Седьмой лорд (СИ) - "Priest P大" - Страница 43

Как и ожидалось, Хэлянь Пэй пропустил мимо ушей все происходящее на северо-западе, поскольку его внимание занимал другой вопрос.

— Как странно! — усмехнулся он. — Вы слышали? Они уже вонзили друг в друга когти, а я до сих пор и тени доклада от седьмого числа прошлого месяца не видел.

Последние несколько слов были произнесены холодно и мрачно — никто во дворе, наполненном генералами и министрами, не осмелился подать голос.

Цзин Ци никогда бы не подумал, что столкнется со столь любопытным делом в первый же день пребывания при дворе. Раньше он не присутствовал на аудиенциях, но прекрасно понимал ситуацию благодаря Хэлянь И и некоторым осколкам воспоминаний из прошлой жизни. Кто бы мог подумать, что бурное подземное течение уже стало столь сильным? Он слегка нахмурился: планы на будущее, похоже, претерпят кое-какие изменения.

Что бы ни происходило на северо-западе, для Хэлянь Пэя это было лишь делами далеких земель. Императора заботило лишь то, кто набрался храбрости подложить свинью ему под нос и не собирается ли этот шутник захватить власть.

— Чжэн Си, кто должен представлять доклады? — спросил он.

— Евнух Вэй Чэн, Ваше Величество, ранее работавший в Дворцовом Управлении, — поспешно ответил евнух Си.

Хэлянь Пэй холодно фыркнул.

— Пригласи сюда этого Вэй Чэна, евнуха Вэя, что владеет изумительными приемами.

Старший евнух императорского кабинета не имел других обязанностей, кроме ежедневного сбора документов, поданных чиновниками, и передачи их императору для ознакомления. Изначально этой должности не существовало — ее особым распоряжением учредил хитрый правящий император, чтобы иметь возможность решать политические вопросы самым ленивым образом.

Некоторые люди в то время выразили недовольство, но император притворился глухим и немым, не обратив на них внимания.

Цзин Ци отстраненно наблюдал, как евнуха Вэя втащили в главный зал. Сердца всех присутствующих наполнили одинаковые мысли: что хорошего в том, чтобы служить императору? Одни страх и беспокойство с утра до вечера. Кроме того, не всякий мог, как евнух Вэй, повсюду снискивать чье-либо расположение, чтобы потом за него замолвили словечко перед императором. А касательно остального, разве он делал это не чтобы получить побольше денег?

Похоже, у евнуха Вэя вошло в привычку брать деньги — пока министры враждовали с друг другом, он помогал тем, кто больше платит, и подавал их прошения на рассмотрение раньше прочих. Сумма взяток определяла порядок, в котором император увидит доклады. Любой мог влезть без очереди. Неизвестно, сколько он получил в этот раз, но, видимо, достаточно, чтобы его зрение и разум затуманились, в результате чего доклад Ли Хунвэя оказался погребен горой бумаг и в конце концов исчез.

Если бы об этом никто не вспомнил, то ничего бы не произошло. В любом случае, Хэлянь Пэй был уже не молод, память его ослабла. Неизвестно, решил ли Его Величество показать, что с приходом новой весны вся природа расцветает, а людская жизнь наполняется красками, или он плохо спал ночью, или у него случился припадок, в результате чего он решил показать себя на великой аудиенции во дворце — то, чего он всегда так опасался.

Восточное окно только и ждало, когда случится неприятность.

И она действительно случилась.

Царственный лик Хэлянь Пэя исказился от ярости — он сразу же приказал бросить Вэй Чэна в тюрьму и передал дело на рассмотрение Палаты по уголовным делам.

Чиновник Палаты по уголовным делам сразу понял, что шанса выжить у евнуха Вэя нет. Тщательное расследование нужно было лишь для двух целей: во-первых, узнать, у кого хватило наглости подкупить евнуха, что занимал внештатную должность, во-вторых, Его Величество правил мудро и милосердно и никогда не приказал бы обезглавить его.

После этого Хэлянь Пэй сказал несколько фраз Цзян Чжэну и Ли Хунвэю, заявив, что обдумает слова того полковника Яна и сообщит об окончательном решении — таким образом он мягко отложил дело северо-запада. Цзян Чжэн сквозь зубы процедил слова благодарности за милость императора. Когда он встал, ноги его слегка дрожали.

Утренняя аудиенция окончилась. Проводив императора, Цзин Ци тихонько потянулся. Хэлянь Ци торопливо прошел мимо него — настолько быстро, что даже заметить его было невозможно. Цзин Ци приподнял брови, смутно догадавшись кое о чем.

Как раз в тот момент первый принц, Хэлянь Чжао, случайно обернулся. По неизвестной причине он был в очень хорошем настроении, и все, кто попадал в поле его зрения, казались ему симпатичными. Он даже добровольно окликнул Цзин Ци:

— Бэйюань сегодня впервые присутствовал на аудиенции у императора?

Цзин Ци поспешно поклонился и ответил:

— Да, я многого еще не знаю. Надеюсь, Его Высочество позаботится обо мне.

Хэлянь Чжао рассмеялся, обменялся еще парой слов с Цзин Ци и ушел.

Цзин Ци остался на прежнем месте и проследил за удаляющейся фигурой. Последний намек на улыбку пропал с его лица, сменившись раздумьями. Только когда Хэлянь И, подошедший вместе с Лу Шэнем, несколько раз помахал рукой перед его лицом, Цзин Ци пришел в себя.

— Что за морщины? — с улыбкой сказал Хэлянь И. — Пойдем, прогуляемся немного.

Цзин Ци не успел ответить, как заметил, что Лу Шэнь нахмурился, и сразу понял, что означает это «немного прогуляемся».

Кажется, в последнее время Хэлянь И стал редким гостем в его поместье: выходит, он покидал дворец, чтобы встретиться со своей дамой. В глазах «чжуанъюаня» Лу наследный принц покидал дворец по собственному желанию и к тому же встречался с такой... встречался с женщиной не самого благородного происхождения. В этом не было ничего особенного, если люди и узнают, то сочтут это просто любовными похождениями, однако все-таки выглядело это не слишком пристойно.

Лу Шэнь с надеждой посмотрел на Цзин Ци. Цзин Ци подумал: «Я не могу стать негодяем, чьи правдивые слова режут слух, потому сделаю вид, что не видел этого взгляда».

— Это очень любезно с вашей стороны, — спокойно кивнул он. — Благодаря приглашению Его Высочества я смогу сэкономить на еде.

Лу Шэнь молча последовал за ними, осознав, что князь еще более безнадежен. Несмотря на юный возраст, дурная привычка Цзин Ци бездельничать или предаваться распутству лишь ухудшалась. Лу Шэнь ощутил подавленность: он слышал, что Чжоу Цзышу хорошо отзывался об этом человеке, но не мог понять, какими еще достоинствами обладал князь Наньнина, если не считать его внешности и красноречия.

Насладившись песнями и нежными объятьями красавицы, Хэлянь И почувствовал себя достаточно удовлетворенным, чтобы обратить внимание на важные дела. Втроем они вошли в трактир, где их давно ждали Чжоу Цзышу и Хэ Юньсин.

— Ваше Высочество наследный принц, хотя госпожа Цинлуань хороша собой, ее положение все еще незавидное. Она может быть вашей наложницей, но не следует завязывать с ней слишком близкие отношения, — сказал Лу Шэнь, когда вино и кушанья подали, а все посторонние ушли.

Рука Хэлянь И с чашей вина на мгновение замерла, но в итоге он вздохнул и перевел разговор на другую тему:

— На днях, когда я пошел поприветствовать отца императора, он поднял тему брака.

Некоторых эта новость ошарашила. Чжоу Цзышу волей-неволей взглянул на Цзин Ци.

— Поздравляю, Ваше Высочество! — улыбнулся Хэ Юньсин. — Какой же семье так повезло?

Хэлянь И покачал головой:

— Еще не решено. Хвастаться такими делами не следует, иначе можно очернить доброе имя госпожи. Вы узнаете все через несколько дней, когда будет издан указ.

— Главное не то, кем будет жена наследного принца, а сам факт женитьбы, — спокойно заговорил Цзин Ци. — В народе говорят: «Сперва создай семью, потом занимайся карьерой». Когда придет время, наследный принц начнет учиться управлять государством, однако... разве два других принца смирятся с этим? Предположим, он действительно каждый день покидает дворец ради общения с наследниками влиятельных родов и безделья — даже если это звучит не очень красиво, вреда оно не причинит. В глазах двух других принцев такой расклад куда выгодней усердной учебы и самоотверженности.