Пять секунд будущего. Морпех Рейха (СИ) - Тепеш Влад - Страница 16

— А что за ножик фюрера? — спросил я.

— Сейчас покажу. — Конрад вышел в соседнюю комнату и вернулся, неся в руке нечто, похожее на цепную пилу размером с некрупный тесачок. — Вот. Называется «Нахкампфгерат[1]», или «НКГ», но мы зовем это ножиком фюрера.

— Почему?

— Ну ходит такая байка, что когда рейхсминистр промышленности и вооружений представил фюреру новый инструмент — вибролопату с электромоторчиком — фюрер разозлился и полчаса министра песочил, дескать, для унтерменшей лопату с мотором сделали — а для отважных бойцов вермахта оружие с моторчиком не судьба? Вот рейхсминистр и инициировал разработку…

— Это не байка, — вставил Курт, — это исторический факт. При этом фюрер сказал, что заставит рейхсминистра за столом есть с вибролопаты вместо ложки до тех пор, пока тот не сделает и для солдат оружие с мотором. Это, конечно, он не на полном серьезе говорил, хотя… зная фюрера, я бы не удивился, если бы и правда заставил есть с лопаты. Дополнительным свидетельством в пользу серьезности фюрера можно считать то, что рейхсминистр испугался и очень быстро разработал «НКГ»…

— Угу, — кивнул Конрад, — но в любом случае, фюреру спасибо за ножик. Когда начинаются обнимашки с вендиго — ничего лучше этого в природе не существует, да и красным чертям иногда удается пропилить их костюмчики до кишок… Главное — удержать в руке, что благодаря такой гарде не проблема, а все остальное ножик сам сделает. Без него меня в лучшем случае ждали бы отправка в Рейх и долгое лечение, а не оргии с медсестричками.

— Да уж, в Сибири служба не сахар, — согласился я и полез в висящую на плече сумку. — Такое дело, с меня проставка за хорошее знакомство… Вы на службе, но если по полрюмочки на брата?

— Если полрюмки — то не беда, у нас допускается две банки пива за дежурство… Что там у тебя?

— Ни хрена себе, — присвистнул Анджей, увидев появившуюся на свет бутылочку, — а ты, видать, богатый тип…

— Вряд ли. Просто так вышло, что я воткнул отвертку в один череп, по которому граф давно мечтал проехаться на танке… Чистое совпадение. Вот он и проставился мне, а я подумал, что одному мне этого будет многовато…

Вино оказалось на вкус очень мягким и приятным, но оценить по достоинству я, конечно же, не смог, сравнивать-то не с чем особо. А вот остальные оценили.

— У этого божественного напитка есть один неприятный привкус, — заметил Вацлав, — а именно — понимание того, что ты пьешь это в первый и последний раз в жизни…

А потом был тир.

Мне вручили новейшую штурмовую винтовку «Штурмгевер-15», почти обычную, но калибра девять миллиметров, под патрон, мало уступающий в мощи винтовочным патронам и превосходящий их по останавливающему действию, так называемый «гросскалибрих». Я взял оружие в руки довольно уверенно, не глядя переключил селектор в автоматический режим, на глазок прикинул расстояние до мишени и принялся стрелять от бедра короткими очередями. Грохот — будь здоров, отдача, благодаря хорошо настроенному дульному компенсатору, приемлемая.

— Ну ты даешь, — хмыкнул глядевший в окуляр зрительной трубы Аксель.

После него заглянул и я и увидел, что у мишени полностью выбита «десятка», несколько пуль легли в девятку и восьмерку.

— Хм… Вроде неплохо, но ничего божественного же.

— Да нет, конечно, я тоже так могу… Но из обычного, а не «гросса», и с прикладкой, а не от бедра… У тебя талант, Зигфрид.

— А что, люди нашей профессии могут чем-то отличиться, не имея таланта, и при этом еще и выжить? — ухмыльнулся я.

— Ха, ну тут ты прав на все сто… Но стреляешь отменно, это факт.

Я пострелял из пистолетов — обычного и крупнокалиберного — и показал такие же хорошие результаты, причем не целясь, от пояса, что впечатлило всех, в том числе и меня. Я просто беру оружие, прикидываю, куда стрелять — и попадаю. Легко, без напряга.

Затем мой взгляд упал на стоящие в пирамиде «странные ружья». Анджей проследил за моим взглядом.

— Ты, наверно, призабыл, что это? — спросил он и потянулся к пирамиде.

Внезапно это движение вызвало резкий негатив со стороны бойца по имени Манфред.

— Э-э-э, слышишь, звиздюк ляшский, я тебе сколько раз говорил даже не прикасаться к ним в моем присутствии?!! Кому ты на этот раз собрался два дня из жизни вычеркнуть, а?!

Поляк на это довольно обидное по смыслу высказывание, пусть и не очень серьезно прозвучавшее, отреагировал миролюбиво:

— Так я ж только показать…

— Да-да, а в прошлый раз ты хотел только посмотреть, а я из-за тебя и твоих рук, растущих из жопы, два дня пролежал овощем, даже без сновидений!

Остальные негромко засмеялись, а я спросил:

— А что это такое?

— Называется «дунклерхаммер», если на нашем жарконе, — сказал Конрад. — В том смысле, что если в тебя это стреляет — у тебя темнеет в глазах, как от удара молотом по голове, а когда ты глаза открываешь, то узнаешь, что прошло два дня… Стреляет восемью рунными зарядами, как картечью, и если попадают все восемь и сила максимальная — вырубает что угодно и кого угодно, даже слона. Только слона — на часик, а если человека — то на два дня. Хорошая вещь, если надо урезонивать кого-то очень сильного и разъяренного.

— Он нелетальный?

— Нет, и даже практически безвреден, все-таки техномагия — сила. Но два дня у тебя просто выпадают из жизни.

Я прислушался к самому себе и почувствовал, что у меня на душе становится как-то слегка светлее. Та лаборанточка — я ее, выходит, не убил. То есть, меня за нее не мучила совесть, она вполне заслуживала смерти за то, чем занималась, но… Мне все равно было ее жаль и сейчас я чувствую облегчение от мысли, что на моих руках нет ее крови. Если она выжила и ее никто не убрал как свидетельницу… бог ей судья, пусть живет. Может быть, осознает, что за преступления порой случается возмездие, и сделает выводы…

— Классная штука, — сказал я вслух. — А что, случился с ним… инцидент?

[1] «Устройство для ближнего боя»

— Классная штука, — сказал я вслух. — А что, случился с ним… инцидент?

— Угу. Анджей нечаянно «дунклернул» Манфреда. Манфред потерял два дня жизни, Анджей — зарплату за четыре дня, потому что на замену Манфреда вызвали другого бойца из отпуска, а его сверхурочные гребаная ведьма вычла из жалованья Анджея…

— Ты случайно не про Ирму Грезе?

— Так про нее же, во всем поместье нет больше никого, заслуживающего такой нелестный эпитет… Вообще легкое происшествие, не тянущее даже на незначительный несчастный случай, граф или Рутгер даже не стали бы заморачиваться с этой бухгалтерией, но… как назло, они отсутствовали, и вместо них заправляла Грезе… А она нас ненавидит, ну ты и сам это поймешь. Отгул? Не-а. Хоть жена твоя рожать будет, хоть бы похороны у родни — не даст отгула, и не проси. С графом или его сыном эти вопросы решаются на раз, а вот с ней — никак и ни в какую. Просто потому, что она может.

— Знаю… Мне Исаак говорил, что она того… Графскую библиотеку чтобы посетить, мне пришлось напрямую у графа просить… За что она нас так ненавидит?

— А ты ее видел?

— Видел… Она смотрела на меня, как на говно.

— Ну а ты посуди сам. Вот есть она, страшная, как богиня краснокожих, и есть мы, очень даже ничего себе парни, воплощение девичьих грез примерно девяноста процентов молоденьких гражданочек Рейха. Конечно же, она мечтает о ком-то вроде нас, но… ты бы ее трахнул?

— Ты издеваешься?

— Вот и я — нет. Понимаешь, Грезе бы пожалеть, потому что ей не повезло родиться такой некрасивой… Я б и пожалел, если б не ее злоба по отношению к любому видному парню. Главное, ты еще не видел ее до того, как она стала доверенным лицом графа. Была тихой и вежливой, а как граф доверил ей единственной код от своего главного сейфа — так нос вверх… Хотя было бы чем гордиться…

Я насторожился:

— Ты хочешь сказать, что у графа есть какой-то сейф, код от которого он не доверяет даже своим детям? Странно…