Наследник рода Раджат 10 (СИ) - Кольцов Игорь - Страница 31

Плюс нельзя забывать, что Астарабади десять лет самостоятельно занимался Аукционом, у него репутация среди аристо давно есть. Да его полстраны знает и уважает еще с тех пор.

Но с остальными слугами рода проблемы мне точно обеспечены. Собственно, первый вопрос, который появится у любого аристократа: а за что я дал этому человеку герб? Чем он заслужил?

Один раз я смогу многозначительно промолчать. Мол, да, этот человек заслужил, но чем именно — тайна рода. Но дважды такое не прокатит.

Да и мне-то это зачем? Обесценивать статус аристократа нельзя, и я понимаю это ничуть не хуже остальных аристо в стране.

— Что именно ты понимаешь под «заработать герб»? — спросил я.

— Разные могут быть варианты, — неопределенно покачал головой Астарабади. — Совершить что-то выдающееся, спасти главу или наследника какого-то из клановых родов, набрать достаточно влияния в клане или в стране, чтобы встать вровень с аристократами…

В принципе, мыслит он верно.

Только странно, что к этим мыслям Астарабади пришел не сам, а после разговора со слугой рода. Причем, судя по тому, что он до сих пор не назвал имени, это рядовой слуга рода. О котором я прежде и не слышал.

— Тогда да, это возможно, — кивнул я. — Ты это хотел от меня услышать?

— Да, — подтвердил Астарабади. — И не только я. Люди увидели в клане шанс для себя. Каждый свой шанс, понятное дело. Вот и прощупывают обстановку понемногу. Могу я передать этот разговор слугам рода?

— Можешь, — слегка улыбнулся я. — Перспективы, пусть даже далекие и призрачные — это всегда хорошо. Активнее шевелиться будут. Меня любая инициатива устроит, лишь бы это на пользу клану шло.

Астарабади понимающе улыбнулся в ответ.

— Спасибо, Шахар!

Глава клана Дамаяти приехал ко мне ближе к обеду.

Я помнил о нем и том, что он должен привезти «плату» за древний объект. Но у меня последние дни получились на удивление насыщенными, и я его не торопил.

А сам он на удивление долго тянул с этой встречей. Правда, ничего критичного, все в пределах допустимого, еще ведь и декады не прошло с момента нашего возвращения из Свободных земель. Просто я ждал его раньше.

Позвонил он мне только вчера. К вечеру мы все были уже вымотаны после целого дня работы с артефактами, так что на его визит я согласился машинально. Даже любопытство не шелохнулось.

А сегодня я выспался, и мне стало действительно интересно.

Дамаяти просто не может привезти какую-нибудь ерунду. Родовое хранилище — это даже круче, чем родовые сокровища.

Я бы не удивился, если бы он приволок дарственную на родовые земли, это было бы соразмерно. Вот только родовых земель у Дамаяти нет. У рода Дамаяти, по крайней мере, а что там у них в клане, я не выяснял.

Поэтому ставлю на артефакт. Причем из тех самых, «невозможных», вроде моего ножа, пробивающего любые щиты, или абсолютного щита, который я отдал Магади.

Главу рода Дамаяти я принял в кабинете.

Да-да, в очередной раз при этом чертыхнувшись, что так и не удосужился поставить плетение контроля периметра на какую-нибудь гостиную. Вот сегодня, сразу после того, как Дамаяти уйдет, пойду и поставлю. Первым делом. Надоело уже постоянно спотыкаться об эту мелочь.

Дамаяти меня не понял, судя по легкому недоумению, мелькнувшему на его лице. Принимать гостя в кабинете, пусть даже в уголке отдыха с чаем, — особенно если вы в хороших отношениях, — это на грани. Должна быть серьезная причина. Но и спрашивать о таком не принято.

Мне этот молчаливый разлад с союзником был не нужен.

Я приветственно кивнул Дамаяти, жестом указал на свободное кресло и демонстративно замкнул периметр, заставив плетение полыхнуть разноцветьем.

Он понимающе улыбнулся и сел в кресло.

— Интересная у вас защита, Раджат-джи, — нейтрально произнес он.

— Это не защита, — хмыкнул я. — Это лучше.

Дамаяти вопросительно приподнял брови. Расспрашивать о таких вещах тоже опасно, оно вполне может оказаться тайной рода.

— В моем мире это плетение называлось «контроль периметра», — пояснил я. — Позволяет почувствовать любое вмешательство, включая дистанционную прослушку.

У Дамаяти загорелись глаза.

— И нет, вам поставить не могу, — качнул головой я. — Это управляемая штука, завязанная на пользователя. Если вы не владеете полноцветной магией, то и отклик плетения расшифровать не сможете.

— Жаль, — скривил губы Дамаяти. — Вы бы озолотились на этом плетении.

— Да я и на других плетениях озолочусь, — фыркнул я.

Дамаяти понимающе хмыкнул.

Обещанные схемы боевых плетений без ограничения дальности я ему передал, и деньги он уже перевел на мои счета. В полном объёме, несмотря на то, что оговоренные сроки еще не вышли. Так что уж Дамаяти, как никто, понимал, что именно я могу продать.

Еще пару минут мы просто пили чай и общались на отвлеченные темы.

В какой-то момент Дамаяти поставил пустую чашку на стол, подобрался и, обозначив небольшую паузу, произнес:

— В благодарность за родовой объект, я прошу вас принять от рода Дамаяти этот дар.

Он достал из-за пазухи небольшую шкатулку и, протянув ее мне на двух ладонях, слегка поклонился из положения сидя.

Я ответил таким же легким поклоном и взял шкатулку.

— Это, без преувеличения, родовое сокровище, — слегка улыбнулся Дамаяти, вновь откинувшись в кресле. — Впрочем, думаю, меньшего вы и не ожидали. Родовые сокровища есть у всех. А вот родовые хранилища — только у единиц.

Ну не то чтобы у единиц, в ближайшем будущем родовых хранилищ в стране станет заметно больше. Но, по сути, он прав. Даже когда мы найдем и распродадим все древние объекты, они все равно не достанутся каждому роду.

В стране только кланов полторы сотни, и это не говоря уже о свободных родах. В общей сложности, если и клановые роды считать, в Индии под тысячу аристократических родов.

А объектов здесь всего чуть больше сотни. Если, конечно, Джина права со своей аналогией с чакрами. А то, может, и меньше. И это не говоря уже о том, что даже сейчас отдельные роды владеют несколькими древними объектами.

В общем, родовые хранилища были и останутся только у элиты.

Попасть в которую, кстати, Дамаяти не имели бы никаких шансов, если бы не наши с ними союзнические отношения.

Я улыбнулся в ответ и открыл шкатулку.

— Этот артефакт называется «одна жизнь», — сообщил Дамаяти, пока я разглядывал его подарок. — Он способен откатить время для своего хозяина на один час. Даже если человек был убит, но в пределах этого часа, он будет жив.

Ну точно, артефакт из тех самых «невозможных» вещей.

— Однако есть у него и ограничения, — продолжил Дамаяти. — Во-первых, артефакт должен быть у того, кого он потом будет «воскрешать». И, соответственно, в первый час ношения он не сработает. Артефакту нужно время, чтобы «запомнить» то состояние, в которое нужно вернуть хозяина.

Логично.

— Ну и во-вторых, — добавил Дамаяти, — эта вещь работает… Редко, скажем так. Как вы понимаете, полноценной статистики у меня нет, поэтому я могу назвать только два предела. Пятьдесят лет между срабатываниями артефакта мало. То ли не заряжается за это время, то ли еще что-то. В общем, через пятьдесят лет он не сработал. А вот через сто двадцать — сработал. Это то, что я точно знаю из хроник рода.

Тоже логично. Если бы этот артефакт воскрешал всех подряд каждые пять минут, за него уже мировая война велась бы. Точнее, она и не прекращалась бы.

— Благодарю, Дамаяти-джи, — склонил голову я.

Артефакт действительно можно считать родовым сокровищем, вторая жизнь на дороге не валяется.

Вот только я бы назвал его скорее «яблоко раздора», чем «одна жизнь».

Это если в роду только один человек, артефакт действительно благо. А вот когда членов рода больше…

Начнем с того, что артефакт явно должен активировать кто-то другой. Хозяин-то артефакта будет мертв к тому моменту, как ему потребуется срабатывание этой игрушки. Значит, об этом артефакте должен кто-то знать. И, желательно, не один человек, потому что перестраховку, тем более в таком вопросе, никто не отменял. Убьют одного доверенного слугу вместе с хозяином артефакта — и все.