Танец с саблями - Филатов Никита Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая

— Ладушки… — тут и там над позициями обороняющихся уже вспенились черные облака дымовой завесы. Ветра почти не было, поэтому облака эти набухали и расползались, не очень спеша и образуя некое подобие маскировки. — Ну же, давайте!

Однако, вместо ожидаемого шквала пулеметных очередей воздух наполнился частым, но не громким пощелкиванием. Ошпарило руку пониже локтя — пуля вырвала ткань и оставила болезненный след на коже.

— Снайперы! — вывалился из дыма Айболит. — Одного за другим… Не спрятаться, сука!

Был он грязен, весь в копоти — но невредим.

— Готовы?

Дышать стало совсем невозможно, глаза слезились.

— Половина ранена… А убитых нет! — доложил парень и сам удивился тому, что сказал. — Командир, а ты уверен насчет…

Непонятно, откуда и с помощью каких приборов вел огонь стрелок, но реагировал он на малейшую неосторожность: пуля попала соседу Тайсона в шею, сзади.

— А-ах… ап… — раненый потянул в себя воздух, судорожно захлопав губами.

— Вот, бля! — на остальных членах группы командир уже заранее поставил крест, но вот этот парень должен был бы здорово облегчить отход. Теперь придется в одиночку.

— Трам-вай…

— Что? — не понял Тайсон.

— Пятый год… горы. Забыл, как трамвай… прокатиться.

В другое время бывший разведчик оказал бы умирающему уважение, но сейчас приходилось заботиться о себе. Снайперы задачу выполнили — загнали его людей в норы и щели…

Да чтоб им всем пусто было!

Командир отодвинул от себя переставшего дышать парня и приготовился.

Ждать пришлось недолго.

Со стороны дороги коротко выплюнул очередь импортный пистолет-пулемет, его поддержал ещё один — но выстрелы обороняющихся сразу же утонули в накатившемся сверху потоке огня. Очевидно, противник подошел совсем близко.

Продержаться бы ребятам минут десять!

Царапина у локтя не беспокоила, но на всякий случай следовало провести по ней смоченным слюной пальцем. Пора… По-змеиному обтекая канавы и нагромождения валунов, командир погибающего подразделения выбрался за пределы поста. Живых на пути не встретилось, только трупы: свои — и чужие, солдатские, оставшиеся после ночной атаки.

Кончен бал, погасли свечи…

Сзади, впрочем, ещё кто-то отстреливался, и пару раз даже с гулким, нестрашным хлопком разорвались ручные гранаты.

— Стоять!

Не раздумывая, он выпустил очередь — и возникшую на пути фигуру отшвырнуло на камни.

Прыжок… перекат… ещё очередь!

Откуда-то ответили — над головой, почти в упор:

— Стой!

До следующего автоматчика оказалось не больше двух метров — прыжковая дистанция, можно рискнуть.

— Стоять, козел! — слева, на камне, целился в голову беглецу ещё один, под стать остальным: здоровый, в комбинезоне асфальтового цвета и высоких десантных ботинках. — Руки…

Погон или знаков различия ни на ком не наблюдалось, но морды были явно рязанские.

— Вы чего, ребята…

— Падай, сука! Руки за голову.

За спиной — грамотно и без лишнего шума — кто-то спрыгнул вниз.

— Ох, ребята… Зря вы так.

— Ага! Зря.

— Сам ляжешь, или помочь?

Стало слышно, как по горному склону с тихим шелестом осыпаются мелкие камушки.

— Помните? Раньше часто пели: «Утро кра-асит… каким-то там цве-етом… стены дре-евнего Кремля!»

— Да, действительно — чудесная панорама.

— Не то сло-ово! — хозяин кабинета с некоторой грустью отодвинулся от окна и привычным движением прикрыл невесомые белые жалюзи. — Садитесь.

На вид ему было не больше сорока. Рыхловатый, безукоризненно выбрит…

— Кофе, чай? Может быть, минералки?

— Спасибо! Все равно. То же, что и вы, наверное.

Повинуясь нажатию одной из многочисленных кнопок, отозвался «интерком»:

— Слушаю, Иван Альбертович!

— Леночка, будьте любезны… Два кофе.

— Хорошо, Иван Альбертович.

— Вот — так и живем… — неизвестно, по какому поводу произнес хозяин. Потом спохватился:

— А представьте — когда Спасителя закончат? Уберут все эти заборы, краны… Приезжайте ко мне через годик, вместе полюбуемся.

— Вы москвич?

— Это уже интервью? — улыбнулся Иван Альбертович. Он сейчас удивительно гармонировал с обстановкой — серый костюм, белоснежная рубашка… Даже галстук в тон депутатскому значку. — Извините!

Мелодичная трель заставила хозяина поднять трубку одного из телефонов:

— Да!… Конечно. Очень рад слышать…

Это была, очевидно, прямая линия — не «вертушка», но и не тот номер, который указывается в справочниках. При обычных звонках попадаешь сначала на секретаршу.

— Прошу прощения, — оторвался от разговора Иван Альбертович и виновато пожал плечами:

— Очень важный звонок… Оттуда! — и розовый палец при этом взметнулся куда-то на уровень шкафа.

— Ничего-ничего, — понимающе закивал гость. — Мне надо выйти?

— Что вы! Сидите, сидите. — Хозяин возмущенно замахал перед носом ладонью, но чувствовалось, что ему приятно. Прокашлявшись, вернулся к невидимому собеседнику:

— Тут у меня пресса, понимаешь… Нет, все в порядке. Значит, по поводу открытия консульства…

Гость, в ожидании кофе, осматривал обстановку.

Собственно, не покривив душой её можно было назвать «убранством»: дубовые резные панели сочетались с какими-то светлыми, и не менее дорогими породами дерева. Мебель под стать им, огромный ковер на полу… И привычные в тысячах офисов атрибуты, каким-то непостижимым образом не нарушающие стиль и гармонию кабинета: персональный компьютер, несколько телефонных аппаратов, селекторная связь. Итальянские жалюзи использовали редко — из окна открывается чудесный вид на распластанную под ногами Москву, характерный для большинства кабинетов Государственной думы.

Золоченые, пыльные корешки Энциклопедии. Справочники, специальная литература… Кроме положенного по статусу государственного флага и портрета президента над головой, из украшений имелись: массивный глобус «под старину», семейное фото и картина Рустама Хамдамова в металлической раме.

— Все, договорились. Перезванивать нужно?… Добро! Значит, встретимся. Привет своим… Пока, будь здоров.

Иван Альбертович был на редкость хорошо воспитан, поэтому, положив трубку, виновато вздохнул:

— Еще раз — простите! Я ведь дал указание — ни с кем не соединять во время нашей встречи, но…

— Да я понимаю, не беспокойтесь.

— Хорошо! Это очень хорошо, когда представители вашей профессии могут поставить себя на место собеседника. Ведь труд чиновника в нашем государстве, ещё только формирующем свои демократические институты…

— Тем более — выборного чиновника! И такого уровня…

— Вот именно, — с достоинством и любовью к себе кивнул хозяин кабинета. — Помню, как в девяносто первом, на волне перемен…

— Это уже интервью? — улыбнулся корреспондент.

— Да… пожалуй! — рассмеялся хозяин. Собеседник ему положительно нравился: чуть помоложе самого Ивана Альбертовича, одет аккуратно, но без претензий. Не пытается, как большинство его собратьев по перу, корчить из себя «совесть нации», однако и в друзья не лезет.

Словом, держит дистанцию.

— Разрешите?

— Да, Леночка, конечно!

Наблюдая, как симпатичная секретарша хороших кровей сервирует мужчинам кофейный столик, он все же решился:

— Коньячку? Чисто символически?

— Ну, за компанию… с удовольствием!

— Леночка, оформи нам?

— Сейчас, Иван Альбертович, — девушка с интересом посмотрела на гостя: с точки зрения её шефа, совместная выпивка считалась чем-то вроде поощрения для особо отличившихся. В основном, он пил в одиночестве или с ближайшими друзьями. Случалось, в кампанию попадала и сама Леночка, но это уже было совсем другое дело — и заканчивались такие застолья вполне определенным образом…

• Предыдущая
• 3/74
• Следующая