Далекие странники (СИ) - "Priest P大" - Страница 34

- - - - -

Итак, Чжоу Цзышу отправился пить в одиночестве. Выбрал место у окна, заказал пару закусок, кувшин вина и принялся неторопливо потягивать янтарную жидкость, наслаждаясь солнечными лучами.

Вэнь Кэсин заметил его спину сразу, только переступив порог таверны. Он сам не знал, почему спина этого человека была такой особенной, почему глаза выхватывали её в толпе и всегда безошибочно узнавали. Чжоу Цзышу редко держался прямо, чаще лениво сутулился, но этот естественный, приятный глазу изгиб позвоночника лишь подчёркивал изящность его обладателя. Непринуждённо сидящий за столом Чжоу Цзышу, казалось, был чужд всех мирских забот.

Обычно Вэнь Кэсин чувствовал умиротворение, наблюдая за ним, но сейчас замер от внезапно накатившей опустошённости. Его невидящий взгляд был всё так же прикован к расслабленной фигуре Чжоу Цзышу, когда опустошённость превратилась в злость. Словно этот безмятежный человек молча издевался над теми, кому, как Вэнь Кэсину, приходилось спешить по разным неотложным делам. Словно свободная поза была насмешкой над всеми, кто был вынужден суетиться и барахтаться в море жизненных забот, цепляя на себя маску притворного благополучия.

«Чжоу Сюй — водной ряской плывёт душа, ивовым пухом по ветру тело его плывёт»,^[127] — подумал Вэнь Кэсин.

В безграничном мире столько вещей стоили того, чтобы их увидеть и попробовать! Как можно было ничего не желать и просто довериться течению? Чжоу Цзышу не оставался совершенно равнодушным, но любое чувство, будь то радость или печаль, приходило к нему так же легко, как уходило, и забывалось через мгновение.

Вэнь Кэсин тяжело вздохнул и опустил взгляд. Вскоре на его лице вновь появилась широченная, раздражающая своей жизнерадостностью улыбка. Он подошёл к Чжоу Цзышу и сел напротив. Не спрашивая, взял пиалу, забрал из чужих рук кувшин, налил себе вино, сделал маленький глоток и разочарованно оценил:

— Довольно посредственное.

Чжоу Цзышу безразлично взглянул на Вэнь Кэсина и кликнул разносчика:

— Парнишка, принеси нам самое дорогое вино, какое есть в запасах, да пару лучших блюд. Запиши на его счёт.

Вэнь Кэсин не сказал ни слова, но смотрел во все глаза. Чжоу Цзышу решил пояснить, что дело не в недостойной скупости, и дружелюбно улыбнулся:

— Ты должен мне два ляна, помнишь? Я просто помогаю вернуть долг раньше и без процентов. Разве это не в твоих интересах?

Спустя долгое время Вэнь Кэсин только и смог, что глубоко вздохнуть и вымолвить:

— Премного благодарен…

Чжоу Цзышу полуприкрыл глаза и улыбнулся ещё приятнее:

— Это сущие пустяки, Вэнь-сюн.

Такой ответ и само поведение Чжоу Цзышу вызвали у Вэнь Кэсина острое, неодолимое желание поддеть его в отместку, но тут в таверну вошли новые посетители, и раздались знакомые голоса:

— Давай отдохнём и поедим здесь, а после отправимся поприветствовать брата Гао.

— Как скажете, бофу.^[128]

Затем Вэнь Кэсин стал свидетелем занимательной сцены. Его кредитор, который мгновением раньше весьма трезво помогал разобраться с долгом без уплаты процентов, вдруг покачнулся и с глухим стуком повалился на стол.

Опьянение накрыло Чжоу Цзышу без предупреждения. Его пальцы продолжали сжимать пиалу с вином, а повёрнутое к окну лицо приклеилось щекой к столешнице. Он словно пытался подняться, но забыл, как это делается, и сопровождал свои потуги заплетающимся ворчанием:

— Не пьян… могу выпить ещё кувшин…

Несмотря на то, что Вэнь Кэсин и Гу Сян следовали за Чжоу Цзышу и Чжан Чэнлином всю дорогу до Тайху, замечал их только Чжоу Цзышу. Чжан Чэнлин в то время был в подавленном настроении и слишком рассеян, чтобы глазеть по сторонам. Теперь мальчик попросту не узнал Вэнь Кэсина.

Чжоу Цзышу рухнул лицом в стол, как только Чжан Чэнлин и Чжао Цзин зашли в таверну. К счастью, они сразу направились на второй этаж, даже не взглянув на случайного пьяницу.

Дорогое вино и лучшие блюда подоспели как раз в тот момент, когда глава Чжао с мальчиком поднимались по лестнице. Подавальщик удивлённо взглянул на Чжоу Цзышу и обеспокоенно спросил:

— Разве господин не был трезв всего минуту назад? Как получилось, что он так быстро захмелел?

Юноша ещё не закончил выражать недоумение, а Чжоу Цзышу уже снова выпрямился и сел, как ни в чём не бывало. Не взглянув на еду, он бодро схватил кувшин с вином и отмахнулся от ничего не понимающего служки:

— Я же говорил, что не пьян и могу выпить ещё! Я не из тех, кто шутит на такие темы.

К счастью, парнишка многое повидал и оказался достаточно смышлёным, чтобы развернуться и уйти без дальнейших расспросов.

Когда они остались одни, Вэнь Кэсин рассмеялся и вкрадчиво спросил:

— Ты что, боишься малыша Чжана?

— С чего бы? — Чжоу Цзышу не удостоил его даже взглядом.

— Тогда почему ты прятался?

Чжоу Цзышу повертел в руках арахис, сделал глоток вина и нехотя объяснил:

— С этим ребёнком одни проблемы. Увидев меня, он начнёт твердить шифу-то, шифу-это. Приставучий как девчонка!

Брови Вэнь Кэсина взметнулись вверх.

— Зачем тогда ты его спасал? К тому же продался за лян серебра?

Чжоу Цзышу задумчиво похрустел орешком, неторопливо подбирая ответ:

— Ммм… Он выглядел жалко.

Вэнь Кэсин какое-то время обдумывал услышанное, а затем достал из нагрудного кармана кошелёк, скрупулёзно отсчитал небольшую кучку монет и пододвинул её к Чжоу Цзышу:

— Вот два ляна и ещё один сверху. Два ляна — это мой долг, а за оставшееся серебро я хочу купить тебя. Обещаю, что буду хорошо о тебе заботиться. Обеспечу отличным вином и едой на завтрак, обед и ужин. А, главное, тебя не будут поджидать убийцы за каждым углом.

Чжоу Цзышу скосил взгляд на блестящее серебро, не выпуская из рук пиалу. Сделал глоток и подтолкнул два ляна обратно.

— Это за сегодняшнее вино. Угощаю.

Поразмыслив, он отодвинул последний слиток.

— Тебе не продамся.

— Почему это? — на лице Вэнь Кэсина играла загадочная улыбка.

— Потому что ты придурок, — с готовностью ответил Чжоу Цзышу.

Вэнь Кэсин рассмеялся так искренне, будто его похвалили.

- - - - -

Спустя ещё полмесяца собрание героев было объявлено открытым. В качестве места сбора использовался внутренний двор большого храма неподалёку от поместья Гао. В полдень, в сопровождении нескольких учеников, прибыл настоятель Шаолиня Ци Му^[129] со вторым Знаком чести.

Как и ожидалось, Древний Монах с горы Чанмин не явился лично. Он прислал своим представителем ученика чуть старше двадцати лет. Молодой человек, всем обликом соответствовавший образу последователя бессмертных, доставил третью печать.

В ночь, когда три Знака чести воссоединились, поместье Гао заполыхало огнём.

Примечание к части

∾ Знаки чести распределены между представителями буддистов (Шаолинь), даосов (Древний Монах) и светской части общества (Гао Чун).

∾ «Драконьи мантии не делают наследным принцем» — изображение дракона на одеяниях было прерогативой имераторской семьи.

∾ «Водной ряской плывёт душа, ивовым пухом по ветру тело его плывёт» — ивовый пух (柳絮), отсылка к псевдониму Сюй (絮).

∾ Бофу — дядя (伯父), старший брат отца.

∾ Ци Му (慈睦) — «добрый и дружелюбный», буддийское имя, полученное при принятии обетов в монастыре.

Том 1. Глава 19. Ночь в огне

Чжоу Цзышу медитировал в отведённой ему комнате, чтобы восстановить течение ци, нарушенное ядовитыми гвоздями. Время давно перевалило за полночь, когда снаружи послышались пронзительные, полные ужаса крики. Чжоу Цзышу подобрался, подошёл к окну и распахнул деревянные створки. В ноздри тут же ударил едкий запах дыма. По двору суматошно бегали люди в перепачканной одежде, со всех сторон то и дело доносилось:

— Несите воду! Больше воды!

В холодное ночное небо поднимался густой чад. Горело где-то неподалёку.