Седьмой лорд (СИ) - "Priest P大" - Страница 48

— Да, я понял, — ответил Цзин Ци прерывистым шепотом.

Однако, вместо того чтобы забрать серебряную бумагу, он сказал:

— Его Высочество назвал себя моим старшим братом. Как, будучи младшим, я могу проявить скупость? Нельзя забирать то, что уже было подарено. Я не преподнес деньги в красном конверте племянникам и племянницам на Новый год. Надеюсь, Его Высочеству не покажется, что сумма слишком мала.

По лицу Хэлянь Чжао расползлась многозначительная улыбка:

— Раз так, то не смею отказаться [4].

***

Примечания:

[1] Бумага из бамбуковых волокон для живописи и каллиграфии.

[2] Бесследно исчезнуть — в оригинале 销声匿迹 (xiāo shēng nì jì) — дословно «заглушить звук и скрыть следы».

[3] Восемь чи ~ 260 см.

[4] В оригинале — 却之不恭 (què zhī bù gōng) — дословно «отвергать дар — непочтительно; пренебрегать чувствами — неудобно; не хочется обижать друзей».

Глава 24. «Перетасовка карт»

Выражение юношеского гнева сохранялось на лице Цзин Ци, пока он не покинул дворец старшего принца и не сел в свой экипаж. После столь долгого показного представления он нуждался в отдыхе, потому весь путь провел в тишине, обдумывая дальнейшие действия, и выглядел при этом несколько отрешенно.

Вернувшись в княжескую резиденцию, всю дорогу сдерживающий свой язык Пин Ань немедленно приблизился к Цзин Ци и уставился на него чистыми, невинными глазами, в очередной раз предъявляя ему обвинения в «расточительстве».

Сначала Цзин Ци притворился, что не заметил его, но этот маленький негодяй вдруг оказался удивительно настойчив. Пин Ань следовал за ним по пятам и смотрел так, что у Цзин Ци начинало сводить живот.

В конце концов, Цзин Ци не мог продолжать игнорировать его и вздохнул:

— Пин Ань...

Пин Ань обиженно поднял голову.

Сделав глубокий вдох, Цзин Ци перебрал в уме несколько слов, но все же проглотил их и невольно потер переносицу:

— Что такое? Думаешь, сегодня я потратил много денег?

— Совсем немного, — ответил Пин Ань, стиснув зубы. — В отношениях между высокопоставленными господами по поводу и без проскальзывают сотни тысяч серебряных монет. А вот сбыть с рук пять тысяч лян было скупостью.

Он имел в виду, что эта сумма пусть и не была маленькой, но и колоссальной не являлась. Для обычного знакомства этого много. Однако, чтобы поручить кому-то дело, привлечь кого-то на свою сторону или купить чью-то жизнь, этого мало.

По мнению Пин Аня, на тайный выкуп женщины и неизвестно откуда появившегося молодого господина Цая денег тратить не стоило, но он позволил своему господину развлечься, чтобы покончить со всем.

Он абсолютно не понимал, зачем нужно было наматывать восемьсот кругов, только чтобы посорить деньгами, и начал подозревать, что юный князь просто проявлял расточительность ради расточительности.

Цзин Ци снова вздохнул:

— Если заплатить большие деньги, то искомая вещь приобретет особый вес. Сегодня я отдал эту мелочь, потому что, дав больше, вызвал бы опасение и подозрение Хэлянь Чжао. Дело не в моей прихоти, а в том, что вручать бóльшую сумму не следует. Разумеется, меньше давать тоже было нельзя, ведь в глазах благородных господ столицы твой хозяин теперь распутный и расточительный юнец. Разве малая сумма не вызвала бы его возмущение?

Пин Ань только и мечтал что проплакать до рассвета. Так тайное свидание с певичкой и эта огромная трата денег — все это было для того, чтобы спрятаться в тени?

Пин Ань осознал собственную глупость, но в то же время почувствовал, что эти притворно невозмутимые молодые господа благопристойного вида, хоть и говорят, что у них нет выбора, на самом деле находят в этом радость...

Цзин Ци протянул руку. Пин Ань, отлично натренированный, тотчас налил чай и поставил чашку перед господином. Цзин Ци сделал глоток, прочистил горло и продолжил:

— Что касается сегодняшнего, будь это Хэлянь Ци, он мог бы проигнорировать мою просьбу, как дело его не касающееся, либо воспользовался бы случаем, чтобы перетянуть меня на свою сторону, либо попросил бы что-то взамен. Если с подобной просьбой обратиться к наследному принцу, то он сразу поймет, что прибывший преследует иную цель. Он весьма осторожен и осмотрителен, и ни за что бы не согласился. Однако Хэлянь Чжао другой. С самого рождения он любил, когда ему подчиняются. Он помешан на чувстве вседозволенности и ожидает, что все будут пресмыкаться перед ним. Когда кому-то что-то нужно, они собираются вместе и втираются к нему в милость, ведь Хэлянь Чжао, будучи в приподнятом расположении духа, может даже расщедриться на награду.

Цзин Ци на мгновение замолчал, на его лице появилась улыбка:

— В его глазах богатство и деньги — все равно что заискивание и просьба о помощи. Так или иначе это приводит его в восторг. Что же касается этого дела... Хэлянь Чжао определенно окажет нам услугу.

Пин Ань бездумно замер, забыв поставить чайник на место и продолжив держать его в руке, а затем, наконец, спросил:

— Почему?

Слегка причудливая улыбка появилась на лице Цзин Ци.

— Я слышал, что шестой наложнице министра Цай, госпоже Ху, всего двадцать три года, — понизил голос он. — Хороший возраст, приятная внешность... Также я слышал, что в последнее время госпоже Ху нездоровится, поэтому пригласили лекаря, чтобы узнать причину и вылечить ее. Оказывается, она была... на втором месяце беременности.

Лицо Пин Аня покраснело:

— Г-господин... от-откуда вам известно?

— Странно то, что госпожа заплатила лекарю деньги, чтобы он скрыл этот факт и не распространялся об этом, — Цзин Ци усмехнулся. — Кто же знал, что он окажется не столь великодушным человеком и перепродаст информацию за дополнительную плату кое-кому еще.

— Молодому господину Чжоу? — наконец, извилины Пин Аня пришли в движение, он почесал затылок. — Н-но это же хорошо... Почему она решила скрыть это?

— Потому что министр Цай уже давно не может иметь детей, — спокойно ответил Цзин Ци. — Что же касается того, кто этот прелюбодей, так среди слуг поместья давно завелся слух, что ночным гостем госпожи является кто-то малость похожий на главного управляющего первого принца, господина Чжо.

Пин Ань затаил дыхание.

Поднявшись, Цзин Ци продолжил:

— Управляющий Чжо, хоть и ведет разгульный образ жизни, — натура весьма чувствительная. Жаль только, что он не встретил красавицу до того, как она связала свою жизнь с министром... Знаешь что, пойду-ка я сначала вздремну. Разбуди меня через час. Мне не удалось выспаться во время послеобеденного сна, я устал.

Пин Ань застыл.

Он не думал, что, сделав несколько шагов, Цзин Ци вернется назад.

— Ты закончил с тайной покупкой земли, о которой я говорил?

Только тогда Пин Ань пришел в себя и кивнул:

— Почти. Позже я дам вам журнал учета, чтобы вы взглянули.

— Не нужно, достаточно и того, что ты знаешь, что к чему. Внешний вид этой собственности — твоя забота. Если нужно, можешь взять несколько помощников. Есть лишь одно правило: будь то лавка или ферма — что-то из них должно принадлежать мне втайне, и никто не должен знать, что деньги идут в поместье принца. А в остальном, — Цзин Ци улыбнулся, прищурив глаза, — я тебе доверяю.

Сказав это, он развернулся и ушел. Глаза Пин Аня наполнились горячими слезами. Разумеется, не потому что он был тронут, а потому, что его господин, хоть и терял деньги невероятно быстро, хоть и не знал, что такое «контроль расходов», наконец понял, что ему нужно расширять источники доходов. Наконец-то его мольбы были услышаны Небесами!

Покинув комнату, Цзин Ци стер с лица озорное выражение, которое он держал перед Пин Анем. Разве он не вынашивал подобные планы из-за того, что его сила уступала другим? Изучив нынешний двор, кого еще он мог использовать, чтобы поднять восточный ветер [1], кроме как Хэлянь Чжао?

Почему он не мог родиться на тридцать лет раньше?

Дело Вэй Чэна взбудоражило всех. Вероятно, даже сам Цзян Чжэн не ожидал, что династию охватят столь сильные ветра.