Темные боги. Черный апостол - Красников Андрей Андреевич - Страница 3

– Благодарю. Но это лишь одна часть.

– Да? В таком случае, удивите меня. Слушаю очень внимательно.

Я чуточку помедлил, взвесил доступные варианты, а затем решил выбрать наиболее простой из них:

– Моя богиня хочет помочь королевству. Но ждет за это ответной благодарности.

Теперь задумался уже магистр – в существовании Лакарсис он явно не сомневался, однако новость совершенно точно застала его врасплох. Я же, озвучив самое главное предложение, почувствовал себя гораздо легче – теперь нить разговора зависела от собеседника и никто не мешал мне чуточку расслабиться.

– Вы услышали это во сне? – задал совершенно неожиданный вопрос магистр. – Или было какое-то знамение?

– В смысле?

– Хочу понять, как вы узнали о желании богини. Вдруг вы ошиблись.

– Понял. Уважаемая, можешь заглянуть к нам на огонек? Чтобы у господина магистра не осталось никаких сомнений.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, а затем в комнате повеяло знакомым холодком. Абраци удивленно глянул по сторонам, перевел взгляд на меня – и вздрогнул, словно мышь, заметившая возле себя огромную голодную кошку. Вздрогнул, приоткрыл рот, попытался отодвинуться назад вместе с креслом…

– Я останусь в этом мире, – раздался над моим ухом спокойный голос богини. – И каждому живущему здесь человеку придется решить, со мной он или против меня. Думай как следует, маг.

Прохлада исчезла так же внезапно, как и появилась. Застывший в одной позе магистр сглотнул набежавшую слюну, осторожно выдохнул, с силой потер лицо ладонями, после чего выбрался из кресла и решительно двинулся к находившемуся возле стены шкафу.

– Будете вино, лорд Максим?

– Если вас не затруднит.

– Ваша подруга умеет создавать впечатление, – признался Абраци, доставая с полки красивую глиняную бутылку. – Кстати, вы же знаете, как появляются боги? Что раньше каждый из них был самым обычным демоном, призраком или злым духом?

– Скажем так, я всегда это подозревал.

– И вас не пугает общение с таким вот существом?

– Раньше пугало, а теперь привык. Она хорошая.

Волшебник сокрушенно покачал головой, но не стал комментировать мои слова, вместо этого взявшись разливать вино по чуточку мутным и не совсем одинаковым бокалам.

– Садитесь ближе. Давайте поговорим более обстоятельно.

Я невольно отметил существенные изменения в тоне его голоса – если раньше магистр общался со мной как с проявившим незаурядную отвагу исполнителем, которого следовало выслушать, похвалить, а затем отправить восвояси, то сейчас мы разговаривали почти на равных. В принципе, для этого имелись все основания – та сила, проводником которой я был, превосходила любые возможности живущих своей первой жизнью магов. И собеседник понимал это даже лучше меня.

Вино оказалось сладковато-кислым и чуточку терпким. Его вкус мне скорее понравился, но сделать однозначные выводы о качестве напитка я все равно не смог – сказывалась нехватка практического опыта. Впрочем, никто и не ждал от меня длительных восторгов.

– Вы поставили передо мной очень сложную задачу, – признался Абраци, рассеянно болтая в своем фужере красноватую жидкость. – Наши боги спят, их очень давно никто не видел, поэтому ваша… м… богиня…

– Лакарсис.

– …поэтому ее желания для меня не совсем очевидны. Скажите прямо, чего она хочет?

– Она хочет веры и поклонения. Думаю, это очевидно.

– Не совсем. Мы оба знаем, что она хочет получить силу – этого хочет любое фантомное существо, возомнившее себя настоящим богом. Вопрос в том, через какие ритуалы она привыкла ее впитывать. Если ей хватит простых молитв, это одно, а вот если…

– Ей понадобятся души. Души преступников, души врагов, души… не знаю, рабов каких-нибудь.

Магистр скривился, еще раз покачал головой и сделал большой глоток. После чего отодвинул бокал в сторону и уставился на меня с непонятным сожалением во взгляде:

– Лорд Максим, вы связались с молодым богом. Это худшее, что может сделать человек.

– У меня и выбора-то особого не было, – буркнул я, пытаясь замаскировать собственную растерянность нарочито прохладным тоном. – Вдобавок, мы с ней уже сработались.

– Молодые боги капризны и нестабильны, – сообщил чародей, внимательно рассматривая дальнюю стену. – Они торопятся любой ценой добыть желаемое, не останавливаются ни перед чем и предпочитают самые очевидные методы получения энергии. А любые жертвоприношения очень сильно беспокоят простых людей. Даже если на алтаре убивают преступников.

– Зато она может разобраться с колдунами. Напомните, ваши боги как-то участвуют в войне?

– Не участвуют, – признал очевидный факт магистр. – Но вера в них все равно объединяет людей.

– Верить можно и в Лакарсис.

Абраци тяжело вздохнул, допил вино и всерьез задумался. А затем неожиданно усмехнулся:

– Чтобы люди в нее поверили, нужно сделать что-нибудь выдающееся. К счастью, бездушные обосновались в двух милях от города и возможностей для демонстрации силы хватает с избытком. Она готова вступить в бой прямо сейчас?

– Готова, но нам в любом случае потребуются определенные гарантии. Слово короля, например.

– Убедить короля можно, – рассеянно кивнул Абраци. – Но для начала стоит все обговорить. Вы можете сказать, чего именно добивается ваша богиня? В мелочах.

Пришло мое время брать паузу и обдумывать ответ – события развивались так быстро, что я не успел сформулировать никаких требований и сейчас находился на положении нерадивого студента, решившего сдать экзамен без подготовки, в расчете на чистое везение. Частично в этом была виновата богиня – вместо того чтобы дать мне время на адаптацию, она с какого-то перепуга решила форсировать события и сходу отправила меня в столицу. Но дальше уже я сам поддался ее влиянию и зачем-то побежал искать магистра, хотя в данной ситуации было бы гораздо правильнее отсидеться в тихом уголке, привыкнуть к новой реальности и лишь затем идти выполнять свои функции амбассадора. Одним словом, мы стоили друг друга.

Дожидавшийся моего ответа маг шевельнулся, протянул руку к бутылке, после чего налил себе еще одну порцию вина. Я ощутил вполне объяснимую неловкость за длительное молчание и поспешил объясниться:

– Извините, я только что из боя, мне сложно обсуждать такие вещи. Нужно сконцентрироваться.

– Конечно, лорд. Никаких проблем.

– Можно узнать, какая сейчас обстановка на фронте? Чем занимаются колдуны?

– Их армия заняла позицию в двух милях от Аларана, – охотно повторил волшебник. – Вперед не идут, подтягивают дополнительные силы. Мы тоже накапливаем резервы и ждем, что они сделают. Ситуация не очень приятная, однако более-менее предсказуемая.

Я в очередной раз удивился тому, как резко изменился стиль общения магистра, но затем вернулся к более важным вопросам. Моя покровительница хотела получить этот мир – целиком и полностью. С чего требовалось начать в данной ситуации?

– Думаю, самым главным условием будет полное замещение текущей религии. Ваши боги никак себя не проявляют, так что их храмы нужно будет передать Лакарсис, а привычные ритуалы заменить новыми.

– Жрецы с этим не согласятся.

– Я и не говорил, что все случится безболезненно, однако это необходимое условие для помощи. Лакарсис уничтожает колдунов, вы принимаете ее религию. Вполне равноценный обмен.

– Равноценный, – согласился Абраци, изучая свой бокал. – Но чересчур сложный.

– Вы учтите еще одну вещь. Ей же абсолютно все равно, кому помогать. Вообще все равно.

Приведенный мною аргумент оказал необходимый эффект – магистр с легкостью сложил два и два, оценил возможные риски, после чего решительно покачал головой:

– Я не говорю, что королевство отказывается от ее помощи. Я говорю, что нам будет трудно выполнить эти условия.

– Согласен, но иначе ничего не получится.

– Такие вещи следует обдумать. Будете еще вино?

– Благодарю.

До меня внезапно дошло, что я только что поставил собеседника в чрезвычайно неудобную ситуацию – мало того, что ему пришлось решать судьбу королевства, так еще и оба выхода из сложившейся ситуации выглядели максимально неприятными. Если отбросить лишнюю шелуху, то маг сейчас выбирал между уничтожением своей страны и уничтожением своей религии. На первый взгляд решение казалось очевидным, но его последствия выглядели не самыми радужными и предсказуемыми. А идти на попятную было уже поздно.