Газлайтер. Том 6 (СИ) - Володин Григорий - Страница 39

— Д-да, — запуганный слуга едва стоит на ногах. — Насколько я з-знаю, да.

— Через десять минут здесь должен быть либо Дима, либо Целитель с результатами его медосмотра, ты меня понял⁈ Пошел отсюда!

Слугу сдувает ветром, а князь в ярости бьет по стопке бумаг на столешнице, так что листы разлетаются по всему кабинету. Черти что творится! Наследник должен быть правой рукой главы, а Дима вместо выполнения своих обязанностей то занимается ерундой, то позорит род, то валяется штабелем. Сейчас необходимо сидеть на телефоне и координировать действия гвардии, а кто этим занимается? Сам князь! Один, без наследника! Совсем ошалели!

В дверь тихо стучат, и в кабинет осторожно заглядывает Зина. Видно, что княжна только что ревела: глаза красные, со следами потёков убранной туши.

«Еще одно чудо чудное, — думает князь. — Ну что у меня за непутевые дети?»

— Папа, можно?

— Заходи уже, гулена, — машет ей рукой князь Степан. — А где Вещий? Мне интересно вас обоих послушать о том, почему моя дочь тайком ездит к вчерашнему простолюдину.

Помешкав, княжна решительно шагает внутрь.

— Папа, нам нужно поговорить о Диме.

По прибытию я остался в гостиной по просьбе Зины. Сама она пошла говорить с отцом. Ну им есть, что обсудить. А мне пока что можно перекусить этими сдобными печеньками в вазе. Ммм, вкуснота. Явно только что из печи. Наверное, княжеские повара пекут.

К тому времени, когда за мной присылают, я опустошаю всю объемную вазу, да еще уминаю запрошенную добавку. Но раз всё съел, пойдем, конечно, поговорим.

В кабинете князь сидит на диване в обнимку с дочерью. У обоих глаза красные, а лица печальные, даже тоскливые. Когда я прерываю их уединение, Степан опускает Зину и поднимает на меня глаза.

— У тебя крошки на подбородке.

— Ой, Данила, возьми, пожалуйста, — княжна возвращает мне кусок бинта– чистой стороной наружу. Им и вытираюсь на глазах опешившего князя Степана.

Княжна замечает удивление отца и решает пояснить момент:

— Это Данилин платок, папа.

— Кхм, садись, — Степан Алексеевич кивает мне на стул, сам же встает и подходит к своему месту за столом. — Зинаида мне описала всю ситуацию. В том числе зачем ездила к тебе. Итак, я благодарю тебя за спасение дочери, — тяжелая пауза. — И извиняюсь за сына. Обещаю, он понесет суровое наказание, и ты его долго не увидишь.

— Это правильное решение, — одобряю. — Но сейчас в первую очередь надо решить вопрос с Хореновыми. Вы всерьез решили взять его за жабры?

— Уже взял, — хмыкает Паскевич. — Его московская усадьба захвачена, но сам Хоренов с группой бойцов скрылся в бункере в подвале. Бункер этот — настоящая железная крепость. Выкурить оттуда его пока не получается.

Лихо. Князь зря времени не терял и уже загнал графа в угол. Только вот беда — загнанная в угол крыса кусает даже кошу.

— А вы не переборщили? — спрашиваю.

И он морщится.

— Возможно. Наследники Хоренова уже звонили и грозили стянуть войска, базирующиеся в Царицыно, — он вдруг берется за стационарный телефон и, переключив на громкую связь, кому-то звонит. Трубку берут мгновенно. — Мишуль, доложи обстановку.

«Мишулей» оказывается глава рода с басистым как у медведя голосом. Даже страшно представить этого громилу. Громыхающим басом он докладывает оперативную сводку. Мда, дела. Хореновы, оказывается, возбудились не на шутку. Наследники графа стягивают свою гвардию в своей вотчине в Царицыно и грозятся пойти на Ростов-на-Дону, если Паскевичи не отступят в Москве. К слову, Ростовское княжество принадлежит Паскевичам.

— Шансы победить у Хореновых нулевые, — рассуждает князь и морщится. — Но марать об них руки и терять людей не хочется. Да еще Охранка же привяжется с расспросами, будь она неладна. Доказывай им потом, что я в своем праве.

— Надо достать Хоренова! — зычно заявляет «Мишуля». — Его наследники знают, что папаша в бункере, вот и пытаются нас от него отладить. Если вынем графа из железной будки, то его сынки запоют как миленькие!

— Так выньте, — бросает князь Степана.

— Так не можем, княже, — бычий вздох. — Граф компенсировал отсутствие турелей неприступным убежищем в подвале, едрить его! Двадцатитонная дверь, толстые железобетонные стены, металлическая прослойка — мы его и за месяц не достанем! Это нереально!

— Реально. Я достану, — сдерживаю я зевоту, а то время уже позднее.

Князь удивленно смотрит на меня, а следом и Зина поднимет голову.

— Шутки шутишь? — грозно хмурится Паскевич.

— Нет, — спокойно отвечаю. — Я достану графа за два часа. Это очень даже возможно. Но сначала надо поделить эту медвежью шкуру, чтобы потом вышло без недоразумений.

— Эм, что ты хочешь? — спрашивает князь.

И тут я вываливаю ему, что хочу — мясо, конечно ж. Еще десяток незаконных складов разбросан по всему Подмосковью. Небольшие складики с экзотическим африканским мясом. И благодаря украденным у Мастеров воспоминаниям я знаю точные адреса. Думаю, мяса наберется на сотню миллионов рублей. Одна беда — гарнизоны. Но это уже не беда, если мы достанем графа.

— Тогда пополам, — загорается князь. — Забираем все склады и делим всё пополам.

Я соглашаюсь. Достаточно честно, если подумать. Князь захватил усадьбу, я достану графа.

Правда, Паскевич тут же добавляет, что складов ему мало. Он потребует с графа еще и пару заводиков. Я вздыхаю. Велик соблазн тоже что-нибудь затребовать, но я душу жабу-Жору. Незачем додавливать Хоренова. Он и так лишится многого, а если переусердствовать, то граф вообще может пойти в отказ, да еще и затаить злобу. А у меня цель — скорее завершить ненужный конфликт. Склады с мясом незаконные, поэтому их смело можно забирать все. Раздевать графа до трусов же точно лишнее и рисковое дело.

Продам мясо, и денег хватит, чтобы застроить имение в Первопрестольной, да еще останется. А мне деньги нужны. Я очень много инвестировал в проекты в Будовске: «Гудвил», «Цитадель» да и другие гостинично-развлекательные комплексы. Инвестиции долгосрочные, выхлоп будет только через год-два, а жить-то на что-то надо. Причем комфортно жить.

Договорившись с князем, я с его гвардейцами уезжаю в особняк Хореновых. По дороге звоню Студню и велю ему брать Змейку и срочно ехать на Садовое. Так, что еще? Ах, да, осталось «включить» Воронова. Но это мы на месте сделаем. О, точно — нужен фотоаппарат!

Сегодня графа Хоренова ждет креативный перфоманс. А то он поди скучает в своем бункере.

Бункер в усадьбе Хореновых, Москва

— Что со светом? — граф Хоренов поднимает голову к потолку. — Кажется, стало темнее. По углам так вообще мрак какой-то.

— Возможно…хмпфф, — издает непонятные звуки приближенный гвардеец.

— Что ты сказал, Ефрем? — Хоренов оборачивается к затихшему слуге рога.

Гвардеец ничего не отвечает. Он неподвижно сидит в темном углу. Кожа на его лице, кажется, стала очень бледной, но в этом полумраке непонятно.

— Федор, проверь его, — нахмурившийся Хоренов велит Целителю. Сейчас только не хватало потерять верного человека из-за подскочившего давления или еще какой-нибудь напасти.

Целитель поднимается с дивана и прикладывает ладонь ко лбу Ефрема, но неожиданно тронутая голова скатывается с плеч и вверх брызгает красный фонтан.

Хоренов не успевает ничего понять, как вдруг бункер погружается в непроглядный мрак. Хоть глаз выколи — ничего не видно. И в этой тьме раздаются крики боли и ужаса пополам со звериными рычаниями.

Графа мгновенно бросает в пот. Доспех включается на одном инстинкте. Хоренов вскакивает с кресла, но спотыкается об чей-то труп и падает, хлопнувшись об пол. На лицо ему падает какая-то бумажка. А вопли тем временем стихают, и им на смену приходит гробовая тишина.

Вспышки пламени и молний разгоняют тьму. Выжившие люди стоят в доспехах и крутят головами. Граф же снимает с лица бумажку. Это оказывается фотография. В кадре его захваченная усадьба. А ниже подпись: