Конфеты 2: дисбат на Краю (СИ) - "Грильяж" - Страница 17

— Полковник, я его поймала! — Раздался голос секретарши начальника гарнизона.

— Я говорил: убить, что ты его ловишь? Чему радуешься? Добивай, Рин Да, а то Шматы заберут твою премию, — усмехнулся мужчина, почему-то опускающийся ко мне. — Вот это ты тупой, я не просил лезть сюда, вообще не просил. Но не буду же я отказываться помочь своему подчинённому? Тем более здесь есть, что забрать…

Аура полная алчности вздымалась словно факел…

Этак картинка была последним, что я видел перед потерей сознания.

Даже самые жадные и сильные люди прошлого мира, называвшие меня «другом» не пришли бы мне помочь, но не отказались напасть на меня.

Этот мир совсем другой.

Очнулся я от ощущения пристального взгляда.

Потолок знакомый, это санчасть.

Я опустил взгляд.

Снова голый, если не считать бинты на ногах, которые рвали собаки.

— Так. Ты не Галина, — пробормотал я.

Обычно я общался только с двумя: вампиршей Владиславой Владиславовной или медсестрой Галей. Последняя, кажется, мне в глаза ни разу не взглянула.

Сейчас же рядом со мной оказалась другая девушка, которой я ранее вообще ни разу не видел.

— Да, я Диана Ла Руж, буду Вашим личным лекарем в ближайшее время. Как в больнице, так и на миссиях. Я сильная целительница! — Заявила худощавая блондинка в чёрной робе дисбатовца.

Однако её аура мне не нравилась. Явная стихия разума.

— Ты суккуб? Платить не буду, — проворчал я.

Шея затекла, я опустил голову, но успел заметить, как девушка покраснела.

Она тем временем подошла к изголовью.

Щёки красные, смущение на лице, а вот в ауре озорство уровня гномих.

— Ну… это… я не желаю платы, я… да, я суккубочка, но меня это совсем не интересует! Нисколечко! Честно-честно, мне папа не велит таким заниматься! — Заявила девушка и скользнула по мне взглядом по направлению вниз.

Ну да, охотно верю.

— Почему тебя приставили ко мне? — Поинтересовался я.

— Я… мне нужно отбыть срок… искупить вину. Да, искупить вину, как можно быстрее, — она снова смотрела мне в глаза, и при этом накручивала прядь на палец. — Господин Петров заверил отца, что меня приставят к тому, кто меня пальцем не тронет, в женское отделение. Но злые бабы из моего отделения уже несколько раз меня избили! Я не виновата, что эти деревенщины не понимают, что мне нужно поддерживать красоту даже здесь! Видите ли баню им подавай.

—… так, а ко мне приставили из-за нелюбви начальника к моей персоне? — Пробормотал я, закрывая глаза.

— Хи-их, нет, он сказал, что раз я бесполезна на линиях, паппенька не велит быть гражданским персоналом, а на роль солдата… то есть офицера не подхожу, он приставит меня к «евнуху»! Хи-хи, но я же вижу, что это не так! — Рассмеялась девица.

— Так-так, я женат, — проворчал я.

— Ой, да Вы… ты ещё шутник! — воркующим голосом произнесла девушка с незапоминающимся именем.

— Надоела, — пробормотал я, а заодно вспомнил, что надо упражняться с воздушными лентами.

— Ты это мне? — успела произнести жертва, прежде чем с ног до головы её покрыли незримые путы, заставившие замереть и замолчать.

Тишина.

Спать.

Но всё равно надо тренироваться во сне.

Дверь распахнулась и ударилась о стену. Я тут же очнулся от дрёмы.

В помещение вошла секретарша начальника гарнизона, окинула происходящее взглядом, но промолчала.

Вошедший за ней Петров хмыкнул:

— Вижу, уже познакомились. Это хорошо.

Я приподнялся с кровати. Блондинка в путах молчала или даже спала.

— Спасибо за помощь с бесами, — произнёс я и сразу добавил. — Я против нагрузки в виде этой суккубихи, я не способен кого-либо защищать во время боя.

— Это не обсуждается, ефрейтор Орехов. Кстати с повышением, — заявил начальник гарнизона.

— Вадим Борисович, потом поздравления, быстро и по делу, у нас связь с Москвой через, — гномиха посмотрела на наручные часы, — всего тридцать одну минуту.

— Рин Да, не торопи. Ты сама знаешь, что до меня очередь на этом совещании не дойдёт, а если чудо произойдёт, то только часа через два, когда главный наорётся на остальных. А тупо сидеть и пялиться в монитор всё это время не охота, — сказал Петров, осматривая блондинку. — Значит так, Орехов, вернёмся к тебе. Создание отделения под твоим началом не обсуждается. Это Дыня был в этом плане самодостаточен. Ты же показал, что твоя головушка ущербна, а силёнки отъехавшую крышу не догоняют.

— Да-да, признаю, но слежение за балластом приведёт к нашей обоюдной смерти, — уверенно заявил я. — Тем более, будем честными, она слаба.

— А чего ты ждал? Невинная девчонка-суккуб. Сильна только в разрушении культурного наследия, — усмехнулся полковник и обратился к кокону из воздушных лент. — Эй, Салтыкова, уже похвасталась тем, за что попала сюда?

— Она ничего не слышит. Болтала много, так что я ввёл цензуру, — произнёс я.

— Хм, удобное умение, — произнёс Петров, бросив взгляд на гномиху.

— Это что было? Я Вам мешаю? Надоедаю? Да? — Возмутилась секретарша.

— Мешала бы, я бы на тебе не женился, Рин Да, а теперь иди готовь всё к связи, мне надо с пацаном поговорить о делах, — сообщил полковник.

— Опять махинации. Ничего не хочу слышать об этом. Нашёл ты себе подчинённого под стать. Чью голову он в следующий раз притащит? — Начала возмущаться гномиха и не прекращала, даже закрывая за собой дверь.

— Так, хорошо, раз Салтыкова нас не слышит, перейду к делу, — произнёс полковник, пощёлкав пальцами около кокона, — она там живая?

— Я в курсе, что Вы видите ауру, так что сами же знаете, живая, — произнёс я и попробовал встать.

Больно.

— Тебя не лечили, сначала яд гончих псов должен выйти при помощи каких-то там примочек, а потом уже можно применять целительские техники. Меня самого как-то кусали, пришлось ещё от бешенства уколы делать, — проговорил начальник гарнизона и сел на кровать.

— Я сказал правду: охранять её не смогу, — сообщил я.

— Ну, тогда отряжу с вами Шмата, но лучше дам стопку дел офицеров и заключённых, выберешь кого-то в своё отделение. А тактику на месте можешь выбирать какую угодно. Эта девица напортачила достаточно серьёзно: на восемнадцатилетие в пьяном угаре врезалась в фасад Княжеского Грота, одного из дворцов Императора. Вопрос не столько в данном событии, Его Величеству на это событие плевать, сколько в народном порицании. Эта девица — блогер по имени «Диана Ла Руж», в миру-то просто Диана Валерьевна Салтыкова, дочь одного влиятельного аристократа. Кстати, мама у неё орчиха-суккуб из заповедника Ореховых. Да и дед у неё вампир из Европы, так что пробуждение в ней подобной природы было практически гарантировано, — медленно произнёс полковник, чьи глаза меня пристально изучали.

— Почему гарантировано? — Уточнил я.

— Ты не в курсе? Странно, — почему-то удивился Петров, — но это объясняет твои взаимоотношения с санчастью. Частично, но объясняет. Ты в курсе природы этих девчонок?

— Суккубов? — переспросил я.

— Да.

— Ну, им требуется семя и эмоции для удовлетворения, — произнёс я.

— Всё несколько не так, — с усмешкой произнёс начальник гарнизона, — я потом передам тебе книжку. Но говорю сразу, с Салтыковой, даже при её просьбах и мольбах, знай границы и помни о своей жене. Мне заплатили за баланс безопасности и искупления этой чокнутой девицей. А по продуктивности ты определённо позволишь ей быстро загладить свой вековой срок.

— Вековой? — Удивился я.

— Она же суккуб, ограниченно бессмертна. Ты книжку всё же почитай. Она небольшая, — усмехнулся Петров. — Мне с дочкой разобраться и смириться в своё время очень помогло.

— Ваша дочь — суккуб? — уточнил я.

— Да, — кивнул полковник.

— Вы из-за неё здесь? — уточнил я.

— Да, очень давно я поступил сюда офицером, последовав за ней. Таковы обстоятельства, что суккубы могут… ладно, всё это в книге. А теперь слушай меня сюда: попробуешь опять помереть, я найму некроманта, оживлю тебя и вселю в канализационную трубу на веки вечные. Ты меня понял?