Ружемант 5 (СИ) - Рок Алекс - Страница 6

Боялась касаний, боялась слов. Каждое мое движение воспринимала как будущий удар.

— Он тебя бил? Вербицкий?

Качала головой вместо ответа. Не бил, не уродовал, не насиловал. Трогал.

Тактично не стал спрашивать где.

Трогал, сажал на цепь, давал есть объедки. Не словом, но делом заставлял вести себя, словно животное.

Старый извращенец.

До вчерашнего дня не давал мыться. Смеялся, что кошки делают это языком. Обещал наказания, если учует от нее запах немытого тела. Не говорил какие, но принюхивался каждый раз.

Обнаженная, она должна была слушать каждое его слово, что скажет. Исполнять любую дикость.

— Константа. Она меня мыла. Всю. — Девчонка залилась краской от испытанного унижения. Мяукнула.

— Он ей приказывал?

Инна затрясла головой.

— Нет, хозяин, мяу. Она не хотела, чтобы меня наказали…

Еще одна монетка в копилку странной, но доброй девочки Константы.

Прищурился, попытался вспомнить — а звала ли меня Инна до этого «хозяином»? И если да — почему позволял, не противился?

После того как побывал в самом центре Царената, изменил свое отношение ко всему, что касалась рабства с негативного на крайне негативное…

— Это все? Больше ничего не хочешь мне рассказать?

— Прошу простить, мяу. Я до этого была плохой работницей. Исправлюсь: брошу школу и…

— Стоп-стоп-стоп, нет. Школу ты не бросишь и, что бы ни собиралась сказать только что, тоже не сделаешь. Инна, да что с тобой?

— Я была плохо…

— Ты не была, ты есть! — рявкнул, потеряв терпение. Она осеклась на полуслове. Извернулся, когда попытался ее погладить.

— Почему ты боишься?

— Вы хозяин, а я… всего лишь ваша кошка.

— Даже кошек принято гладить. Прежде ты не избегала моих прикосновений.

— Они… мне больно, когда вы так делаете, хозяин. Мяу.

Часто заморгал глазами — это еще что за новости? И тут же понял — тот самый чип…

Почуял себя параноиком: нет, такого не бывает. Не существует технологии, что способна изменить поведение человека, значит, не существует и той, что обращает дружеские объятия в орудия пытки.

Тогда что?

— Со мной все в порядке, хозяин, мяу. Раньше я была неправильной, но меня теперь научили, какой надо быть. Спасибо господину Вербицкому.

С каждым ее словом в сердце вонзалось по ножу. Земля уходила из-под ног: та, кто была ближе остальных, с улыбкой на лице признавалась в предательстве.

Покачал головой: нет, не в предательстве, хуже — в том, что успешно оболванена.

В мозгу начало кое-что прояснятся. Отряд репортеров, что не дождался добычи, наказ Бейки ни под каким предлогом не соваться домой…

Бейка!

Если кто и знает, что делать с этим, то только она. Ибо у меня опускались руки.

Вербицкий оказался хуже любого змея, бил в самое сердце. Все, что выставил против меня Царенат, можно было безжалостно расстрелять, взять на прицел, спустить курок.

Но что делать с этим?

— Ната, — отправил сообщение инфо-фее по нейросвязи. — Мне нужна Бейка. Срочно.

— Она сейчас…

— Я сказал — срочно!

Ната решила не спорить…

Голос Бейки был насмешлив, как и прежде.

— Повар разочаровался, что ты не отведал борща.

— Бейка, мне сейчас не до шуток.

— Знаю. Уйми панику, Потапов. — Разом ставший строже голос вернул меня в прежнее русло. — Не занимайся мышиной возней.

— Инна, она…

— Изменившаяся, да? Словно побывала на кладбище домашних животных, да?

— Что? При чем здесь…

— При том, рядовой. Вербицкий был дипломатом. Класс у него такой. Ты хорошо из ружбаек гоняешь всякое, он уговаривает так, что боженька готов творить мир за двадцать четыре часа, не за неделю.

Я промолчал, проглотив следующие вопросы, бывшая командующая продолжила:

— Дерется? Кусается? Царапается?

— Н-нет, но… она отрешена. Словно… словно…

Вдруг начал понимать, что больше всего моя кошкодевочка похожа на Константу.

Он что же, с своей внучкой проделывал подобное? С него станется…

— И крайне ему благодарна? Что ж, чего-то подобного я ожидала. Вези ее тогда к нам. Надеюсь, ты последовал совету и не сунулся домой?

— За нами следили. Пытались устроить сценку: как только встретились, из ниоткуда возник милиционер. Принялся спрашивать, не пристаю ли я к ней. А в кустах прятался взвод репортеров.

— Надеюсь, с роялями? — Бейка смеялась, как и прежде. Стала строже, проговорила: — Дома тебя тоже ждали. Тоже журналисты. Как видишь, ты теперь большая знаменитость — карманы проверь, там никто не сидит?

Едва в самом деле не проверил.

— Твоя девочка молодец. Он поработал над ней, но она умудряется противиться. Даже из того состояния, до которого он ее довел.

— Бейка, я ее просканировал. Обнаружил в ней чип.

— В голове?

— Нет. В районе спины. Есть разница?

— Небольшая, но да. Тогда не чип, а имплант. Сейчас адрес тебе скину, на нем безопасно. Наткнешься на назойливых личностей: избегай их внимания. Не поддавайся на провокации: учти, они будут! И…

Долго ждать не пришлось. Будто заслышав, что их помянули, черти сами явились на зов.

— Ах ты шелудивая кошара! Лапы свои пускаешь куда ни попадя?

Резко развернулся на крик. Здоровяк держал Инну за руку. В его лапище она казалась размером с спичку.

Вмиг оказался рядом, оборвал связь. Назойливые люди нашли меня сами. Затрещиной ударил в болевую точку на руке, схвативший ее оболтус вскрикнул, обиженно прижал ладонь к себе.

В голове скользнула мысль извиниться, решить дело миром. Не только ж один Вербицкий может в дипломатию.

Понял, что такого не будет, широко раскрыл глаза от удивления. Всякого ожидал, но подобного…

— У-у, сука. — Здоровяк заскулил. Знакомые все лица.

Тот самый обрыган, что устроил с дружками потасовку на пропускном пункте. И тот, что хотел меня отделать при первой встрече. Нет, с этим разговор только один!

— Потапов? — Он будто был удивлен, отступил, сделал шаг назад. — Есть бог на свете! Ребзя, здесь наш старый «дружок»!

Двоими в этот раз не ограничился, четверых привез. Зло зыркал что на меня, что на девчонку. Я заслонил Инну собой. Посмотрел поганцу за спину.

— Ты там танк, случаем, не прихватил? А то смотри — опасно! Вдруг со мной одним и девчонкой не справишься, тут армия нужна.

— Издеваешься, мудак? Твоя шаболда мой карман обшманать решила! Ну я-то не ты, мы без ментовских обойдемся.

Он решил действовать первым: раньше остальных бросился в атаку. Что ж, больше всех и получит.

Поймал себя на том, что больше не могу видеть в нем человека. Ходячее оружие, помесь ножей с пистолетами. Где-то в районе головы копошились жалкие, примитивные мыслишки.

Почти таким же видел клона Скарлуччи. Закусил губу, прогнал злую мысль: что из него сделать? Шедевральную консервную открывашку или…

Вместо этого просто что было сил засадил ему в нос.

— Твы мнбе ноз зломал! — обиженно выкрикнул он, беспомощно рухнув в кучу мусора. Его дружки набросились на меня с двух сторон.

Хулиганский набор — биты и цепи. Явись они с таким арсеналом, когда я всего на тринадцатом уровне плавал, все бы и закончилось. Сейчас же будет иначе.

Ружеклятье оголодавшим псом вцепилось в холку деревянной биты. Как можно испортить палку? Не знал, самому было любопытно. Пулееда использовать не стал: он хоть урон и собирает, но только от огнестрельного.

К слову о нем — при мне же «Буян», даже призывать не надо!

Решил, что обойдусь кулаками. Пригнулся: цепь прошелестела над головой. Оттолкнул Иннку, повалил наземь — несчастную чуть не зацепило самым кончиком. Выпрямился, словно напряженная пружина, врезался головой в мягкий живот доходяги с битой. Тот что было сил опустил ее мне на спину за мгновение до удара.

Ружеклятье съело и без того небольшой ресурс прочности: палка эффектно хрустнула щепками, разлетелась. Ее прежний хозяин ухнул наземь, беззвучно шамкая ртом: я выбил из него дыхание. Словно снаряд, тот влетел в пытавшегося встать здоровяка: вместе оказались на земле.