Кротовский, сколько можно? (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 48

— Полиция сейчас прибежит, — бросил он через плечо.

— Натурально, нас будут арестовывать, — Гамлет язвительно усмехнулся, — Мне уже хочется на это посмотреть.

— Резвиться не надо, попрошу без хулиганства, — напоминаю поставленную задачу.

— Как же без хулиганства? — расстроился Гамлет, — А попугать?

— Попугать можно. Нам до полного коллектива только кота не хватает. Получился бы ансамбль бременских музыкантов.

— У них еще пес был, — напомнил Гамлет.

— А меня ты за кого держишь? За осла? — возмутился Ныр, — Придушу засранца.

— Ныр, успокойся. Гама у нас тоже на петуха не похож. Признаю, сравнение с музыкантами не уместно. Не отвлекаемся, полиция уже здесь.

Полтора десятка правоохранителей ворвалось на чердак с ружьями наперевес:

— Всем стоять… руки вверх… кто не подчинится… — начало звучало очень грозно, но с каждым сказанным словом энтузиазм иссякал как ручеек на пустынном полудне.

— А мне? — вкрадчиво спросил Ныр, хищно улыбнувшись, — Мне тоже поднимать?

— А почему бы и нет, — весело предложил Гамлет, — Серый, покажи им как ты встаешь на задние лапы. Охрану это наверняка впечатлит.

— Мне кажется, господа полицейские и так уже достаточно впечатлились, — выхожу вперед, — Если кто не знает, меня зовут Сергей Николаевич Кротовский, правитель Кустовской республики. Кто тут у вас старший?

— Йа? — неохотно и полувопросительно подал голос седоусый полицейский.

— Вот что, любезный, — включаю барина, — Я прибыл к Маргарите Белкиной с официальным визитом. Будь добр, проводи меня к ней.

— Ваше сияс-ство, в особняк пускать никого не велено.

— Так ты меня и не впускал, я сам зашёл. Так что приказа ты не нарушил. Веди, время дорого.

Седоусый еще постоял несколько секунд, мучимый сомнениями. Но бравые сослуживцы крутить мне руки и уж тем более бросаться на Ныра желанием не горят. Да и сам он понимает, если откажется пропускать, я все равно пройду, попутно испортив охране настроение, внешний вид, а может быть даже и здоровье.

— Извольте за мной, — сказал он и пошел первым, правда перед дверью в покои все же сделал просительный вид, — Ваше сияс-ство, только этих за дверью оставьте… с животными нельзя.

— Сам ты животное, — оскорбился Гамлет.

— Ладно, — чтобы совсем уж не ронять полицейского авторитета, морщусь, как бы вынужденно соглашаясь с «законностью» требования, — Вы, парни, здесь подождите.

Решительно толкаю дверь и захожу в приемный зал. Полицейские попытались было сунуться следом, но Ныр перегородил им тушей проход. Пусть стоят в коридорчике и не делают вид, будто привели меня под конвоем.

— Привет всей честной компании, — сообщаю радостно и осматриваюсь.

Белкина сидит на диванчике, поджав ноги и обхватив себя руками за плечи. Вид у нее запуганный, господа старейшины явно ее прессуют. Ладно хоть не связали, а то я бы осерчал.

А старейшины, надо сказать не такие уж и старые. Одному только за шестьдесят. Остальные здоровые мужики в расцвете сил.

— Вон отсюда, — прорычал бородатый крепыш, угрожающе нависший над бедной Белкиной, — Кто тебя пустил? Стража! Где стража? Ч-черт…

— Кротовский моя фамилия, — прохожу в комнату, не реагируя на его вопли, — Что это у нас тут за документик?

Товарищи старейшины перед моим приходом судя по всему склоняли Белкину к подписанию каких-то бумаг. Выдергиваю листы из рук обалдевшего крепыша.

— Да что ж такое… — крепыш налился кровью, как помидор спелым соком. Вы, Кротовский, здесь никто. Верните бумаги…

— Прочитаю и верну… да ты не суетись, борода… разберёмся.

Борода голосу разума не внял и кинулся к двери. Распахнул и… наткнулся на широкоформатную будку Ныра. Для пущего эффекта волчище плотоядно облизнулся. Бородач обратно захлопнул дверь, осознав, что никакая стража не прибежит.

— Кротовский, вы лезете не в свое дело, — бородач попытался качать права, — Здание оцеплено полицией. Вас отсюда не выпустят.

— Сам-то веришь в это? По идее меня и впустить не должны были. И кстати, в городе не только полиция, войско тоже срочно вернулось в город… по моей личной убедительной просьбе… сечешь, борода?

— Вы лжете, Кротовский, войско сейчас на границе.

— Позвони воеводе сам.

Бородач достал мобилет и набрал номер.

— Воевода, доложите обстановку, — потребовал он, — Да… она в городе… да… она в особняке… вы забываетесь, воевода…

Крепыш раздражённо отрубил мобилу и обвел затравленным взглядом присутствующих старейшин. Я спокойно присел на свободный стул и бегло просмотрел бумаги.

— Вот вы что удумали. Хотели заставить Маргариту подписать добровольное отречение. А потом что? Придавили бы в подвале по-тихому?

В этот момент крепыш нанес магический удар стихией огня, но доспех шестого уровня пробить не смог. Синий макр с заклинанием временного отката, который я держал наготове, тратить не понадобилось.

Когда огненный смерч опал, я по-прежнему сидел на стуле, только в руке моей вместо бумаг осталось немного пепла. Учитывая, что доспех закамуфлирован под щегольской костюм, эффект я произвел. Потому что не только костюмчик, даже торчащий из нагрудного кармана белый платок не пострадал.

Со стула, правда, пришлось встать. Стул продолжал гореть. Я выхватил из инвентаря карабин и выстрелил в крепыша. Мощность заряда оказалась для человека чрезмерной. Половина его туловища разлетелась по стенам. Но ничего, так даже зрелищней получилось. Оставшиеся старейшины впечатлились и сидят смирненько… попахивают только.

— Ну что, граждане заговорщики, желающих устроить со мной еще одну магическую дуэль больше нет?… вот и отлично… я смотрю, у вас тут входу письменное отречение. Так что теперь все берем бумажку и ручку и пишем заявление на увольнение… или как оно там у вас называется.

Беру со стола графин с водой и заливаю тлеющие половицы. Пожар нам не нужен.

В полной тишине старейшины написали бумаги и скрепили подписи родовыми перстнями. Я принял, перечитал, подошел к Белкиной.

— Ты как, цела?

— Цела, Кротовский. Опять ты меня спас. Я до утра дожить не надеялась.

— Утро почти наступило. Звони воеводе. Обрадуй.

— Не уверена, что он очень обрадуется.

— Он по крайней мере не предатель. Да, и сообщи ему, что вводишь военное положение, а посему полиция на время войны переходит в подчинение армейскому командованию.

— А вот этому он обрадуется.

Белкина быстро начала брать инициативу в свои руки. Звонила, приглашала, принимала доклады. Полицейское оцепление сменилось на армейское. В самом доме появилась другая охрана.

Опальных старейшин куда-то увели, а мы перебрались в другую комнату, потому что в приёмном зале надо даже не генеральную уборку делать, а полноценный ремонт. Ныр с Гамлетом, чтобы людей не смущать, перешли в другую комнату вместе с нами.

Маргуша молодец, справлялась отлично, так что я просто присутствовал рядом в качестве гаранта безопасности и в какой-то степени легитимности ее власти. Только утром, когда окончательно рассвело, мы ненадолго остались одни.

— Ты представляешь, Кротовский, спас бы меня хоть на день позже, и было бы уже поздно. Эти интриганы захватили бы полную власть безо всякого отречения. И армия бы им подчинилась.

— Ну что ж, главное успели. Как в целом настроения у людей в твоем Белково?

— Настроения неоднозначные. Англичане успели в умы смуты нагнать, старейшины опять же им подпевали. Еще и война подступает, а я, сам знаешь, в Белково правлю без году неделю.

— Не переживай, справимся.

— Справимся, — подтвердила Белкина и прижалась щекой к моей груди, — Когда ты рядом со мной, Кротовский, я полностью уверена, что справимся. Как хорошо, что ты опять успел вовремя.

Она, видимо, вспомнила сегодняшнюю ночь и позволила дать волю чувствам, вдруг расплакалась.

— Что ж ты, Белкина, — я ее обнимал и гладил по голове, — Тебя на пару часов нельзя одну оставить.

— А ты не оставляй, — всхлипывая и глотая слезы, пеняла мне Белкина.