Помереть не трудно (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 19

— Да не по кладбищу шалаться, — казалось, шеф с трудом разлепляет губы. Голос у него стал медленный и тягучий, как мёд. — А к ним в деревню. Розенкр… Розенкрр-рей-церка, — он интеллигентно икнул и потупил взор. — Деревня летом, — вдруг сказал он задумчивым голосом. — Любил бы я тебя… Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…

— Но-но, — Владимир вскинул голову, как задремавшая лошадь. — Без импровизаций.

— Прости, — шеф повёл пьяными глазами. — Не удержался.

Я ничего не понимал.

Вроде бы мы шли на серьёзную встречу, обменяться информацией по важному делу, миг — и всё пошло прахом. Как так-то?..

— Нет там никакой деревни, — вдруг сказал Владимир почти трезво. — Нет, и не было никогда.

— А вот и есть, — упрямо заявил шеф. — Кадет, подтверди.

— О деревне мы знаем лишь со слов мужика, — послушно сказал я.

— Нич-чего не понимаю, — Владимир поднялся, затем опустился на колени, прямо на пол, и принялся рыться под столом. — Какие-то деревни, мужики… — он выбрался, держа в руке огромный молот. Тот самый, который я уже видел в Питере. — Давайте прямо сейчас всё и проверим.

— Но мужик особенно подчеркнул, что после темноты приходить нельзя, — напомнил я.

— Вот поэтому нужно сделать это именно сейчас, — глубокомысленно поднял указательный палец Алекс. — Ноч-чью.

Автомобиль Владимира был ему под стать: Газ-13 одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, или, как её ласково звали в народе, Чайка. Места в салоне — как в купейном вагоне поезда.

Владимир взгромоздился за руль.

— Может, я поведу?

Моё робкое предложение отклика не нашло.

Молча повозившись ключом под приборной панелью, а затем дёрнув длиннющий рычаг переключения передач, Владимир стронул машину с места.

По полупустым ночным улицам гнать было легко и приятно. Я пялился в окно: раньше в Москве я никогда не был, и теперь с интересом наблюдал прямые, как стрела, проспекты, высотные здания и громадные билборды с рекламой.

Всё-таки, по сравнению с Питером, Москва — город урбанистический, уж простите за тавтологию. Здесь были сплетённые, как великаньи кишки, развязки, одноликие, подобные термитникам экваториальной Африки, высотки, и на любом горизонте, куда ни глянь, обязательно дымились трубы. Даже ночью город был многолюден и светел: высокие ацетиленовые фонари не оставляли ночи ни единого шанса…

Владимир вёл машину ровно, профессионально, чуток резковато. Они с Алексом о чём-то негромко переговаривались.

А я задремал. Широкое и мягкое, как диван, заднее сиденье очень к этому располагало.

Проснулся от того, что мы больше никуда не ехали. Сквозь открытые окна шел влажный воздух с запахами полыни, дубовой коры и еловых шишек. Где-то близко кричала сова. Звук был тоскливый и одинокий, как корабельная рында в тумане…

Кроме меня, в машине никого не было.

Я выбрался, стараясь не хлопать дверцей, и огляделся. Чайка стояла на просёлочной дороге. С обеих сторон её теснил чёрный, почти неразличимый лес.

Ну конечно, — кивнул я сам себе. — Машина — не вертолёт. К котловану на ней подобраться трудновато. Однако где мои спутники?

Как-то непохоже на Алекса: ни записки, никаких указаний, где их искать…

Обойдя Чайку сзади, я огляделся, а потом расстегнул ширинку и прицелился в тёмную траву на обочине.

— Бог в помощь.

Я не дёрнулся только потому, что на мне были новые брюки.

Мужественно закончив начатое, я привёл себя в порядок, и только потом обернулся.

Почему-то казалось, что это давешний мужик с малиной. Но нет. Этот, судя по по росту и развороту плеч, был гораздо выше. И моложе. Во всяком случае, лицо его было бритым, волосы коротко подстрижены, а одет незнакомец был в военный камуфляж — что в темноте, на узкой дороге, должно делать его совершенно невидимым.

Только не для меня.

— Что, машина сломалась? — дружелюбно полюбопытствовал незнакомец.

Я всё никак не мог определить, кто это такой. Не оборотень. Не такой, как я. Но и не человек.

— Да вроде нет, — я покосился на приборную панель: ключа зажигания в замке не было.

— А что тогда?

— Ничего, — шляпу я оставил в салоне. И теперь немного об этом жалел: от холодного воздуха мёрзли уши. — Так, просто остановился. Воздух уж больно хорош.

— Да какой же тут воздух? — удивился незнакомец. Никакого оружия я при нём не заметил. Но это не значит, что его не было… — Слева — трясина. Справа — болото. Комары — как шершни…

Стоило упомянуть комаров, и один кровопивец, гудя, как бомбардировщик, спикировал ко мне и впился в шею. Хоботок у него был толстый, как стержень авторучки.

Не думая, я хлопнул по нему ладонью, и только узрев кроваво-мокрое пятно, огорчился: хана белой рубашке.

— Извините, а вы тут… давно? — спросил я, рассматривая ладонь. — Никого, кроме меня, не видели?

— Да нет, — пожал плечами парень. — В смысле — не знаю. Я мимо шел. Смотрю — машина. Ну, и ты — у обочины… Я в Розенкрейцеровку иду.

— Ясно, — обескураженно почесав затылок, я заглянул в Чайку. Ничего нового не увидел. — Не против, если я с тобой прогуляюсь? — переход на «ты» случился как-то сам собой. — До деревни?

— Да ради Бога, — сунув руки в карманы, парень подошел и тоже заглянул в Чайку. — Только вот машина… — он тоже увидел, что нет ключа.

— А что машина?

— Да так… Ничего. Наверное.

И мы пошли, каждый по своей колее.

Угрызений совести за брошенную чужую собственность я почти не ощущал. В конце концов, ещё кто кого бросил…

— Можно вопрос? — спросил парень минут через пять. Идти по ночной дороге было даже приятно: из колеи никуда не денешься, можно заложить руки в карманы и просто наслаждаться движением к загадочному неизвестному…

— Валяй.

— Почему ты меня не испугался?

— А должен был?

— Незнакомого человека? Ночью? На пустой дороге? Ты что, из Рипейского царства, чтобы никого не бояться?

— Никакого царства не знаю, — я сорвал травинку и сунул её терпкий кончик в зубы. — Но и пугаться просто так не привык. Отбоялся, — сочинять, придумывать какую-то правдоподобную отмазку, совершенно не хотелось. Точнее, чувствовал: не прокатит. Парень, хотя на вид и молодой, был не так прост. Видали мы таких молодых — взять хоть отца Прохора, например.

— А если я тебя ограбить захочу? Или убить?

Я невольно рассмеялся.

— Грабить меня не интересно, — оглядев себя, я демонстративно распахнул полы пиджака. — Кроме дарёного костюма — ничего за душой. А убить? Если б хотел — пристрелил бы в спину, ещё там, у машины. И вся недолга.

— То есть, ты меня и впрямь совсем не боишься.

— Прости, чувак. Рад бы удружить, но не срослось.

Уже какое-то время я слышал непонятный звук… Будто кто-то кричит, или зовёт на помощь. Теперь, когда незнакомец замолчал, я постарался прислушаться. Ну точно. Кричит…

— Ты слышишь? — спросил я, останавливаясь.

— Да, — отозвался парень. — Орёт кто-то.

— Пойдём посмотрим.

— А зачем?

Я растерялся.

— Ну… Кричат, когда помощь нужна. Разве нет?

— И ты хочешь помочь?

Закатив глаза, я шагнул с относительно чистой колеи в густые заросли у дороги.

— Погоди, — голос у парня, несмотря на широкие плечи и камуфляж, был какой-то тонкий. Елейный. — Ну мало ли, кто там орёт? Какое тебе дело?

— Да уж такое, — буркнул я, примериваясь, чтобы перепрыгнуть канаву, до самого верха заполненную тёмной водой.

— Да остановись ты, — парень чуть не схватил меня за руку. Но отступил в последний момент. — Не ходи туда. Правда, не ходи. Себе же хуже сделаешь.