Стрела Гильгамеша - Александрова Наталья Николаевна - Страница 12

Однако, в отличие от прежнего визита, в приемной, кроме пираний и секретарши, находился Венедиктов.

Он сидел в углу дивана, подперев кулаком подбородок, и неподвижным взглядом смотрел на дверь кабинета.

Секретарша и одна из пираний посмотрели на вошедшую Надежду с одинаковым гастрономическим интересом. Впрочем, Ирина тут же узнала в ней потенциальную богатую и привередливую клиентку, натянула на лицо дежурную улыбку и проговорила слащавым заискивающим тоном:

– Здравствуйте, Нина Николаевна!

– Здравствуйте-здравствуйте! Надеюсь, сегодня я не ошиблась? Сегодня ведь точно пятница?

– Пятница… – протянула Ирина, собираясь продолжить, – но это еще не…

– Значит, я наконец попаду к Илье Семеновичу?

– К сожалению, вы были записаны на другое время. Илья Семенович, возможно, принял бы вас в порядке исключения, но его сейчас ждет другой пациент, – и она кивнула на Венедиктова.

– Другой? – Надежда пренебрежительно поглядела на Кирилла Николаевича. – Он может подождать!

– Не может. Вы же видите, в каком он состоянии! Илья Семенович обещал принять его, как только освободится.

– Но я тоже в состоянии… – Надежда тщательно подбирала слова, чтобы не слишком наезжать, вдруг сеанс Венедиктова действительно перенесут. Тогда придется еще раз приходить, а ей тут очень не нравилось.

– Увы, они уже договорились! – Ирина не сумела скрыть досаду в голосе.

Надежда изобразила удивление и недовольство и возмущенно фыркнула:

– Вот так всегда! Когда бы я ни пришла, он всегда занят!

– Но вы могли бы для разнообразия прийти в то время, на которое записаны, – съязвила Ирина.

Да уж, на месте психоаналитика Надежда не стала бы держать такую помощницу, которая клиентов только отпугивает. С другой стороны, она вспомнила, что Ирина явно причастна к похищению Инны, бомж совершенно точно ее описал. Ишь, злодейка! С тобой тоже со временем разберемся.

– Но-но! – Надежда скользнула по секретарше высокомерным взглядом.

В это время дверь кабинета открылась, и на пороге появился невысокий мужчина с маленькой бородкой, густыми кустистыми бровями и блестящей плешью, окруженной венчиком рыжеватых волос.

– Кирилл Николаевич, пройдемте! – приветливо обратился он к Венедиктову.

Венедиктов порывисто встал и шагнул к двери кабинета, но Надежда опередила его, подлетела к психоаналитику и затараторила:

– Семен Ильич, то есть, извините, Илья Семенович, я к вам никак не могу попасть на прием, но я ничуть не в обиде…

– Ирина, в чем дело? – психоаналитик недовольно поднял брови и взглянул на секретаршу. – Я вас просил…

– Я все объяснила даме, но она меня и слушать не хочет!

Надежда, однако, ее перебила:

– Не волнуйтесь, я не в претензии. Я только хотела сделать вам маленький презент… В знак нашей будущей дружбы, на которую я очень надеюсь. – С этими словами она вытащила из сумки большую яркую коробку конфет, вложила ее в руки Ильи Семеновича и продолжила самодовольно: – Это знаменитые конфеты «Матушка Гусыня», фирменный сорт моей кондитерской фабрики, можно сказать, ее лицо. Дело в том, что моя фамилия – Гусынина, моей семье принадлежит известная конфетная фабрика в городе Гусь-Конфетный… и это, так сказать, семейные конфеты… или фамильные… сделаны по старинному коломенскому рецепту, много поколений хранившемуся в нашей семье…

Илья Семенович покрутил головой, пытаясь понять странную женщину.

Надежда настаивала:

– Берите-берите, вам понравится, вы теперь будете покупать только эти конфеты! Или не покупать… Зачем вам их покупать, если я буду вам их дарить?

Психоаналитик решил не спорить. Прижал коробку рукой и шагнул в кабинет, кивнув Венедиктову:

– Кирилл Николаевич, пойдемте!

Венедиктов устремился за ним, дверь закрылась.

Надежда Николаевна повернулась к Ирине и спросила с прежним высокомерием:

– Могу я, по крайней мере, воспользоваться вашим туалетом?

– Да, Нина Николаевна! Конечно, Нина Николаевна! Это налево по коридору…

Надежда с величественным видом вдовствующей императрицы проследовала в указанном направлении. Она легко нашла по описанию тот угол, где была вентиляционная решетка, через которую Инна подслушала разговор психоаналитика с Венедиктовым, опустилась на колени… Но на месте вентиляционного канала была кафельная плитка. Причем недавно приклеенная – из-под нее выползала змейка свежего цемента.

То есть психоаналитик или кто-то из его подручных понял, что через вентиляцию можно подслушать разговор в кабинете, и заделал нежелательный канал утечки информации.

Небось эта стерва Ирина подглядела, как Инна подслушивала.

Надежда отметила этот факт, но не слишком расстроилась. У нее был еще один способ узнать, о чем Илья Семенович говорит с Венедиктовым.

Дело в том, что, зайдя по дороге к Бобу, Надежда попросила у него миниатюрное подслушивающее устройство и потом спрятала микрофон в коробке конфет «Матушка Гусыня», которую купила в кондитерском магазине вместе с печеньем, шоколадными вафлями и имбирным кексом для Боба.

Очень удачно получилось, что придуманная ею фамилия совпала с названием конфет. И теперь эта коробка вместе с микрофоном лежала на столе в кабинете психоаналитика.

Надежда зашла в кабинку, закрыла дверь, села на крышку унитаза и достала из сумки планшет, который ей дал (на время) тот же Боб. На планшет был выведен звук с микрофона-прослушки.

Надежда достала наушники, включила программу и прибавила звук. И тут же услышала красивый бархатный голос психоаналитика:

– Что такое, дорогой Кирилл Николаевич? Что случилось? Что вас так взволновало?

– Я ее видел! Она сама пришла ко мне на работу, а потом исчезла!

– О ком вы говорите?

– Конечно же, о своей жене! О Марине! Она заявилась в контору, потом пропала, а через полчаса я снова увидел ее, на этот раз в проезжавшей мимо машине!

– Но, дорогой мой, вы же знаете, что у вас нет никакой жены. И никогда не было…

– Я знаю… – безнадежно выдохнул Венедиктов, – конечно, я знаю, но я видел ее собственными глазами!

– То, что вы рассказываете, вписывается в классическую картину невроза навязчивых состояний. Вы говорите, что она пришла к вам на работу? Вы ее видели?

– Нет… когда я спустился в холл, она уже исчезла.

– Но, Кирилл Николаевич, вы же знаете, что живые люди просто так не исчезают. Они же не призраки… И ведь сами вы ее не видели. Только вахтерша.

– Да, но потом я сам тоже видел. Она проехала мимо меня в машине…

– Опять же, вы мельком видели какую-то женщину в движущейся машине. Вы не можете быть уверены, что это была она… ваша так называемая жена!

– Но я уверен, уверен…

– Что ж, я вижу, что ваше состояние ухудшилось. Я не хотел лишний раз прибегать к внушению, но понимаю, что без этого не обойтись. Если, конечно, вы не против.

– Сделайте хоть что-нибудь! Я так больше не могу, боюсь, что сойду с ума…

– Ладно.

Голос аналитика стал тише.

Он начал размеренно считать:

– Десять… девять… восемь… ваши веки становятся тяжелыми, они слипаются… когда я закончу обратный отсчет, вы погрузитесь в гипнотический сон. Вы будете слышать только мой голос и будете верить только мне… Семь, шесть, пять… ваши руки и ноги словно наливаются свинцом… вы погружаетесь в транс… Четыре, три, два… один!

Илья Семенович сделал небольшую паузу, видимо, хотел убедиться, что пациент погрузился достаточно глубоко, затем снова заговорил:

– Вы действительно были женаты. И сегодня вы видели свою жену. Вы все еще любите ее и ради нее готовы на что угодно. Вы очень часто вспоминаете ее. Вспоминаете, как целовали ее пальцы, тонкие, с ярко-красными ногтями… вы очень любили смотреть, как она покрывала ногти лаком, а потом вы целовали эти пальцы один за другим, один за другим… И кольцо, вы ведь подарили ей кольцо с большим золотистым топазом. Она всегда носила его на безымянном пальце левой руки… Вы все еще любите ее. И она тоже любит вас. Только страшные, непреодолимые обстоятельства вас разделили. Но вы все сделаете, чтобы вернуть ее, вернуть в целости и сохранности…