Темный Охотник (СИ) - Розальев Андрей - Страница 36

— Ой.

— Да етить твою мать! — заорал Жихарев. — Тебя стучаться не учили⁉

Евгений Евгеньевич сурово смотрел на меня поверх аппетитного вида барышни. Лёжа на спине, эта барышня бесстыдно распласталась по столу. Ноги её были в руках у Евгеньевича, юбка задрана по самые груди, груди мерно покачивались туда-сюда, а лицо почему-то было прикрыто панамой.

Видно было, что Жихареву неловко любить при курсанте, однако темпа он не сбавил. А даже наоборот, будто бы взялся за дело с новой силой, шустрей и яростней.

— Кто здесь? — спросила барышня.

— Тихо там!

Диля тоненько и по-бельчачьи взвизгнула, а я отвернулся.

— А ты куда пропал-то⁉ — строго спросил меня Жихарев.

— Прошу прощения, Евгений Евгеньевич, нужно было срочно отбежать…

— С кем ты там разговариваешь? — самка Евгеныча попыталась снять с себя панаму, но тот шлёпнул её по руке.

— Ни с кем! Тихо, говорю!

— Так вот, — продолжил я. — Мне очень стыдно, что пришлось так с вами поступить. В другой раз я бы ни за что не…

— Ой, да ладно, — смягчился Жихарев. — Всё понимаю. Сам молодой был. Ну у тебя хотя бы срослось с теми ацтечками?

— Ещё как срослось, — улыбнулся я.

— Ну и хорошо, ну и хорошо. А сейчас не мог бы ты…

— О, простите! — я взялся за ручку двери. — Евгений Евгеньевич, вы ещё долго здесь собираетесь… ну… быть?

— Иди давай, я такси возьму!

— Да с кем ты там всё время разговариваешь⁉

Судя по звукам, барышня начала извиваться, будто червяк, за что Жихарев навалился на неё всем весом, и та крякнула, после чего раздался звук смачного шлепка по заднице. Перешли в миссионерско-удерживающую позу, по всей видимости.

Не дожидаясь новых ценных указаний и взаимных представлений, я поспешил ретироваться.

Значит, Жихарев и правда мужик весьма крепкий. Очухался меньше чем за час, судя по времени звонков, да ещё и барышню найти успел. Ну да, он-то с ягуаром не дрался, у него-то в крови всё ещё гуакамоле. Вот и отлично. Только зря переживал.

А теперь в рюмочную. До неё путь был ещё короче, чем от кабаре до пирамиды. Технически, можно было бы и пешком пройти, но раз уж барышни провинились, то пускай теперь меня катают.

На удивление, место оказалось популярным. Народ галдел и веселился. Тематика внутреннего интерьера с какого-то хрена оказалась морской. Сети, канаты, крюки, якоря. Персонал весь в тельняшках. Заведение можно было бы принять за портовый кабак, даром, что до ближайшего моря тысяча километров, если бы не несколько нюансов.

Русское происхождение «Рюмочной» выдавали три вещи: имперский российский флаг, меню с русскими блюдами и стена, расписанная под хохлому. Похоже, художнику недоплатили, потому что среди узоров привычный к кириллице глаз безошибочно вычленял слово из трёх букв. С определённого ракурса.

Водка, икра, крабы, сало, соленья, нормальные человеческие первые блюда, — в пику поварам с базы, — и ржаной хлебушек, который индейцы отродясь не видывали. Догадываюсь, что доставать всё это здесь ой как непросто. Отсюда и соответствующий ценник.

Стопка водки — 10 теоку. Бутербродик с икрой — 50 теоку. Фаланга камчатского краба — вообще сотня.

Однако народ, повторюсь, был. Ради забавы и разнообразия, иностранцы были не прочь прильнуть к Россиюшке-матушке и нахлобыстаться с выдумкой и размахом. Короче говоря, нахлобыстаться тематически, а не просто так.

Глянув на посетителей астральным зрением, я понял, что половина присутствующих, если не больше — одарённые. А что делать одарённым на границе эпицентра? Почти наверняка это егеря. А егеря, как я уже понял, если только не совсем бездари и клювом не щёлкают, заработать на бутерброд с икрой всегда могут. Так что и удивляться нечему.

Мы с Изель и Габи прошли за угловой столик и стали ждать Николая. Благо, не успели сделать заказ, потому как мой убийца позвонил девушкам снова и сказал, что не приедет.

— Почему? — спросила Габи, придвигаясь ко мне, чтобы я мог слышать разговор.

— Так надо. Он пьёт? — спросил Николай.

Я кивнул.

— Пьёт, — ответила Габи. — Одну за одной опрокидывает, уже язык заплетается.

— Отлично. Как совсем нажрётся, грузите его в машину и везите ко мне. Геоточку сейчас скину.

Вот как? Переиграть решил? Ну-ка посмотрим, куда он хочет меня заманить? Двадцать километров от города, точка на равном удалении от двух ближайших ферм. Нихрена там нет в радиусе пяти километров минимум. Вообще нихрена, лишь холмы да степь ацтекская, что прерией зовётся.

А это значит, что Коля решил бросить затею с подставным несчастным случаем и теперь Артём Чернов должен просто-напросто исчезнуть. Не получилось сработать красиво, ну и хрен с ним, правда, Коль? Главное результат.

Хм-м-м…

Организм, измотанный боем, требовал отдыха. Ну да ладно. На том свете отоспимся.

Поехали.

А в рюмочную я ещё обязательно вернусь, наверну икорки.

Десять минут езды по городу, ещё десять по двухполосному шоссе и вот, мы оказались на месте. На обочине стоял чёрный автомобиль с выключенными фарами. На месте водителя в темноте светился оранжевый огонёк сигареты.

Ждёт Колька, ждёт.

Нервничает.

Девки тоже нервничали. Всю дорогу ехали молча, у Изель зубы отстукивали рваный ритм, а Габи вцепилась в руль так, что костяшки пальцев побелели. На всякий случай я прикоснулся к их нежным шейкам пальцами, от чего они как-то очень уж резко вздрогнули, и пустил волну умиротворения. Я не целитель, конечно, но кое-что могу. Например, успокоить не вовремя нервничающих девушек, которые могут своими психами всю операцию сорвать.

— Расслабьтесь. Хорошо сыграйте свою роль, и вы свободны. Я с женщинами не воюю, пока они не пытаются меня убить.

Вроде помогло.

Когда подъехали, я попросил белок вновь стать моими глазами, а сам разыграл в уматину пьяного. Габи припарковалась неподалёку от машины Николая и заглушила двигатель. Девки вылезли, а затем вытащили меня, а я, — как мне и подобало, — шатался и мычал.

Диля передавала мне трансляцию, сидя на торпеде минивэна Габи, где обычно сидят собаки-головой-киваки. Обзор оттуда открывался просто превосходный.

Вот девки прошли свою половину пути и остановились. Вот из своей машины вылез Николай. Вот он не спеша двинулся к нам. Вот выбросил бычок на обочину. Вот улыбнулся по-злодейски. Пока что ничего необычного, всё по канону жанра. Наверняка сейчас случится коротенький монолог, а затем передача синего тела.

Или… или нет⁉ Как-то он странно правую руку сзади прячет. На всякий случай я напитал доспех. Девчонки, державшие меня под руки, переглянулись.

«БОЙСЬ!» — завопил Чип, успевший юркнуть куда-то в траву и обошедший нас по дуге.

Коля решил пропустить прелюдию, вытащил из-за спины помповое ружьё хрен знает какого калибра, тут же наставил его мне прямо в лицо и нажал на спусковой крючок.

Коля решил пропустить прелюдию, вытащил из-за спины помповое ружьё хрен знает какого калибра, тут же наставил его мне прямо в лицо и нажал на спусковой крючок.

Испытывать доспех на прочность я не стал, просто нырнул на всякий случай в тени. Достаточно глубоко, от греха подальше, мало ли, вдруг заряд какой-нибудь артефактный. Одновременно выставляя перед собой и девчонками щит.

И не ошибся. Из глубины теней я видел, как крупная дробь, очевидно артефактная, пробила мой щит, как бумагу, как пролетела сквозь меня, вызвав небольшие завихрения в моей энергетике. А вот вылетевшие следом пороховые газы, несколько пыжей, искры непрогоревшего пороха щит задержал. Огонь растёкся по щиту красивой кляксой, создавая давление и ударную волну, которая отбросила убийцу на пару шагов.

Он уже потянулся было перезарядить ружьё, чтобы выстрелить ещё раз. Зачем только? Череп человека после попадания в упор крупной дробью из такого ружья, с которым впору на слонов охотиться, превращается даже не в решето, а в шлейф брызг крови, мозгов и костей длиной метров десять. Это если попал.