Ружемант 5 (СИ) - Рок Алекс - Страница 13

Вместо того лейтенант по-доброму улыбнулся.

— Нашли, — облегченно выдохнул и тут же ответил на мой вопросительный взгляд. — Лоскут с куртки. Мне-то думалось, его ветром должно было уж снести, ан нет. Видимо, приглядывают за вами боги!

Кивнул: было бы неплохо. Не то чтобы верил в религиозную муть, но…

— И шкалик фляги. Как вы и сказали, с коньяком. Экспертиза показала: на ней ваше ДНК.

Нахмурился — когда это они успели? Мне думалось, так шустро лишь в кино бывает. А потом вспомнил: у самого же есть Ириска! Кто знает, какие там ИИ-ассистенты у стражей порядка и какие модули в них установлены?

— Тогда что же? Можно снять эту штуку? — пощелкал по виску, куда клещом вцепился установленный эскулапом диск.

Сергей на этот счет разом погрустнел.

— Боюсь, наш санитар уже отправился домой: если только завтра.

Вот оно, значит, как. Про то, что я могу быть освобожден из-под стражи, никто и не подумал. Осекся — сам-то с чего взял, что освобожден? Цкаревич подобного не говорил.

Не говорил, но сомнения развеял. Выдохнул, выудив из кармана миниатюрный ключ. Щелкнули отпираемые замки, затекшим от плена рукам вмиг стало легче.

На стол легли лист бумаги с ручкой.

— Подписка о невыезде: максимум, что могу. И можете отправляться домой.

Пробежался глазами по строкам: бытность наемника приучила читать подписываемые контракты. За границу все равно не собирался. Документ ограничивал мои передвижения Москвой до завершения уголовного дела.

Поставил автограф и оказался свободен…

Привычка заставляла звать Ириску. Привык, чувствовал себя без нее как без рук. Сколько же там, наверное, мне сообщений прислала Бейка? И ведь даже такси не вызвать без помощницы…

Шел пешком: поначалу думал заглянуть в квартиру, а потом спросил себя: что там делать? Да и командующая говорила избегать…

Стоило мне отойти, как за спиной ревом разразилась сирена. Кто-то из молодых да прытких увидел меня, решил задержать? Благо, Цкаревич выписал отпускной документ…

Полицейская машина сорвалась с места, будто за ней гнались все демоны ада. За ней следом рванула еще одна. Куда это они?

Пожарный грузовик я увидел буквально через минуту: мчался, рассекая ночную тишь, и все туда же.

Сходить посмотреть? Или не тратить времени?

Внутри проснулось гадкое мальчишество. Плюнув на ладони, метнулся наперерез. Пожарная притормозила на повороте: как я и думал, вниз по развязке, а там под мост.

На мосту я оказался в самый последний миг, прыгнул вниз, прямо на красный короб кабины. Рыцари пожаротушения, сидевшие внутри, не обратили внимания. Меня же чуть не снесло рывком — чудом удержался, уцепившись за торчащие поверх корпуса выступы.

Здравый смысл зло ругался: это что еще за фокусы? А если бы промахнулся? А если бы не удержался?

В этот раз обошелся без ответов.

Неладное заподозрил, признав недавний маршрут — ехали к высотке Бейки.

Так и было.

Ругнулся, спрыгнув вниз, едва «пожарка» остановилась.

Полыхал одиннадцатый этаж — вот же гадство! Двенадцатый, десятый и девятый тоже охватило огнем.

Толпа зевак отчаянно глядела в небеса. Полиция спешила отогнать непрошеных гостей, но им было на что посмотреть.

Вертолет завис в воздухе. Не признал его в ночной мгле, но боевые модули на подкрылках спутать с чем-то другим сложно.

Толпа завизжала, наконец разбегаясь пугливыми тараканами: воздух содрогнулся от грохота и звона стекла. Огненный шквал обрушился на стены из бетона и стекла.

Поискал глазами девчат — они бы ни за что не стали оставаться внутри, будь у них такая возможность.

— Что происходит? — метнулся к первому попавшемуся полицейскому. Тому было не до меня.

— Не видишь, что ли? Безумие какое-то! Боевой вертолет по офисам фигачит! Эй, парень, ты куда! А ну стой!

Я уже не видел, лишь слышал, как он шарит руками по поясу в поисках пистолета. Но соваться вслед за мной не спешил.

Я несся ко входу. Наткнулся на лежащие рядом тела. Только бы это были не девчонки. Выдохнул — тела мужские, на спинах символы рушинников. Значит, напали они? Решили вернуть себе Мицугу?

Во время пожаров лифту не доверяют: поверил старой мудрости и рванул к лестничным пролетам.

— Тебе это уже не понадобится, приятель. — Мертвый спецназовец перевесился через перила, поделился со мной винтовкой.

Коснулся его, получил предупреждение, что собираюсь использовать непривязанное оружие. Плевать на него хотел. Шальная мысль испробовать на нем мутаген была отброшена в сторону. Чувствовал, сейчас мне пригодится огневая мощь как никогда.

Шум стрельбы настиг меня у шестого этажа. Кто с кем и зачем — это мы сейчас выясним.

Жутко не хватало Ириски — разведку бы сделать…

Из коридора скользнул в широкий зал девятого этажа: лестничный пролет выше был объят огнем. Значит, надо пробовать еще оставшиеся два: по центру и справа.

Шестое чувство ударило по вискам, заставило рухнуть на пол, перекатиться за мягкость дивана.

Очередь ударила над головой. Штурмовая винтовка в руках противника зло, неразборчиво ругалась: вот уж не думал узреть здесь живое оружие.

Ругалась, но обозначала своего владельца, подсказывала, куда стрелять.

Грех было не воспользоваться — сдавил спусковой крюк. Стон, протяжная ругань стали ответом: попал!

Вставать в полный рост было рано: топот чужих ног не предвещал хорошего.

Дым настырно лез в глаза, рубаха липла к телу от нестерпимого жара. Бесполезно шумели системы пожаротушения, выше лопастями гремел вертолет.

— Выходи, сука!

— Там он! За диваном, бей!

Ждать не стал, схватил первое, что попалось под руку. Несуразный осколок пепельницы взметнулся снарядом ввысь — его пытались подстрелить очередью.

— Граната! Граната! — отчаянный, испуганный вопль.

Пары секунд, пока бойцы раскусят обман, мне хватило. Выскочил из укрытия. Винтовка в моих руках закашляла: быстро же она. Швырнул ставшее рухлядью оружие, бросился к тем, кого подстрелил. Один мертв, а второй едва дышал. Нашивки рушинников на плечах у обоих.

Будет о чем поговорить…

Для допроса ничего эффективней боли и страха на моей памяти еще не придумали. Не стал пренебрегать и я.

Рушинник визжал как резаный: интересно, как ему удавалось с пробитой грудью? Думал, он будет лишь лающе кашлять и захлебываться собственной кровью.

Это ничего, быстро исправим.

— Говори! — велел ему, высунув на полкорпуса из окна. Прямо над нами гремел вертолет, почти все заглушая.

А в полиции молодцы: пригнали еще два фургона с спецназом. Видел мечущиеся по соседним крышам силуэты: снайперы. Надеюсь, у них найдется ПЗРК против босса-вертолета?

Главное, чтобы не лупили по мне…

— Сколько вас тут?

— Не знаю!

— Задачи?

— Не знаю!

Продуктивно, ничего не скажешь. Рывком толкнул его вперед, чудом удержал за шкирку — рушинник безвольно заболтался в моей хватке.

— Стой! Не бросай! Мы тут… нам заплатили!

— Рушинники-наемники? Как интересно… — Звучало неправдоподобно. Бедолага плакал от ужаса и боли.

— Скажу, я скажу! Вербицкий!

Было бы неплохо, стой его слова хоть чего-то. На месте террористов тоже бы валил все на фигуру, что при любых раскладах выйдет сухой из воды.

— Девчонка! Исследования! Здесь!

А вот это уже походило на правду. Рушинник продолжал.

— Нас тут тридцать человек. Пятерых убили при нападении, еще трое ранены. Пять этажом выше бьются с спецназом!

Я кивнул: информацию проверю.

— Ты обещал не убивать меня!

— Не припоминаю такого. — Играть в милосердие не было настроения. Как и сохранять жизнь всякой погани.

Он заорал оду высоте, камнем устремившись вниз. Смотреть на его падение не стал, не было времени. Призвал пистолет Тартарина: хотел выудить из кобуры «Буян» и вспомнил, что Цкаревич велел оставить оружие в отделе. Оно ведь на боевом взводе и без пломб, и всяко может быть…