Жмурки (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 43

— Я бы хотела поговорить с господином Големом.

Огромные очки скрывают половину лица. В пучок волос на затылке воткнуто самопишущее перо.

Никакой косметики.

Одежда, как сейчас модно говорить, «оверсайз» — мешковатая, на несколько размеров больше, чем требуется.

А ведь ей не больше тридцати пяти, — вдруг понял я, внимательно вглядываясь в бледное узкое лицо. — Любопытно. В первый её визит я решил, что соседке больше сорока.

— К сожалению, ваше желание невыполнимо, — церемонно сказал я, остро чувствуя, что волосы у меня всё ещё мокрые, а от кожи несёт соитием.

А вокруг — одни женщины…

Совершенно невозможно работать в такой обстановке.

— Почему?

— Шеф на экскурсии, — быстро сказала Антигона. — Когда вернётся — мы не знаем. У него свободный график.

Соседка поджала губы. Было видно, что говорить со мной ей не нравится.

Но почему-то она всё равно не уходила.

И тогда я вздохнул и посмотрел на часы.

Антикварные ходики висели на стене. В них давно кончился завод, и бить они перестали ещё до моего рождения.

Но своей цели служили исправно: поторопить. Дать понять, что время уходит.

Она не обратила на мой демонстративный жест никакого внимания.

Кусала губы, ломала пальцы, неосознанно, не дожидаясь приглашения, присела на стул…

— Аврора Францевна, — наконец до меня дошло. — Что у вас стряслось?

Глаза за толстыми стёклами были похожи на растерянных рыбок.

— Вы можете доверять Сашхену, — тихо сказала Антигона. — Пока шефа нет, он здесь главный.

Я бросил быстрый взгляд на девчонку: в её словах мне почуялась издёвка. «Агентство оставляю тебе…»

Но не затевать же разборки при посторонних.

А соседка всё молчит.

Она меня боится, — я это почувствовал.

А потом увидел своё отражение в полированном боку кофе-машины…

Господь Всемогущий.

Я совсем забыл, как выгляжу.

Мокрые волосы висят, как тонкие стеклянные нити. На месте глаза — дыра. Лицо настолько бескровное, что может поспорить с мелованной бумагой. Сквозь истончившуюся кожу вокруг рта просвечивают зубы…

А ведь пять минут назад я питался.

Я сглотнул.

Этого оказалось мало. Для того, чтобы приглушить всё, что со мной произошло сегодня ночью — этого оказалось исчезающе мало…

Пройдя мимо соседки к холодильнику, я достал ещё один термос, отвинтил крышку и надолго приложился к горлышку.

По телу прокатилась привычная уже агония, в позвоночный столб словно воткнули раскалённую иглу. Я еле удержался от того, чтобы выгнуться дугой и застонать.

Но вот агония схлынула, и я почувствовал, как кожа приобретает нормальный оттенок, как всё моё тело наливается живыми красками, а волосы перестают походить на бледную прошлогоднюю паутину.

Поставив термос обратно в холодильник, я вытер губы.

А потом сел рядом с соседкой.

— У нас сейчас непростые времена, Аврора Францевна, — я говорил негромко, чтобы это звучало не угрожающе, но и не легкомысленно. — Ближайшее время шеф действительно будет очень занят. Так что, выбор у вас простой: или доверить вашу беду мне, или…

Последнее слово повисло в воздухе.

Соседка издала нервный вздох, а потом сказала:

— Пропала моя дочь, — и добавила, словно я мог с первого раза не понять: — Маша пропала.

Раннее утро, — прикинул я. — Девчонка должна быть в школе.

— Когда? — спросил я вслух. — Когда вы это заметили?

Она опустила голову и закусила губу. Лицо пошло красными пятнами, шея тоже.

— Аврора Францевна, — мягко сказала Антигона. — Если вы нам не расскажете, мы не сможем вам помочь.

И поставила перед ней стакан горячего молока.

Соседка на подношение внимания не обратила. Казалось, она лихорадочно о чём-то думает, что-то прикидывает…

Если девочка и впрямь пропала, — думал в это время я. — То соседку ТОЖЕ могут шантажировать. Что такого ценного может быть в нашей учёной даме?

— Она пропала вчера, — наконец женщина решилась. И теперь слова полились из неё потоком. — Я думаю, что вчера… Утром мы виделись, вместе позавтракали. Она ела без аппетита, всё беспокоилась о каком-то школьном приятеле. Он ей не написал в телеграм, вот Маша и расстроилась. Я не придала этому значения. Всё понятно: мальчик… — она снисходительно усмехнулась. Но тут же вновь стала серьёзной и продолжила: — Потом я отвезла Машу в школу и поехала к себе, в институт. Вернулась очень поздно, в её комнате было темно. Я решила, что девочка спит и не стала беспокоить. А сегодня утром… Я пришла… чтобы разбудить её в школу… А кровать… — в глазах её плеснула паника.

— Она могла остаться ночевать у кого-то из друзей? — быстро спросил я. — Например, вы упомянули, что вернётесь поздно, и Маше, чтобы не сидеть одной…

— Исключено, — достав из причёски ручку, она принялась вертеть её в пальцах. Длинных, довольно сильных, с короткими ноготками. Привыкших выполнять какую-то сложную, напряженную работу. — В школе она новенькая, друзей ещё не завела. Разве что, тот самый мальчик — она наморщила лоб, вспоминая. — Миша Лавров. Она как раз о нём беспокоилась.

— Может быть, после школы она решила его навестить? — спросила Антигона.

— И осталась на ночь? — соседка посмотрела на Машу поверх очков. — не забывайте, милочка: они дети. Им всего по восемь лет.

— Вы звонили этому Мише? — спросил я.

— По телефону, который мне дали в школе, никто не ответил. А кроме того… — соседка помедлила, но потом решилась. — Я думаю, Машу забрали.

В кухне повисла мучительная тишина.

Мы все, каждый по своему, пытались осмыслить то, что сказала соседка.

— Вы думаете, что Машу забрали… те люди, о которых вы нам рассказывали? — уточнила Антигона.

— Сомневаюсь, что их можно называть людьми, — соседка горько качнула головой. — Но да. Я в этом почти уверена.

— Почти? — уточнил я.

— Я уже упоминала: Маша не демонстрировала никаких выдающихся способностей, — раздраженно, словно в пятый раз объясняет простейшую теорему студентам, ответила соседка. — Она была… такой обычной девочкой.

— Была? То есть, вы уверены, что Маши больше нет?

А вот теперь она испугалась.

— Господи, — пролепетала соседка. — Что я такое говорю… Конечно же, я верю… ЗНАЮ, что Маша жива! Просто…

Она уронила голову на руки и зарыдала.

— Ладно, — сказал я, старательно делая вид, что ничего не происходит. — Я проверю школу.

Блин, как это всё не вовремя.

Ох уж эти мамаши. Не следят за своими чадами, а нам расхлёбывать.