Третьей Богини.

— Что… — начал опальный советник, а в следующий момент по нам прокатилась удушливая волна безумной магии Владыки Харла.

По всему саду послышались крики и стоны, многие упали на землю, словно подкошенные, но когда фигуры начали подниматься, это были уже не милые гости. По лихорадочному блеску в глазах мужчин и хищным выражениям на лицах женщин я понял, что мы оказались посреди толпы, готовой в любой момент сорваться в кровавое безумие. Я же, борясь с подступающей тошнотой и головокружением — возврат магических сил был так же болезнен и труден, как и лишение оных — пытался решить, что делать дальше.

Отряд Ирнара и Лиан не справился, это было очевидно.

Кто-то полноценно активировал печать, выпустив на свободу безумную волю Уз Крови.

Тем временем в пещерах

Они пробирались темными тоннелями пещер уже полчаса. Амулет Теней давно иссяк, и сейчас Лиан осторожно шла прямо за лейтенантом, едва не утыкаясь носом в крепкую спину Ирнара. На одной из крупных развилок, которую пометил для них на импровизированной карте господин Эрегор, им пришлось разделиться. Трое бойцов отправились на зачистку большого зала, в котором гости отдыхали между боями, еще трое — в служебные помещения. Они же с лейтенантом шли прямиком к печати, о которой говорил ее учитель. По плану, все три группы должны выйти к арене из разных проходов, а после этого они уничтожат печать. Это будет несложно — чтобы разрушить магический конструкт, достаточно повредить его графическое изображение. Эта печать была высечена в камне и закрыта песком, но их отряду будет достаточно воспользоваться парой боевых молотов, которые прихватили с собой подчиненные Ирнара.