Как выглядит будущее? - Урри Джон - Страница 30

Последние попытки экстраполирования стали гораздо более техническими, нередко с использованием данных временных рядов из недавнего прошлого, чтобы «заглянуть» в будущее (Son 2015: 128). Прогнозирование при этом обычно основывается на инерционном сценарии, а главным вопросом является возможное появление новой технологии и последствия этого для будущего. При подобном прогнозировании один из элементов настоящего рассматривается в качестве ключевого механизма, указывающего на то, как жизни людей могут предсказуемо разворачиваться в будущем.

Однако многие подобные экстраполяции оказываются ошибочными, например многочисленные экстраполяции, выполненные в 1970 г., а также незадолго до и сразу же после этой даты (https://www.aei.org/publication/18-specta-cularly-wrong-apocalyptic-predictions-made-around-the-time-of-the-first-earth-day-in-1970-expect-more-this-year). Особые же трудности при проведении подобных экстраполяций касаются двух проблем, связанных с факторами, которые часто определяются как движущие силы перемен. Во-первых, подобные экстраполяции зачастую основаны на ограниченном понимании долговременных взаимоотношений предопределенности, свойственных прошлому, но избавиться от данной ограниченности чрезвычайно трудно. Значимость прошлого отлично продемонстрирована в работе Чарльза Тилли «Принуждение, капитал и европейские государства» (Tilly 1992; Тилли 2009; см. также: Morris 2011; Моррис 2016). Тилли исследует тысячелетний период истории, демонстрируя, как многообразное прошлое неразрывно взаимосвязано с развитием возможного будущего. Вывод, к которому он приходит, заключается в том, что движущие силы грядущих перемен следует искать в понимании того влияния, которым наделено долгосрочное прошлое. Или, как точно подметил в 1936 г. Кейнс: «Трудности не в новых идеях, а в освобождении от старых» (Keynes 1936: viii; Кейнс 2007: 41).

Во-вторых, в подобных экстраполяциях не всегда учитываются ключевые изменения в отношениях между элементами или компонентами в ближайшем будущем и то, каким образом это может нарушить линейные экстраполяции. Таким образом, экстраполяции не учитывают возможные очень сильные нелинейные изменения, особенно такие, которые возникают в результате непредсказуемых событий чрезвычайного характера. Подобные события могут провоцировать реверсивное развитие, резкие нарушения или наступление переломных моментов в развитии социетальных процессов, о которых говорилось в главе 4.

Сценарии

Последний, в каком-то смысле наиболее значимый метод – это так называемое сценарное планирование. Эта техника используется многими ведущими компаниями мира с момента ее разработки корпорациями RAND и Shell в конце 1960-х – начале 1970-х гг. (Hiltunen 2013; Son 2015: 127; Turner 2006: 186–189). Сценарное планирование заключается в определении характеристик экономики или общества на следующий год с учетом известных тенденций, основных источников перемен и вероятных закономерностей экономической и социальной жизни. Такие сценарии обычно отличаются достаточной подробностью, а для удобства желающих разобраться в их параметрах и потенциале сопровождаются рисунками, фотографиями и краткими экскурсами. Разработчики сценариев описывают события и процессы, которые должны будут произойти, чтобы описанный сценарий осуществился к заданному времени. С помощью ретрополяции, часто используемой в работе над сценарием, постоянно предпринимаются попытки определить условия и события, которые должны произойти для того, чтобы соответствующий сценарий реализовался.

Иногда может быть предложен целый ряд сценариев (о восьми сценариях развития малого бизнеса см.: Atherton 2005). В таком случае их разработка часто проводится с использованием четырехклеточных таблиц (о будущем в свете проблемы изменения климата см.: Hunt et al. 2012). В ходе исследования, которое будет подробно рассмотрено в главе 7, были разработаны четыре сценария, предназначенных для их анализа на семинаре и касающиеся возможного будущего 3D-печати. Посредством ретрополяции специалистами была определена вероятность различных событий, связанных с тем или иным сценарием, и на основании этого сделан вывод о том, какой именно вариант будущего был наиболее вероятным. Если рассматриваемые события, скорее всего, произойдут, то это сделает конкретный сценарий вероятным, а не просто возможным. Для обеспечения его реализации, чтобы избежать наступления менее желательного будущего, могут быть предложены определенные меры.

Интересным примером сценарного планирования является книга Джонатона Порритта «Мир, который мы создали» (Porritt 2013). Она представляет собой подробный и содержательный анализ ключевых событий и изменений, которые должны произойти для того, чтобы реализовался предложенный динамический сценарий на период до 2050 г. Согласно сюжету, ретрополяция проводится в 2050 г. с подробным описанием того, что произошло в течение нескольких предшествующих десятилетий. О событиях этого периода рассказывается так, как их видит учитель истории Алекс, рожденный в 2000 г. Текст представляет собой любопытное смешение фактов и выдумки с описанием пятидесяти событий из предшествующих десятилетий. В книге множество иллюстраций – фотографий и рисунков из «будущего». Она содержит некий призыв к активному строительству экологически безопасного мира. Из рассказа Алекса следует, что к 2050 г. 90 % энергии производится с помощью возобновляемых ресурсов, прежде всего – излучения солнца, промышленные отрасли претерпели преобразования благодаря нанотехнологиям, биомиметике и 3D-печати, индивидуальная геномика позволяет каждому человеку решать связанные со здоровьем проблемы и жить дольше, главным же для людей является счастье, а не богатство, при этом социальное неравенство значительно нивелировано. Таким образом, предложенная версия будущего имеет много общего с различными особенностями, которые будут рассмотрены в следующих главах.

Книга начинается с любопытного графика, представляющего те многочисленные события, которые произошли на пути к миру, в создании которого к 2050 г. приняли участие все жители Земли, а также реализованные к тому времени технологии. Порритт предлагает утопическую концепцию будущего, «для осуществления которой у нас уже есть все – или почти все – необходимое в технологическом плане» (Porritt 2013: 275). Он выступает за «энергичный, динамичный, рискованный, движимый инновациями переход», основанный на серии шагов-преобразований (Porritt 2013: 276). Особенно важным здесь оказывается развитие того, что он называет глобальной эмпатией, противопоставляемой войне всех против всех. Данная задача упрощается благодаря наличию двух технологий, интернету и солнечной энергии, в отношении которых существует низкая вероятность того, что они станут частной собственностью корпораций (о глобальной эмпатии см.: Rifkin 2009). Солнечная энергия описывается в качестве «величайшего технологического уравнителя в истории человечества» и используется практически повсеместно с произошедшим в течение XXI столетия падением стоимости ее производства (Porritt 2013: 269).

Согласно Порритту, путь к этому миру вовсе не был гладким. Предлагаемая им ретрополяция интересна описанием многих потенциальных неудач и катастрофических событий, случившихся на этом пути. В разные периоды в числе этих событий были беспорядки на Ближнем Востоке, вызванные нехваткой воды в регионе, прохождение пика добычи нефти, кибертерроризм, целью которого оказались прежде всего ядерные электростанции, ураганы, масштабные наводнения и голод, климатические бедствия, падение производства мяса и массовые протесты со стороны движения «Хватит! Манифест для завтрашнего дня».

При этом Порритт описывает и то, как многие из данных событий были использованы в качестве предлогов для осуществления технологического прогресса общества и разрешения кризиса посредством нововведений – все это представлено достаточно подробно с применением иллюстраций. Порритт рассматривает кризис как основу для обновления, прежде всего обновления, организуемого с помощью «всемирного кооперативного движения» применительно к рынкам финансов и капитала. Среди мер обновления называются модернизация старых городов, строительство новых экогородов, развитие сообществ для совместного проживания, коммунальное ведение сельского хозяйства и «виртуальные путешествия» (об устройстве городов см.: Porritt 2013: 128–129).