Наедине с футболом - Филатов Лев Иванович - Страница 36
- Предыдущая
- 36/48
- Следующая
Маслов такой же. Может быть, только более других задиристый и воинственный на словах. Но тем, кто знает его покороче, было ведомо, что он в свои вояжи не все брал с собой, что-то оставлял дома. В годы работы в Киеве он постоянно сердито и горестно восклицал: «Что сделали с московским футболом, как его измордовали!» Когда же за отъезд его донимали упреками, он рвался к окну и кричал: «Вон где мой дом, смотрите, – и тянул руку в сторону Замоскворечья. – Вас в белокаменной еще никого не было, когда я здесь уже жил… Нечего мне голову морочить! Ишь, нашли виноватого…»
А однажды был я в Киеве вскоре после того, как тамошнее «Динамо» проиграло матч «Торпедо». В таких случаях просто невозможно удержаться от вопроса: «Что же это вы продули торпедовцам?» Маслов пожал плечами и тихо ответил: «Мы? Мы-то не продули. Мы их частенько бивали, взгляните-ка в историю… Удивляться нечему…» Я промолчал. Ясно было, что человеку крепко взгрустнулось по дому, по родному «Торпедо».
После десятилетнего отсутствия он вернулся в свое «Торпедо» с репутацией всемогущего тренера. Признаться, я предполагал, что Маслов силой авторитета и силой своей крутой воли вмиг поставит на ноги родной бедствовавший клуб. Но когда это предположение я высказал ему, он замахал на меня руками: «Да вы что! Чудес же не бывает. Я провел две тренировки и убедился, что способности у игроков – средние, всех надо учить заново, и сколько это будет продолжаться – не знаю».
Так и оказалось. «Торпедо» под его руководством начало понемножечку, исподволь набираться сил и понимания игры. Возможно, как раз в этом медленном, трудном выздоровлении команды и выразился наиболее выпукло высокий профессионализм Маслова. И опять ему дома не дали довести дело до конца. Вышел он на пенсию. А тут «Арарат» поклонился в ноги: «Пропадаем, выручайте». И отправился 64-летний человек навстречу неизвестному. Да, как вскоре выяснилось, затеял дерзкую, с риском реконструкцию команды на современный лад…
Случилось, что в киевском «Динамо» по каким-то формальным соображениям Маслова зачислили на должность начальника команды. Узнав об этом из газет, он устроил скандал. Это происшествие он в моем присутствии обсуждал с Никитой Павловичем Симоняном.
– Ты кто, Никита? Тренер? Правильно. И я тренер. Нам всем надо крепко держаться за свою профессию. Начальниками команд кого угодно назначают. Я потому и протестовал, что на свете слишком много людей, толком не представляющих, кто такой тренер; они нас с тобой с кем попало спутают…
Я не знаю ни одного солидного тренера – ни у нас, ни за рубежом, – который не начинал бы строить свою команду с обороны. Это так же естественно, как начинать дом с фундамента. Тренерам об этом помалкивать бы, а они по простоте душевной талдычат про оборону и не могут успокоиться, пока в этой линии, «дома», у них неспокойно. И тут-то их настигает и ловит ревнитель футбольных красот, демагог и открывает войну с очередным «оборонцем». Эти перестрелки по недоразумению, из-за чисто словесных придирок, истины не рождают.
Оборонцы не выдумка, не миф. Как правило, они смиренно постригаются в оборонческое монашество от сознания собственной неполноценности, стремясь как-то уцелеть в компании сильных, и их никакими окриками и пальбой в воздух не оторвешь от крепостных стен и не поднимешь в атаку. Они знают, что их стратегия ущербна, красноречивые призывы и увещевания выслушивают молча, с застывшей улыбкой и, вздохнув, отвечают: «Прекрасно все это, но не про нас». Какой плетью перешибешь этот обух? И ведь история, как назло, напоминает, что этим грубым обухом много раз смертельно били по шлемам зазевавшихся, увлекшихся благородных рыцарей атаки! Нет, как не выравнять всех участников турнира по силам, так не выравнять их и по методам борьбы. С желанием отсидеться в обороне команд, согласных считать себя слабее противника, ничего не поделаешь, они, видимо, вправе по собственному разумению искать спасительные контршансы. Просто те, кого считают сильными, обязаны уметь доказывать, что они – сильные.
Куда коварнее и опаснее по последствиям версия «чужого поля». Она универсальна, перед ней послушно вытягиваются в струнку решительно все. В ней есть привкус новизны и моды, ее еще продолжают разрабатывать. Да и рождена она вполне законно, ее удостоверили знаменитые международные турниры. На чужом поле ничья – превосходно, поражение с минимальной разницей в голах – не беда, поправимо! Лишь бы не попасть под разгром с крупным счетом… Этот немудреный расчет годится для всех: и для клубов – «Аякса», «Реала», «Баварии», «Милана», и для сборных – ФРГ, Италии, Испании, Югославии… Одни англичане, традиционно отвергающие с порога иноземные выдумки, не признали себя обязанными следовать и этой. Надолго ли хватит им упрямства, в данном случае похвального?
По неразборчивым законам моды и у нас вслед за мадридским или мюнхенским были объявлены «чужими» искони привычные поля, – скажем, Ленинграда, Донецка, Минска… Вот это уже преднамеренное, умышленное искажение футбола, попытка превратить его из великой, неску-деющей импровизации в школьную задачку из двух вопросов! И ведь никто пока не разучился играть хорошо на так называемых «чужих» полях! Если, что называется, приспичит, то мигом находятся силы и смелость для атак и не смущает, что звуковое сопровождение с трибун идет в направлении обратном движению атак. Но гости становятся молодцами лишь после того, как пропустят гол. А выходят на игру они как обреченные, согласно общепринятой «стратегии».
Тренеры ли все это изобрели и задали тон? Без их участия не обошлось. Но за их спиной угадывается смазанный, неуловимый силуэт тех, кто «выбирает музыку» и требует призовых мест любой ценой. За это неправедное вмешательство расплачиваются футбол и зрители. Против унылого, старообразного оборончества как умышленно избираемой линии поведения сам юный бог футбола велел восставать и сражаться.
Но грешно заносить горячую руку на тренера, который ничего другого не подразумевает, кроме того, что команда должна одинаково сильно защищаться и нападать.
Однажды я спросил Аркадьева, как он относится к тому, что некоторые именуют его «оборонцем».
– Весьма прискорбно, что кого-то осенила сия шаловливая мысль. Футбольная игра – это единство атаки и защиты. Все толкуют об атакующем футболе. Ну хорошо. Но разве без основательной защиты возможна уверенная атака? Противопоставлять защиту атаке может школяр, невежда. Ну скажите, какой счет в футболе нам должен импонировать: 7:4 или 3:0? 7:4 – это же скандал! Разве киевское «Динамо» кто-нибудь называл оборонческой командой? Но рассмотрим, что сделал Маслов: он насытил середину поля игроками, сократил коммуникации, и его защите доставался потрепанный противник. Грамотно задумано и грамотно осуществлено! Как и полагается квалифицированному тренеру, намеревающемуся создать солидную команду…
Попросил я как-то Валерия Воронина охарактеризовать Маслова как тренера. И первыми же его словами было:
– Прежде всего Виктор Александрович ставит оборону…
В справедливости этих слов я не раз убеждался после каждого перехода Маслова из команды в команду.
Да и вообще это верно! Лучшие команды, которые я когда-либо видел: сборную Бразилии в 1958 году, сборную Англии в 1966, сборную ФРГ в 1972 году, сборную Голландии в 1974 году, – все они имели в своем составе и выдающихся форвардов и выдающихся защитников, и их игра в обороне заслуживала не меньшего внимания, чем игра в атаке. Сборная Бразилии 1970 года, хоть и превзошла в Мехико своих соперников по ведению атаки, не оставила о себе памяти как о безупречной команде, потому что ее игра в обороне выглядела подозрительной. Ей крупно повезло, что в финал проскочили перепуганные итальянцы, а не сборная ФРГ, чьи форварды могли изрядно потрепать бразильских защитников.
Практик до мозга костей, человек, живущий от матча к матчу, планирующий и считающий каждое турнирное очко, мгновенно, горячо и строптиво откликающийся на каждую весточку из Управления футбола («Слышали?»), на любую футбольную газетную строку («Читали?!»), ворчливо и грубовато напускающийся на игроков (а они ему прощают, терпят и величают «дедом»), Маслов умеет выплывать из будничного течения и являться в образе специалиста, мыслящего широко и независимо, как нынче любят выражаться, – глобально. Любой тренер способен изложить некую систему взглядов – это входит в круг его обязанностей, ибо никто, наверное, не дает столько интервью, сколько он. Однако слышишь преимущественно вариации из общеупотребительных, крылатых фраз. Маслов же норовит до истины докопаться сам.
- Предыдущая
- 36/48
- Следующая
