Убить волка (СИ) - "Priest P大" - Страница 57

Никто не знал почему, но все люди, которых знал Чан Гэн, были бедны.

Не стоит говорить о Шэнь И, рожденном с кислым лицом. Из поколения в поколение его семья занималась фермерством и они были вынуждены жить в нужде и тягостях. Маршал Гу тоже не сильно отличился. Хотя у него было целое поместье, оно было совершенно пустым. Ранним утром первого дня нового года он не мог дождаться, чтобы взять Чан Гэна и поспешить вместе с ним во дворец, чтобы забрать деньги. А теперь перед Чан Гэном сидел монах, Ляо Жань, с разбитой чайной пиалой.

- В храме Ху Го так много благовоний и подношений. Повсюду клубится дым от курительниц. Но мастер живет здесь, в мире, ведя скромный образ жизни. Настоящее посвящение учениям Будды, - сказал Чан Гэн.

Ляо Жань улыбнулся и написал: "Этот монах путешествовал через север и юг. Я быстро привык к этому. Мои глубочайшие извинения за непочтительность к уважаемым благородным господам".

- Я слышал, как люди говорили, что мастер также был в западных странах на железном драконе - он проповедовал учения Будды? - спросил Чан Гэн.

"Я неопытен и мне еще много предстоит узнать", - ответил Ляо Жань. "Я не смею идти по стопам других высокообразованных мастеров древности. Я путешествовал только затем, чтобы увидеть мир, увидеть людей".

Чан Гэн сделал еще один глоток чая "Кудин", но, чем больше он его пил, тем он становился более горьким, не было даже намека на сладость. Ему пришлось проглотить его с глубоким разочарованием.

- Я вырос в маленьком городке далеко на границе. Я никогда раньше не ступал за пределы этого крошечного клочка земли. Даже после прибытия в столицу, я не покидал поместье. Может быть, я слишком доволен тем, что имею, и мне не хватает желания двигаться вперед? - сказал Чан Гэн. - Но я чувствую, что все радости и печали, злоба и страдания в этом мире - одинаковы. Даже наблюдая за другими людьми, я понимаю, что человеку не так просто найти свой собственный верный путь.

"Если человеческое сердце мало, то все его страдания, даже те, что подобны огромному дому, смогут спрятаться в этом маленьком крае. Но если сердце человека такое же большое, как небо и земля, то даже если все его беды окажутся так же велики, как горы, для него они будут не более, чем каплей воды в бескрайнем море".

Чан Гэн был потрясен увиденными на бумаге словами монаха. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть на мастера Ляо Жань, и опустил все исписанные листочки на жаровню, медленно отдавая их огню.

- Мастер, в тот день вы сказали мне, что "Не познав страдания, не поверишь в Будду". Я познал вкус страданий, и я пришел послушать учение Будды. Могу ли я попросить вас указать мне правильный путь?

Примечания:

1) 烫手的山芋 — tàngshǒu de shānyù — горячая картофелина; обр. щекотливая проблема, головная боль.

2) 绿帽子 — lǜmàozi — зелёная шапка; обр. о рогах, якобы наставленных обманутому мужу.

3) Китайский чай Кудин, относится скорее к тем напиткам, которые употребляются не как жаждоутоляющие или приносящие удовольствие, а как оздоровительное средство и профилактика от множества заболеваний, он очень горький. Еще его называют «Гуалу»

Глава 27 «Сбежать к возлюбленному»

***

«Лучше бы этому лысому ослу, Ляо Жаню, не попадаться мне в руки...»

***

В глубине души будто Безымянный Бог шепнул Гу Юню, что его сына обманным путем вот-вот заставит бежать из дома один плешивый осел. Спустя один месяц после отбытия Черного Железного Лагеря из столицы, Гу Юнь, составляя доклад Императору, между делом не забыл написать весточку и Чан Гэну, отправив письмо лично ему с печатью дома маршала Гу.

Он писал очень знакомым Чан Гэну почерком, тем самым, который мальчик так старательно копировал, исписывая страницу за страницей. Для начала, Гу Юнь искренне признался в своих ошибках, а затем, тщательно подбирая слова, которые могли тронуть сердце мальчика, довольно красноречиво постарался объяснить, почему он ушел, не попрощавшись. Наконец, он прямым текстом сказал, что скучает по Чан Гэну и пообещал, что если северо-запад будет в безопасности, он вернется в поместье до конца года, чтобы они могли вместе встретить Новый Год.

Чан Гэн прочитал письмо от начала до конца, а затем с улыбкой отложил его в сторону. Даже если бы он думал пальцем ноги, то прекрасно бы понял, что это письмо написано не рукой Аньдинхоу.

Эти отвратительные, приторно-слащавые слова, как "разделенные тысячью ли, с беспокойными думами днями и ночами", "ешь больше и одевайся теплее, не заставляй меня волноваться", просто не могли родиться в голове Гу Юня. Судя по таким длинным выражениям и предложениям, Чан Гэн смело мог сказать о том, что это письмо вместо Гу Юня написал Шэнь И.

В лучшем случае, этот козел по имени Гу Юнь просто переписал его своей рукой.

Тем не менее, Чан Гэн вдруг с грустью осознал, что, стоило ему представить, что эти слова действительно написаны рукой и пером Гу Юня, как он не смог не пожелать запечатлеть каждое его слово в своей памяти.

К сожалению, Гу Юнь съел свои слова [1].

Гу Юнь искренне чувствовал себя виноватым, прекрасно осознавая, что он не смог сдержать данное мальчику слово. В этот раз он выгнал Шэнь И, который давал обещания от его имени, затем взял себя в руки и сам лично написал Чан Гэну очень длинное письмо.

Прочитав это письмо, Чан Гэн разочарованно улыбнулся. Пусть мальчик и почувствовал, что письмо действительно было написано искренне, Гу Юнь попросту не умел задабривать, а вместо этого выходило, что он лишь подливал масла в огонь.

В этом письме маршал Гу описывал целую кучу обыденных дел, которые, как он считал, были весьма интересны и занимательны. Он написал целую тысячу слов, которые не касались "тысячи ли". И только в конце он несколько обобщенно написал "занят военными делами", что и стало итоговой причиной того, почему он не вернулся в столицу.

Чан Гэна не интересовало, как правильно жарить скорпионов на углях в пустыне, чтобы можно было вкусно поесть. Он вчитывался в эти длинные строчки несколько раз подряд, но так и не нашел ни одного предложения, которое волновало его больше всего: если Гу Юнь не сможет вернуться в этом году, когда же он вернется?

Но после слов "занят военными делами" больше ничего не было, только длинный список подарков.

Возможно, Гу Юнь понимал, что извинений на словах недостаточно, поэтому он старался выразить это делом, отправив все самое лучшее, что ему удалось собрать за целый год, в поместье Чан Гэну - все, от роскошных ювелирных изделий, сияющих драгоценностей, до всякой пустяковой мелочи.

В тот день, пятнадцатилетний Чан Гэн заперся в своей комнате вместе с кинжалом, который ему прислал Гу Юнь из Лоулань, и пережил еще один болезненный приступ, вызванный Костью Нечистоты.

Тогда мальчик принял решение - он не хочет жить жизнью того, кого отвергнули. Он не хотел следовать за старым учителем и осторожным инструктором, чтобы заниматься только литературой и боевыми искусствами - в теории и на бумаге. Он хотел путешествовать, увидеть мир.

В первый день Нового Года, Чан Гэн вошел во дворец вместе с Чжу-коротенькие-ножки, чтобы отдать поклон и поздравить Императора с Новым Годом.

Он оставался в поместье до шестнадцатого числа первого месяца. Чан Гэн велел кухарке приготовить «Лапшу Долголетия», а после, взяв тарелку, он принес ее в свою комнату и съел в одиночку. Прежде чем спокойно объявить о решении, которое поразило всех домочадцев.

- Я собираюсь некоторое время пожить в храме Ху Го, - сказал Чан Гэн.

Увидев бледно-зеленое лицо старого слуги, он добавил:

- Дядя Ван, не переживайте, я не собираюсь становиться монахом. Я просто хочу некоторое время последовать за мастером Ляо Жань, к тому же, я смогу помолиться и за ифу.