Экстерминатор (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 8

Но хоть нога за ногу, но дотелепался до учебки. И по дороге пришёл к выводу, довольно логичному: в первую очередь мне нужны не «бойцы», из отстающих. А хотя бы один единомышленник, которому я смогу доверять и часть геморроя по проверке комплектации передать. Потому что иначе — сам учиться не смогу, а если не учиться… Ну понятно, в общем. И первым, кто приходил мне в голову, был не приятель какой или даже собутыльник. Или приятельница и собутыльница, а были такие. С ними в плане набора отряда и Степаныч говорил не связываться, и я сам понимал что не стоит: если они ко мне и пойдут, то осознанно или нет будут рассчитывать на «особое отношение». А это — хана дисциплине, склоки, ругань, хреновая психологическая обстановка. Причём и если буду пытаться застроить, и если буду потакать. В общем: угробится такой отряд на первом же задании, если не целиком, то потери будут неприемлемые.

В голову мне пришёл медик-Андрюха, который меня разделал в своё время на спарринге. Общаться я с ним общался, хоть и не слишком часто: разные потоки и специализация. Да и был Андрей довольно флегматичным и обстоятельным типом, что скорее плюс. Но на объяснения мне его приходилось буквально трясти, хорошо, хоть трясся. И то, что он не в спасатели нацелился — почти наверняка. Про жизнь мы с ним не особо говорили, но сам факт того, что медик регулярно занимается на ринге и стрельбище — почти гарантия, что он нацелился на боевой отряд и именно в полевые медики. Ну а нет — так и скажет, в конце концов, спросить мне никто не мешает.

Так что направился я в кампусе мимо нашего, экстерминаторского жилого блока к блоку медицинскому. Встретил несколько знакомых, отмахнулся-отшутился от вопросов, почему меня на занятиях не видно. И, наконец, добрался до относительно знакомой квартирки. Андрей меня в неё разок приводил, на своём стационарном терминале демонстрировал ответы на мои бесконечные вопросы про спарринг. «Потому что словами — мне тебе придётся полкурса медика пояснять, Николай» — страдающе басил он.

Обнаружился Андрей там же, где был во время моего визита: раскинул свои длинные и тощие мослы на кровати. Вообще, насколько я успел его узнать, с народом Андрюха не общался, а точнее — народ не особо общался с ним. Потому что медик во всём, что ему было не интересно, был очень… Ну в общем — ныл он своим басом постоянно, занудно. «Опя-а-а-ать встава-а-ать…», «движение — зло!» и прочее подобное. Не только ныл, конечно, но общаться с таким человеком постоянно было тяжеловато. Но мне — как раз в плюс, если всё сложится.

— Зачем ты пришёл, Николай? — страдальчески пробасил Андрюха с кровати, даже не пошевелившись. — Я — в печали, — трагично провозгласил я. — А ты пришёл меня мучить и заставишь покидать ложе отдохновения?

— Привет, Андрей, — ровно ответил я. — Пришёл я с таким вопросом: ты собираешься в полевые медики?

— Привет, — простонал он. — Не имею никакого желания, но придё-о-о-отся, — простонал он.

— А подробности? — заинтересовался я.

— Ты ведь не отстанешь?

— Нет, — отрезал я.

Мне надо понять, правильно ли я оценивал малознакомого парня. Если всё сложится по моим планам — он фактически станет моим замом. И знать его побудительные мотивы — просто надо.

— Мучи-и-итель, — простонал он.

Но начал рассказывать и рассказал довольно интересную вещь. Я просто раньше как-то не задумывался, но выходило, что в учебке учатся ВСЕ будущие медики социального сектора. То есть, они все, так или иначе, после получения диплома идут в смежные с силовыми структурами службы. Или в сами силовые структуры. Есть частный медицинский институт, но выпускники оттуда обычно идут в косметологию и подобное. Кроме того, оплата учёбы там просто космическая. А все «бюджетники» — в учебке. И тут Андрей признался, что не желает связывать будущее с силовиками, а вообще мечтает о своей клинике. И, по его словам, выходило, что полевой медик — самый быстрый способ не только рассчитаться с городом за учёбу. Но и даже заработать.

— В спасателях — семь лет контракт. В полиции — пять, — уже не стеная, оживясь и даже полуприсев на койке, рассказывал Андрей. — В отряде или расположении экстерминаторов — три. И довольно внушительная ставка, покрывающая не только долг за учебку, но и хватит на клинику.

— Риск, — понятно уточнил я.

— Риск, конечно. Хотя от экстерминатора я такое не ожидал услышать, — хмыкнул он. — Но риск есть везде, а опыт работы в поле — тоже не лишний. Да и нужное дело, если уж совсем честно, — поморщился он, как будто что-то постыдное сказал. — Готовлюсь, стараюсь, но не уверен, что возьмут. Молодой я, всё-таки обычно в полевую медицину после пары лет в полиции идут.

— А почему часто встречаются девчонки? — заинтересовался я.

— А к вам им сложно попасть.

— Естественно, — хмыкнул я. — Ладно — мышечная масса и тонус. Хотя и они важны, — хмыкнул я, вспоминая одну сокурсницу. — Но главное…

— Реакция на стресс мужского и женского организма, разница в психологии, — закончил за меня парень. — Это так, но исключений немало. А с девчонками, рвущимися в экстерминаторы, два варианта: первый — это как раз хотящие пусть так, но стать экстерминатором. Но их не слишком много. И второй — хотящие семью.

— В смысле⁈ — почти пискнул я.

Оказалось, что контракт медика подразумевает отсутствие детей. Причём парням запрет скорее «за компанию», но не факт. А девчонкам — точно. Потому что законы города всякие декретные отпуска и всякое такое в стаж вменяли в принципе. Но в ситуации с медиками — город заинтересован в их работе, а не декретах. И контракт, чтобы не нарушать закон, просто ограничивал саму возможность деторождения у медичек. И спешащие — рвались в экстерминаторы как раз чтобы «побыстрее».

Даже не догадывался, впрочем, раньше и не слишком интересовался. Ну а потом — ошарашил Андрея предложением вступления в «учебный отряд с перспективой». Он постонал, поныл, что я «над несчастным человеком издеваюсь», но после пяти минут ровных объяснений — всё-таки поверил. Задал вопросы по делу, на которые я обстоятельно ответил. И последним вопрос, точнее, просьба была почти неприличной:

— Николай, мне надо увидеть твою успеваемость в учебке, — почти извиняющимся, а не ноющим, тоном сказал Андрей, всё-таки поднявшись со своего «ложа».

И — понятно, потому что он меня не намного лучше, чем я, знает. И предложение ему интересное, но понять, а не бездарь ли я, от которого наставники таким экзотическим способом хотят избавиться — может только по табелю курсанта. Так что показал, тем более, что стесняться мне нечего: в пятёрке лучших нашего потока, как-никак! А по общему зачёту — вообще третий.

Андрей уставился на экран моего коммуникатора и молча стал думать, этим напомнив Степаныча. Правда, в отличие от старика, отошёл от меня, плюхнулся на свою кровать, заложил руки за голову и закрыл глаза. И валялся так минут десять, ну а я ждал. Наконец, через десять минут он буркалы свои раскрыл, на меня уставился и простонал:

— Согласен. Давай пробовать, Николай.

«Пробовать», впрочем, он начал с выяснения деталей моих планов. Что только плюс: не задавал бы вопросы, значит, я в Андрюхе капитально ошибался. Нужность его, как медика и члена отряда, это, естественно, не снижало. Но именно как заместитель он бы точно не рассматривался, а это для будущих планов не слишком хорошо.

Но вопросы задавать стал, подробные. А я стал пользоваться советами Степаныча, обдуманными, но всё же его. И рассказывать про него Андрею не собирался. Тут была довольно напрягающая ситуация с тем, что мне нужно в будущем отряде несколько людей ЛУЧШЕ меня. Не вообще, а в своём деле. И при этом мне надо быть «лучше, умелее» и прочее этих людей. С Андреем выходило, что выкладывая план по формированию отряда, я эту «лучшесть» демонстрировал, хотя она была не совсем моя. Но — работало, после нескольких аргументов парень зыркнул на меня удивлённо, но с уважением.